— Правда, очень многие считают, что тот студент тогда сымитировал обморок и никакая богиня никому ничего не сообщала, — вставила свои пять копеек Эльза. — Так что это загадка. Многие пытались пробудить его, но ничего не вышло. Сейчас Цвет хранится на последнем этаже главного корпуса.
— Пойдемте посмотрим на него! — загорелась идеей я.
— Не сейчас, — помотала головой Оливия. — Давай на перемене после первой пары. Там ничего интересного нет, просто каменная статуэтка.
Первой парой оказался предмет «Общественное устройство». Его вел молодой на вид преподаватель, которому я дала бы не больше тридцати трех лет. Однако удивил меня не он. Удивила Эльза. Именно перед началом его пары она накрасила губы ярко-красной помадой, подвела глаза черной тушью и накинула на плечи платок, открывая грудь и подчеркивая зону декольте. Я ничего не сказала ей, лишь послала удивленный взгляд. Неужели ей нравится этот преподаватель? Дела-а-а…
Пара началась. Как мне шепнула Эльза, рядом с которой я сидела, преподавателя зовут Марк. Обращаться к нему так и нужно — «преподаватель Марк».
— Итак, первый курс, — устало говорил он, вышагивая между рядами. — Сегодня мы начинаем длительный блок под названием «Эволюция общества и государства в разных мирах». Общество — это совокупность всех форм объединения людей. Государство — это форма организации общества. Люди во всех мирах создают самые разные государства, но суть у всех одна: организовать жизнь общества так, чтобы она удовлетворяла потребности широких народных масс. Государства, которые с этой задачей не справляются, либо погибают, либо эволюционируют. Самой распространенной формой эволюции является революция. Кто знает, что это такое?
— Это коренное изменение жизни общества, — влет ответила Эльза и послала преподавателю обольстительную улыбку.
— Умница, — похвалил ее Марк. — С чего она начинается?
— С раскола элит, — все так же бойко отвечала ведьма.
— Эльза, я смотрю, вы хорошо знакомы с этой темой, — хмыкнул Марк. — Вы изучали общественную эволюцию?
— К сожалению, мне пришлось, — вздохнула девушка. — В моем мире уже десять лет идет гражданская война, так что в таких вещах приходится разбираться.
— Что за мир? — заинтересовался преподаватель, нахмурившись.
— Киррас, — ответила студентка, накручивая на указательный палец длинную прядь.
Мне показалось, что на миг лицо преподавателя дрогнуло, но он быстро взял себя в руки.
— Мой родной мир, — вздохнул он, опустив глаза. — Как сейчас там дела?
— Стабильно плохо, — вздохнула Эльза.
— М-да, жаль, — опять вздохнул Марк, почесав затылок. — Я был вынужден покинуть Киррас из-за преследования и угроз.
— Многие бежали, — туманно поведала Эльза. — Но есть костяк тех, кто не готов сдаваться. На них все и держится. — И взгляд при этом такой осмысленный, горящий, смелый и решительный.
— Это тема нашей следующей пары, — растерянно произнес преподаватель. — А сейчас записывайте: «Раскол элит приводит к формированию двух классов — консерваторов и реакционеров»…
До чего скучная лекция! Я едва не заснула, пока писала. Однако на перемене не удержалась и спросила у Эльзы:
— Тебе нравится Марк? Вон как стараешься показать ему все свои прелести. Тем более вы из одного мира.
Девушка загадочно улыбнулась:
— Он слишком стар для меня.
— Тогда зачем ты перед ним красуешься? — не понимала я.
— Мне это нужно, — туманно ответила Эльза, и на этом тема была исчерпана.
Как и обещали, на перемене девочки отвели меня посмотреть на Цвет, который находился на верхнем этаже главного корпуса. Почему-то они забыли сказать, что весь этот этаж занят библиотекой. По сути, Цвет располагался в центре этой библиотеки. Я осторожно вошла в это царство знаний и тишины, стараясь дышат потише. Казалось, я даже шаркаю слишком громко, настолько здесь было тихо. Пару раз в своей жизни я посещала студию звукозаписи, и там была такая же звукоизоляция.
Меня подвели к Цвету медленно и осторожно. Он представлял собой скульптуру из серого камня, расположенную на высоком постаменте. На нем я насчитала пять больших лепестков, из места соединения которых вырастал длинный пестик. Он имел странную правильную форму, напоминающую четырехгранную призму. Пестик что-то напоминал мне… Вот только что? Я долго смотрела на эту деталь скульптуры, пока меня не привела в чувство Оливия:
— Ты еще долго будешь на него пялиться?
Я вздрогнула и только теперь поняла, что смотрю на Цвет уже несколько минут. Ничего не могу с собой поделать. Он притягивает меня, манит. Кажется, я вот-вот пойму, что именно мне так напоминает пестик, но эта догадка постоянно ускользает от сознания.
— Эй, скоро пара, — поторопила меня Эльза, и я рассеянно кивнула. Нужно обязательно вернуться сюда в свободное время.
В тот день я больше не видела Аристарха ни в коридорах, ни в столовой, ни где бы то ни было еще. Хотелось верить, конечно, что он улетел в свой дворец, но что-то мне подсказывало, что так просто он от меня не отстанет, доносчик крылатый.
После тяжелого дня и четырех пар мы с девочками на ватных ногах пришли в столовую. Ужин здесь был хороший, этого не отнять. Трапеза состояла минимум из трех блюд. Однако стоило нам только начать кушать, как аппетит тут же испортился: в столовую вошли Мартина со свитой. Мало того что они гоготали на всю столовую, так еще и сесть решили за соседним столом. Большинство из них были драконицами, но нашлась среди них и пара обычных с виду девушек.
— Все-таки боги мудры, — громко вздохнула Мартина, садясь за стол позади меня. — Уверена, драконы — их прямые потомки. Ведь невозможно создать более красивое и гармоничное существо! Мы сильны, умны, ни одна другая раса не может конкурировать с нами. Ах, жаль только, что находятся среди драконов те, кто не ценит этот дар. Они спариваются с простыми людьми, — выплюнула она так, будто это было ругательным словом, — и производят на свет дефективных младенцев, слабых и беспомощных.
Всем сразу стало понятно, кого эта дива имеет в виду, — меня. По меркам драконов я — неполноценное существо, позор рода и ошибка природы? Наверное, в земном обществе к плодам инцеста относятся так же, как здесь к полукровкам. И пусть я этого не показывала, но мне стало ужасно больно. Всю жизнь я считала себя абсолютно нормальным человеком, и вдруг выяснилось, что это не так, что я — позор своего отца. Набрав в грудь побольше воздуха, громко произнесла:
— На Земле говорят: «Маленькая женщина создана для любви, а большая — для работы».
За соседним столом повисла тишина.
— Что это значит? — удивленно обернулась Мартина.
— Что драконы хороши лишь для драконов, — пояснила я, отпивая из кружки чай. — В моем мире женщины с твоим телосложением считаются некрасивыми.
