Он от души хлестнул одну из тянущих нарты собак. Та вздрогнула, дернулась и издала сдавленный рык. Сразу четыре клыкастых башки обернулись к седокам, уставились на Плаценту и тихо сказали:
- Еще раз так сделаешь, отгрызу тебе голову.
Полугоблин почувствовал, что нарты начинают смыкаться, и поспешно отбросил кнут.
Ледовые равнины тянулись, кажется, безгранично, но в конце концов впереди показался океан. Завидев его, титанида сначала сбавила ход, а потом и вовсе остановилась.
- Ты все-таки устала, дочь моя? – спросил Дрекозиус, выходя из нарт. – Отдохни, раздели с нами трапезу.
- Я не устала, - гордо фыркнула Имрата. – Но я бы что-нибудь съела. Что у вас есть?
У искателей Криабала было еще много замороженной рыбной сыти. Есть им хотелось не меньше, чем титаниде, и Мектиг принялся разводить костер. Здесь, на крайнем севере Хумугишиша, кое-где росли скрюченные деревца, да и холод стоял не такой беспощадный.
За пару минут съев больше, чем остальные четверо, Имрата снисходительно объяснила, что пища ей не очень-то и нужна. Титан может ничего не есть годами, десятилетиями – и хуже ему от того не станет.
Но если есть такая возможность, титан будет есть. И много. Титанова сила огромна и невероятна, но ее нужно питать. Совсем без пищи титан постепенно слабеет. Очень медленно, но все же.
Плацента, услышав это, долго и грязно ругался. Его страшно возмутило, что титанида сожрала столько запасов, толком в них и не нуждаясь.
Но хорошо хоть вехот от похлебки отказался. Как обычно. Никто ни разу не видел, чтобы он вообще что-нибудь ел.
Искатели Криабала старались об этом не думать.
Насытившись, Имрата решила, что ей нужно немного вздремнуть. Минут десять. По-прежнему в одной только легкой тунике, босая, она улеглась прямо на снег – и сразу же крепко уснула.
Искатели не сводили с нее взглядов. Пристальных, настороженных. Имрата по-прежнему сжимала в руках Белый Криабал, но никто больше не заводил речи о том, чтобы его забрать.
Мектиг очень долго в прошлый раз разыскивал секиру.
Общался с титанидой в основном отец Дрекозиус. Вкрадчивый жрец все-таки более или менее сумел завоевать ее доверие. Мектиг предпочитал отмалчиваться, Плацента время от времени бормотал в ее сторону всякие гадости, но вполголоса.
А дальше всех от Имраты держалась Джиданна. Она больше остальных знала о титанах, лучше остальных представляла их возможности, да к тому же терпеть не могла детей. Волшебница не умела с ними обращаться и считала чем-то вроде уменьшенных версий Плаценты – маленькими, тупыми и злобными существами.
Чем меньше в ее жизни будет детей – тем лучше.
И все же Белый Криабал ни у кого не выходил из головы. Все четверо смотрели на него с невыразимой жадностью. Да и вехот тоже – всеми двадцатью двумя глазами.
- Ну и что, так и будем пялиться?.. – прошипел наконец Плацента.
- А что ты предлагаешь, сын мой? – спросил Дрекозиус.
- Не знаю, но надо же что-то делать! Давайте прирежем ее и заберем книжку!
- Сын мой, как только твои губы раскрылись произнести такое?! – ахнул жрец. – Неужели в тебе нет ни капли сострадания?! Неужели ты не видишь, что пред тобой всего лишь подросток?! Да, она обладает титановой силой, но по сути еще ребенок! Растерянная, испуганная девочка... правда, способная пинком убить слона.
- Ну так и давайте убьем ее, пока она спит! – завопил Плацента. – Льдоголовый, тля, врежь ей топором!
- Нет, - пробасил Мектиг.
- Тогда я сам! – выхватил нож полугоблин.
- Нет, - повторил дармаг, хватая его за руку. – Это подло.
- Ты только что спас этому идиоту жизнь, - сказала титанида, открывая глаза.
Впрочем, на Плаценту она не разозлилась. Просто вскочила, отряхнулась и снова побежала. Искатели Криабала едва успели занять места в нартах.
- Сын мой, отчего ты всегда так несдержан в своих речах? – укоризненно спросил Дрекозиус. – Если бы юница Имрата не была столь незлобива, сейчас ты мог бы стоять уже пред загробным судом. А если бы она оказалась особливо мстительна – то и все мы стояли бы подле тебя.
- На кир пошел, тля жирнопузая, - огрызнулся полугоблин.
- Сын мой, сын мой... – покачал головой жрец. – Ты положительно огорчаешь меня.
- Напомните еще раз, зачем мы вообще его с собой таскаем, - сказала Джиданна.
- Не знаю, - взял Плаценту за шкирку Мектиг. – Выкинуть?
- Усмири свои страсти, сын мой, - попросил Дрекозиус. – Презреннейшие из презренных порой тоже могут сыграть роль в судьбе мироздания.
- Презренную роль, - хмыкнула Джиданна.
Вехот догнал Имрату уже на берегу. Обрывистом, нависающем над седыми волнами. Как раз начинался шторм, по океану ходили буруны, кое-где перемежаясь льдинами. В этих краях лето закончилось еще не так давно, так что море пока не замерзло.
Титанида стояла на самом краю и задумчиво смотрела вдаль. Когда рядом остановились нарты, она раздраженно поджала губы и спросила:
- Чего вы вообще за мной таскаетесь?
- Привязались мы к тебе, - саркастично произнесла Джиданна. – Почему же еще?
- Дочь моя, мы считаем, что тебе не помешает наша помощь, - доброжелательно сказал Дрекозиус. – Многого ли ты сможешь добиться в одиночку? Не упрямься, прими нашу помощь.
Имрата едва не рассмеялась. Поискав глазами, она нашла на краю сухой куст. Отломила одну ветку, протянула ее жрецу и предложила:
- Сломай этот прут.
Дрекозиус послушно сделал это. Титанида наломала еще веток, протянула их тоже жрецу и сказала:
- А теперь сломай вязанку прутьев.
Конечно, это у Дрекозиуса не получилось. Пристально глядя ему в глаза, титанида забрала вязанку и... переломила ее двумя пальцами.
- Понимаешь, смертный? – насмешливо спросила она. – Помощь нужна вам, людям. Это вы поодиночке слабы и ни на что не способны. А титану помощь не нужна. Титан самодостаточен.
- Убедительно, - согласился Дрекозиус.
- И было бы еще убедительнее, если бы это не мы освободили тебя из ледяной глыбы, - добавила Джиданна.
- Никто не всесилен, - пожала плечами титанида. – Бог войны Энзирис три тысячи лет провел заточенным в Хиарде.
- Где?.. – нахмурился Мектиг.
- Так называется тюрьма богов, - пояснил Дрекозиус. – Эта поучительная история изложена в Ктаве, сын мой, ознакомься при случае. А ты, дочь моя, не упрямься понапрасну. Сколь бы ты ни была сильна – океан тебе без нашей помощи не переплыть. Отринь гордыню и вступи в нашу повозку.
Имрата рассмеялась. Одарив жреца снисходительным взглядом, она прыгнула – и прыгнула так, словно ногами с ней поделились блоха или кузнечик. Взлетев на добрую сотню локтей, титанида с размаху сиганула в ледяную воду – и поплыла.
