— Тео, прости меня… — проговорила я, положив голову ему на плечо и заплакав. — Я люблю тебя.
Я должна была начать с этого, почему это дошло до меня так поздно… Он коснулся губами моих губ, и мы слились в поцелуе, от которого дыхание перехватило. Я прижалась к груди Тео как можно сильней. Казалось, это наш последний поцелуй, хотя, наверное, так оно и есть.
— Анаис, — прошептал Тео, и его теплое дыхание обожгло мою щеку. — Я знаю, что не могу просить тебя об этом, но все равно. Если этот последний раз, когда я могу видеть тебя, то останься со мной, сколько сможешь.
И я осталась. Не потому что не могла отказать ему, а потому что сама хотела этого. Мы провели вместе целый час, а после меня резко выбросило в мое время.
Когда я оказалась в своей комнате, то дала волю слезам. Неимоверное счастье и нестерпимая боль сжигали меня изнутри, как огонь, который разросся от небольшой искры, возникшей между мной и Теодором пару дней назад. Именно от этой искры в душе Тео вспыхнул пожар, который уничтожил в нем все. Но этот же пожар вернул его к жизни.
Случившееся чуть не довело меня до нервного срыва, но мне помогли Стефан и Эль. Они дали мне успокоительное и еще долго сидели рядом со мной, пытаясь утешить. Когда я немного пришла в себя, они пытались узнать, почему я вернулась из тридцать второго года в таком состоянии и с босыми ногами. Мои простые черные балетки так и остались стоять рядом с кроватью Теодора. Единственное, что осталось там от меня.
27
Бернар Хейг «Полнолуние»
Посвящается другу Теодору
Когда я только познакомился с Полем, он был здоров и весел. Ничто его не тревожило, а любые проблемы он мог решить за две минуты. Почти каждый вечер в его кафе проходили вечеринки, которые любили посетители. «Полнолуние» было одним из самых популярных мест нашего округа.
Кто бы мог подумать, что такой жизнерадостный человек, как Поль, который так заряжает людей вокруг себя хорошим настроением, в одночасье может сломаться? Оказалось, у Поля была слабая психика, да и вообще он был крайне впечатлительным. Это его и погубило. Но главную роль в его судьбе сыграла девушка по имени Элайла.
Однажды мне довелось ее видеть, она показалась мне хорошенькой, но была молчалива. Я предполагал, что между ней и Полем завязался роман. И не ошибся. Поль с таким восторгом описывал Элайлу и так восхищался ею! Время, проведенное вместе с ней, было для него чем-то волшебным. Но буквально через несколько дней друг пришел в мою квартиру сломленный и опустошенный и напился так сильно, что уснул прямо на диване. Позже я кое-как вытянул из него, что случилось.
Случилось вот что: Элайла уехала в другую страну и сказала, что больше никогда не вернется. На Поля было страшно смотреть. Он пытался заполнить эту пустоту. Алкоголем, другими девушками, Жанной. В один прекрасный день он женился на своей старой подруге Жанне в надежде на то, что брак заглушит его тоску по Элайле. Но все стало только хуже. Поль обезумел. Когда Жанна родила сына, он не признал его своим и все время кричал: «Это не мой ребенок! Знаю я тебя, таскаешься со всякими, а потом я должен кормить то, что после них остается!» Ведением кафе занималась Жанна, потому что Поль работать был не в состоянии. Жанна безумно его любила, поэтому мужественно терпела все его выходки.
Через какое-то время ей пришлось отправить Поля в лечебницу. На время это ему помогло, но через пару недель Теодор снова обезумел и начал пить. Жанна не выдержала и после крупной ссоры ушла вместе с ребенком жить к маме, оставив Поля одного. Спустя какое-то время квартира превратилась в настоящий свинарник. Все комнаты были доверху забиты мусором и пустыми бутылками.
Мне было больно смотреть на друга. Я пытался ему помочь, но когда увидел, как он разговаривает с кем-то, мне стало жутко. Друг, которого я знал так давно, сидел в темной комнате и со слезами на глазах разговаривал с кем-то невидимым, а потом то обнимал, то целовал его. Я пытался объяснить, что ничего там нет, что это лишь плод его воображения, но он вышвырнул меня из своего дома и больше не пускал. Я уже не сомневался, что ему конец, и помочь может только чудо.
И однажды такое чудо случилось.
После нескольких недель затворнической жизни он вышел на улицу и пришел ко мне домой совершенно веселый. Он извинился и попросил у меня помощи привести квартиру в порядок, потому что собирался попросить Жанну вернуться. Я, конечно же, не мог отказать другу, который в мгновение ока преобразился. Но на мои расспросы о его психическом здоровье он отвечал мутными фразами, из которых я понял только то, что Элайла просила его дорожить своей жизнью, и он, конечно же, послушался ее.
Так или иначе больше я его об этом не спрашивал. Мы быстро привели все в порядок, а потом Поль позвонил Жанне и умолял ее вернуться. Ее не нужно было долго уговаривать, она была счастлива слышать его бодрый голос и уже через час стояла в комнате перед Полем, держа сына за руку. Сын Николас смотрел на отца с испугом и жался к ноге матери, потому что чаще привык видеть папу пьяным. Но тут Поль упал на колени перед мальчиком и обнял его. Все это происходило на моих глазах, и я не верил в то, что разворачивается в этой комнатушке, потому что настолько счастливым Поля не видел, наверное, никто. Казалось, он в первый раз видит своего сына, потому что через мгновение из его глаз хлынули слезы счастья. Даже я не удержался и проронил пару слезинок, потому что чувствовал, что эта душа излечилась каким-то неизвестным, непонятным простым людям способом.
Его жизнь стала потихоньку налаживаться. Поль вместе с Жанной привел в порядок кафе, которое за все это время успело растерять своих посетителей. «Полнолуние» зажило новой жизнью и уже к тридцать пятому году вернуло свое звание одного из самых популярных мест нашего округа.
«Полнолуние» было необычным кафе, потому что все, что происходило в жизни его хозяина, отражалось на нем. За все это время здание стало живым. Даже после смерти Поля в «Полнолунии» чувствовался дух друга, поэтому я так полюбил это место. В стенах этого кафе Поль будто оживал, и заведение начинало рассказывать историю жизни своего владельца.
За всю свою жизнь Поль не смог полюбить никого сильнее Элайлы, разве что только своего сына, но это была другая любовь. Однако Жанну он любил по-своему, она всегда была для него опорой, поддержкой и надежным другом. И он был за это ей очень благодарен. Призрак Элайлы преследовал Поля до конца жизни. Но он не пугал его, не сводил с ума, а наоборот, был стимулом к жизни. Безумство сломило его, безумство же и поставило его на ноги.
* * *
На этот рассказ я наткнулась в сети, когда пыталась отыскать информацию о жизни Теодора, чтобы узнать, подействовали ли на него мои слова. Если все, что написал Бернар, является правдой, то я очень счастлива, что так сложилась судьба Тео. Он заслужил долгой жизни рядом с людьми, которым был дорог. Любой человек этого заслуживает.
Когда я читала эти строки ночью с телефона, лежа под одеялом, я заливалась слезами, потому что со страниц рассказа сошел мой Тео. Всю ночь я не спала, а перечитывала этот рассказ, стараясь отыскать еще какие-нибудь факты из жизни Тео. Мне хотелось знать все, что случилось после того, как я его покинула. И я точно знала, куда отправлюсь следующим утром — пекарню «Ваниль». Ведь теперь она пропитана духом Тео, и, возможно, я тоже его там почувствую.
