- Значит, мы в анналах, - подытожил Плацента. – Глубоких таких. Вонючих.
- Немного огня я сделать могу, - пожала плечами Джиданна. – Но этого не хватит.
Все обернулись к вехоту. Тот чесал за ушами шестью правыми лапами. В ответ на невысказанную просьбу демон немного поворчал, но все же неохотно поехал за брошенным стволом. Мектиг и Плацента отправились с ним.
Вернулись они через полчаса. Теперь вехот был в облике огромного шерстистого мамонта, тащащего волочугу. Эта работа ему явно не нравилась, и он зло рыл ногой снег.
Но вконец замерзшие Дрекозиус с Джиданной встретили их радостно. Мектиг тут же принялся рубить огромный ствол на дрова, Дрекозиус – раскладывать их вокруг ледяной глыбы, а Джиданна – поджигать белкой.
Ничего не делал только Плацента. Этот шатался вокруг, с прищуром разглядывая виднеющуюся сквозь лед девочку. Дрекозиус, который считал неподобным для духовного лица марать руки о грязные поленья, с укоризной сказал ему:
- Сын мой, разве ты не видишь, что все мы трудимся?
- Вижу, - пожал плечами полугоблин. – И чё?
- А ты не хочешь тоже немного потрудиться?
- А ты не хочешь получить сапогом по яйцам?
- Не хочу, - растерянно ответил жрец.
- Ну вот и я не хочу.
Но и без помощи Плаценты огонь постепенно разгорался. По ледяной глыбе покатились первые капельки. Она словно плакала от жара.
Плакала она очень долго. Кто бы ни заточил неизвестную девочку в колдовской лед, дело свое он знал. Несколько часов и целый сгоревший дуб понадобились, чтобы глыба подтаяла.
Но в конце концов она сдалась. Мектиг, выбрав место, где не было огня, снова заработал топором – и на сей раз по льду пошли трещины. Еще час усердной работы – и рослая девочка выпала на снег.
Во льду ее тело прекрасно сохранилось. Хладный труп, конечно, но совсем не тронутый тленом, без скверного запаха. Туника тоже была почти цела.
Криабал же она сжимала по-прежнему. Мертвые пальцы держали его мертвой хваткой.
- Она жива, - внезапно сказала Джиданна.
- Жива?.. – удивился Дрекозиус. – Но дочь моя, разве ты сама не говорила...
- Я ошиблась. Пока она была во льду, аура почти не читалась. Но теперь читается.
- Бедное дитя, - утер сухое веко жрец. – Бедное, несчастное дитя. Бесконечно сочувствую ее горю. Надо скорее привести ее в чувство и выяснить, что за ужасные злоключения привели ее в такие обстоятельства.
- Надо скорее забрать у нее Криабал, тля! – рявкнул Плацента, пытаясь вырвать книгу.
Та не вырывалась. Замороженная девочка лежала ледяной статуей, но Белый Криабал не отпускала.
- Отдай!.. – рычал Плацента. – Отдай, сука мерзлая! Тля, да отдай ты!..
- Думаю, будет проще, если вначале мы приведем ее в сознание, - предложил Дрекозиус. – Иначе, боюсь, придется отрезать ей пальцы... сын мой, убери немедленно нож!
Плацента, уже собиравшийся именно это и сделать, уставился на жреца недобрым взглядом.
- Убери, - присоединил свой голос Мектиг.
Полугоблин изрыгнул поток злобной брани, но нож все-таки убрал. Вместо этого он принялся хлестать девочку по щекам, дергать за плечи, щипать за задницу...
...И получил страшный удар.
Глаза девочки все еще оставались закрытыми, но правая рука резко отпустила книгу, сжалась в кулак и шарахнула Плаценту так, что тот отлетел. У него перехватило дыхание, и он несколько секунд только беззвучно хватал воздух.
- Тебя избила девчонка, - хмыкнула Джиданна. – Ну ты и слабак.
- Тля, нормальные девки визжат, если их щиплешь... – чуть слышно простонал Плацента.
Дрекозиус и Джиданна захлопотали вокруг девочки. Видя, что та сделала с полугоблином, Криабал они пока что забирать не пытались. Волшебница вглядывалась в ауру, пытаясь понять, что перед ней за существо. Если не считать необычно высокого роста, девочка не отличалась от человека, но человеком явно не была.
Во всяком случае, простым человеком.
Дело даже не в том, как она ударила Плаценту. Она побывала в Абсолютной Заморозке и осталась жива. Хотя это заклятие мгновенно пронизывает все тело, промораживает каждую клеточку. Не так, как то происходит с лягушками, которые могут вмерзнуть в лед осенью и снова оттаять весной, а подлинно смертельным, не знающим жалости хладом. Мозг сразу гибнет, а сердце останавливается.
Но эта девчонка выжила. И теперь даже потихоньку приходила в чувство. Веки чуть подрагивали, кожа розовела. Дрекозиус предложил растереть ее снегом, но сам благоразумно делать этого не стал.
Полугоблин-то все еще корчился, как раздавленный жук.
Но замерзшая девочка очухалась и так. Поморгала, приподнялась на локте и часто задышала. В ее глазах отразилось изумление, она недоверчиво уставилась на искателей Криабала.
- Вы кто? – подозрительно спросила она.
- С удовольствием представимся тебе, дочь моя, каждый из нас и все мы вместе, но нас пятеро, а ты всего одна, - дружелюбно произнес Дрекозиус. – Не кажется ли тебе, что будет быстрее тебе вначале назвать свое имя и хотя бы вкратце рассказать о том, что ты собой представляешь? Мы были несказанно удивлены, встретив живую душу здесь, в этом краю вечной стужи. Тем более, что ты так легко одета, что невозможно не поражаться тому, что ты сидишь здесь и как будто вовсе не испытываешь холода. Если не покажется моя просьба чрезмерной, ответь нам: что ты собой представляешь?
- У меня голова от тебя разболелась, пустозвон, - с отвращением произнесла девочка. – Но я отвечу, ибо мне нечего скрывать. Знай, смертный, что пред тобой Имрата, дочь титанов!
- А, точно, - облегченно вздохнула Джиданна. – Титанида. Это все объясняет.
Мектиг подошел ближе и пристально уставился на Имрату. Та почти не уступала ему в росте, но выглядела девочкой-подростком. Дармагу показалось это ужасно странным.
Титаны. Мектиг... никогда не встречался с титанами.
- Когда я жил в славном городе Ридолено, то однажды имел счастье зреть титана, - задумчиво молвил Дрекозиус. – Его имя было Амартид, он был очень молод, однако в толпе его было видно издали – он на две головы возвышался над самым высоким человеком. Ты же, дочь моя, хоть и отличаешься завидной рослостью, все же далеко не так величава...
- Я еще не взрослая, глупец, - раздраженно ответила Имрата.
- О, я так и подумал, что ты отроковица, - сказал Дрекозиус. – Просто хотел убедиться.
- Я не взрослая, но и не так юна, как вы, смертные. Знайте, что в третьем месяце сей зимы мне исполнилось шестьдесят семь лет!
- Титаны достигают совершеннолетия только к ста двадцати годам, - пояснила Джиданна, заметив изумление в глазах Мектига. – По их меркам она еще ребенок.
