...которая держала в руках белку. Держала за шейку и брюшко, словно маленький пушистый арбалет. Белка сверкнула глазками, разинула пастенку...
...и плюнула огнем!
Тролли не слишком-то шерстисты. Волос на теле у них даже меньше, чем у людей, а на голове очень рано выпадают. Тот, которого облила пламенем Джиданна, вообще был совершенно плешив.
Зато у него были дубина и набедренная повязка. То и другое занялось, как пара отличных факелов – и тролль дико заорал.
Убить его это не убило, конечно. Он тут же отбросил дубину, сорвал повязку – но Мектиг тоже не зевал. Дармаг метнулся к отвлекшемуся троллю и всадил секиру ему в спину, одним страшным ударом перерубил хребет.
Одному человеку убить двух троллей крайне сложно. Но Мектиг это сумел. С помощью волшебницы, но сумел.
Увы, троллей осталось еще двое... и они бросились разом.
Шарахнули они тоже разом. От одной дубины дармаг увернулся, но вторая его задела. А удар тролля – это очень сильный удар. Мектига отбросило, как кучу тряпья, плечо раздробило, на снег хлынула кровь.
Он должен был пасть бездыханным. Но не пал. Перекатившись на другую сторону и словно вовсе не обращая внимания на покалеченную руку, дармаг вскочил.
Вскочил – и зарычал по-звериному.
Он перестал быть похож на себя. Глаза налились кровью, по подбородку потекла слюна. Безумно мотая головой, дармаг поглядел на оторопевших троллей, на своих спутников и... бросился бежать.
Бежал он недолго, впрочем. В несколько прыжков достиг края плато и... спрыгнул. Сиганул с отвесной скалы.
- Я знал, что он тупорылый, но не думал, что настолько, - изумленно протянул Плацента. – Киров псих.
Тролли пару секунд смотрели вслед Мектигу, а потом повернулись к остальным. Джиданна сглотнула. Сжечь обоих разом она не сумеет... даже одного вряд ли сумеет. Ее огненное заклятие не очень-то сильное – все-таки пламя изрыгает белка.
Не самый подходящий фамиллиар для боевых чар.
- Ну, тля, вы сами напросились! – страшно оскалился Плацента, выхватывая нож. – Я щас... я щас... свалю!!!
Именно так он и сделал. Умчался быстрее выпущенной стрелы. Тролли даже несколько секунд хлопали глазами.
Но потом они шагнули к Джиданне. Та напряженно размышляла, прибегнуть ли к волшебству или просто отдать кошелек.
По всему получалось, что проще отдать кошелек. Среди заклинаний Джиданны нет ничего, способного одним махом убить двух троллей. Она сунула руку за пазуху...
- Ща колданет! – рявкнул один из троллей. – Глуши ее!
Джиданна пискнула, вжимая голову в плечи. Но ее неожиданно спас отец Дрекозиус. Каким-то образом втиснувшись между волшебницей и троллями, жрец принялся униженно кланяться и лепетать:
- Прошу вас, дети мои, ради богов, ради всех богов, проявите милосердие! Не надо больше смертоубийств! Возьмите мое золото, мои драгоценные перстни, мою соболиную шубу, мое изысканное вино многолетней выдержки – только оставьте нам жизнь!
- Вино?.. – заинтересовались тролли.
- О да, и превосходное! – с раболепной улыбкой подал флягу Дрекозиус.
- Ну да, давайте их теперь поить и кормить, - саркастично произнесла Джиданна.
Но тролли ее не слушали. Они жадно вырывали друг у друга флягу. Хлебали так, словно умирали от жажды, половину проливая на снег.
Наконец упала последняя капля. Тролль утер губы, рыгнул и благодушно сказал:
- Кудесное винцо! А теперь гони золото и перстни... кхххх... шубу мош... а-а?.. Брррррааааа!!!
Его шумно и обильно стошнило. Глаза закатились, тролль пошатнулся и рухнул, пуская пену изо рта.
- Э, Грыбкуга, с тобой чего? – глупо уставился на него последний оставшийся в живых.
Но парой секунд спустя у него тоже пошла пена изо рта. И он тоже рухнул.
- Топоры, дубины... – пренебрежительно фыркнул Дрекозиус. – Главное – мозги.
Джиданна потыкала троллей носком унты. Прислушалась к дыханию. К сердцебиению.
То и другое отсутствовало напрочь.
- Сдохли, - констатировала волшебница. – Ты всегда носишь с собой отравленное вино?
- Оно никогда не бывает лишним, дочь моя, - приятно улыбнулся Дрекозиус.
Озираясь и готовый тут же удрать снова, вернулся Плацента. Он не убежал слишком далеко, залегши за ближайшим сугробом. Теперь он тоже потыкал троллей ногой, убедился, что те мертвы, и принялся их обыскивать. Из-за крайней скудости их одежд много времени это не заняло.
- Ну ты и храбрец, - презрительно молвила Джиданна.
- Моя жизнь дороже ваших, - огрызнулся полугоблин.
- Это почему еще?
- Потому что она у меня только одна.
- Вообще-то, у нас тоже.
- На вас мне плевать.
Пошли посмотреть, насколько большая лепешка осталась от Мектига. Ко всеобщему удивлению, дармаг выжил. Грохнулся с высоты тридцати локтей, но не только не погиб, но даже ничего и не сломал.
Ничего сверх того, что уже было сломано. Руку тролли ему повредили серьезно. Но он и с одной рукой сумел выбраться, уцепившись за скинутую веревку. Поднявшись на плато, Мектиг молча зарылся в свой мешок, достал ужасно вонючую мазь и принялся мазаться.
- Объяснить ничего не хочешь? – обратилась к нему Джиданна. – Это что вообще такое было?
Поначалу Мектиг отвечать не пожелал. Но Плаценте и Дрекозиусу тоже очень хотелось знать, почему он так странно себя повел. А поскольку дармаг чувствовал неловкость из-за того, что фактически сбежал из боя, он все же неохотно рассказал, в чем дело.
Все слышали о берсерках. Берсеркия – священное искусство воинов-дармагов. Охваченные божественной силой вут, берсерки впускают в себя дух и ярость зверя, превращаясь в несокрушимых бойцов. От берсерка в боевой ярости следует держаться подальше – он не различает своих и чужих, убивает каждого, кто подвернется.
Берсерки различаются по тому, чьим именно духом они одержимы. Обычные, классические берсерки одержимы духом медведя, ульфхеттары – волка, свинфилкинги – кабана. Звери бывают разные, но всегда крупные, сильные, агрессивные… почти всегда. Увы, Мектигу Свирепому достался весьма неудачный дух.
Он был одержим духом лемминга.
- Это значит, что если ты впадаешь в ярость... – переспросила Джиданна.
- Я бегу к ближайшей скале и спрыгиваю с нее, - неохотно сказал Мектиг.
- И ты до сих пор жив?..
- Я редко впадаю в ярость. Только если съем мухомор... или если ранят. Поэтому я не ем мухоморы и не позволяю себя ранить. Обычно.
- Замечательно, - закатила глаза Джиданна. – Ущербный берсерк. Только этого мне и не хватало для полного счастья.
