А великий инквизитор – прелат. Он гроссмейстер одного из важнейших духовных орденов, по статусу стоит сразу же после фламинов, а по влиянию практически им не уступает. Де-факто он даже выше фламинов, ибо обязан подозревать крамолу даже и в их душах. Даже фламины не защищены от искуса, даже фламины не свободны от подозрения.
Лишь понтифики безгрешны по определению, поскольку их избирают сами боги.
Трапеза шла в полном молчании. Узкая палата с некрашеными стенами была полупуста, и тишину нарушал лишь мерный стук ложек. Инквизиторы черпали творог удивительно синхронно, словно единое существо с тремя десятками тел.
Закончив есть, великий инквизитор на секунду задержал ложку во рту и положил на стол такую чистую, словно ополоснул ее в воде. Даже самый острый глаз не углядел бы на ней ни крошки, ни мазочка пищи.
Такова же была и его плошка. Ее положительно не требовалось мыть – великий инквизитор забрал все до последней гранулы. Если бы Массено не сидел прямо напротив, то мог бы решить, что старец вылизал плошку, как поступают после еды крестьяне.
- Расскажи мне теперь все, брат Массено, - попросил великий инквизитор. – Раз Стирамед не докладывает мне сам – с ним случилась беда. Вероятнее всего, он уже мертв, но на предсмертном одре просил тебя доставить мне весть о его судьбе.
- Преклоняюсь перед вашей мудростью, ваше благочестие, - склонил голову Массено. – Мне осталось только дополнить ваши слова обстоятельствами гибели отца Стирамеда, коей я был свидетелем. И мне горестно, что я не сумел сберечь его от скорбной участи. Прошу наложить на меня за то епитимью.
- Она будет наложена на тебя, брат, - обещал великий инквизитор. – Но перед тем, как назвать ее, мне нужно узнать детали твоего проступка.
Не торопясь, насколько возможно скрупулезно Массено рассказал все. Начиная с того момента, как вошел в поезд на маленьком полустанке, и оканчивая тем, как отец Стирамед испустил дух у него на руках.
Во время рассказа великий инквизитор не сводил взгляда с повязки на глазах Массено. Тонкие пальцы чуть слышно пощелкивали по столешнице. Массено не знал, сколько великому инквизитору лет и не ведал даже его имени – инквизиторы вообще редко их раскрывают, - но выглядел он глубоким стариком, был желт лицом и казался хрупким, как сухая веточка.
- Печально, очень печально, что со Стирамедом случилось такое, - прошептал он, когда Массено наконец закончил. – Благодарю тебя, что нашел время добраться до нас, брат Массено. Твои усилия не вернут нам погибшего брата, но они принесли нам определенность, и мы утешимся тем, что ныне он в лучшем месте.
- Это мой священный долг, ваше благочестие. Могу ли я еще чем-то помочь?
- Нет, более ничем. Твой грех невелик, ибо я вижу, что ты сделал для спасения Стирамеда все, что было возможно. Прочти трижды Великую Молитву в качестве епитимьи и можешь считать себя очищенным.
- Я с радостью сделаю это. Но я бы с радостью помог и чем-то большим. Возможно, я смогу быть полезен тем служителям Инквизитория, что займутся этим делом...
- Каким делом? – чуть прищурился великий инквизитор. – Брат Массено, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
- Я имею в виду то нечестивое существо, что убило добрых мирян Росенгальта и Гостеррадиуса, а также смертельно ранило отца Стирамеда. Он назвал его «антикатисто».
- Антикатисто, ах да... – криво усмехнулся великий инквизитор. – Брат Массено, при всей моей любви и уважению к покойному Стирамеду, он порой немного увлекался... мифами. Антикатисто – предание древней старины, он мертв уже много веков, но у Стирамеда было очень богатое воображение. Он видел рябь на воде – и думал, что ее порождает подводное чудовище, хотя на деле то просто подул ветерок.
- Но он провел долгое и тщательное расследование... – осторожно возразил Массено.
- Оно не было санкционировано Инквизиторием. Стирамед вел его на свой страх и риск. Я много раз говорил ему, что он теряет зря время – скажу то же самое и тебе, брат Массено. Это пустая трата времени.
- Но это не была пустая трата времени, как выяснилось, - настаивал Массено. – При всем уважении, ваше благочестие, но я был там. Я видел Антикатисто своими глазами.
- Это не был Антикатисто! – повысил голос великий инквизитор. – Брат Массено, я безмерно уважал Стирамеда, он был одним из лучших среди нас, но он ошибался! Антикатисто погиб шестьсот лет назад!
- Но я видел...
- Антикатисто мертв! Все! Точка! Ты видел просто какого-нибудь фантома, нечисть-пугалку. Такое бывает.
Массено смолчал. Но внутренне не испытал согласия с великим инквизитором.
Он ведь прекрасно помнил тот черный сгусток, взметнувшийся над деревьями. Помнил холодный липкий ужас, который тот внушал.
Если это – пустяк, мелкая нечисть…
Слыша молчание Массено, великий инквизитор слегка успокоился. Он предложил монаху чашку воды и ворчливо сказал:
- Да даже если это и Антикатисто. Если на одно мгновение предположить, что это в самом деле он, божьим попущением вернувшийся из Шиасса. Что в этом плохого?
- Возможно, я чего-то не понимаю... – очень осторожно произнес Массено. – Я... честно скажу, ваше благочестие, я вопиюще невежественен в этом вопросе. Страшусь показаться презренным неучем, но Сакор Дзидоша говорил, что не стыдно не знать чего-то, если готов это исправить. Потому я задам прямой вопрос: кто такой Антикатисто?
- Ты не знаешь?.. – пристально посмотрел на него великий инквизитор. – Хм, а я-то полагал, что уж Озаряющим Мрак должно быть про него известно... Хотя да, как я уже говорил, Антикатисто – давно забытая страница. Кошмар многовековой давности. И даже тогда, шестьсот лет назад, он был кошмаром исключительно Мистерии. Волшебники не любят сознаваться в своих промахах, а потому постарались предать ту страницу забвению. Они-то, конечно, прекрасно о нем помнят... но предпочитают не вспоминать.
- Антикатисто – волшебник? Или какой-то призванный ими нечистый дух?
- Волшебник. Очень великий и очень безумный волшебник. Кажется, он сотворил с собой что-то... какое-то богопротивное волшебство. А после этого стал убивать других волшебников. Он не пытался захватить власть или совершить еще что-то – просто убивал их и убивал. Для Мистерии это была настоящая катастрофа. Но сколь бы ни был Антикатисто могущественен – он был всего один. В конце концов другие волшебники одолели его и убили. И на этом его история закончена.
- Теперь я понял. Благодарю, что сочли возможным просветить меня, ваше благочестие. Но льщу себя надеждой, что вы рассеете и другое мое недоумение. Вы молвили, что в гипотетическом возвращении Антикатисто нет ничего плохого... но... если он был настолько ужасен...
- Он был ужасен, но убивал только волшебников, - раздраженно проворчал великий инквизитор. – Мирян – только если те сами на него нападали. А волшебники... что нам до волшебников?
