Потому Массено все объяснил сам. Ему тоже не хотелось отнимать у Идущего ни мгновением больше необходимого. Он просто хотел получить одну фразу – адрес, местонахождение дома Антикатисто.
- Этот человек жил здесь, - наконец зашевелились пергаментные губы. – В последний раз он появлялся в городе в девятьсот четвертом году. Шестьсот тринадцать лет назад. С тех пор его здесь не было. Но его башня все еще стоит.
- И где же она?
- Она не в городе. В пустыне. Восемнадцать вспашек на север.
- Благодарю тебя, брат, - поклонился Массено. – Я немедленно отправлюсь туда.
- Сам ты будешь искать слишком долго, нунций. Я провожу тебя.
- В этом нет никакой нужды, брат. Я не желаю мешать твоему служению.
- Твое дело важнее моего, - проскрипел Идущий. – Я помогу.
Глава 27
На небе не было ни солнца, ни луны, ни звезд. Однако слабый свет все же откуда-то лился. Такой серебристо-сероватый, какой бывает в утренние сумерки.
Возможно, этот свет исходил из тумана, что струился по земле. Густой и непрозрачный, он достигал высоты двух локтей. Никто из искателей Криабала не видел ног ниже колена, а Плацента исчез почти до пояса.
Они шли уже много часов. Сами не знали, сколько уже здесь находятся. Время текло как-то странно – вроде и быстро, а вроде и медленно. Есть толком не хотелось, хотя и сытым себя никто не ощущал.
- Куда мы идем? – каждые несколько минут спрашивал Плацента.
- Не знаю, - отвечала Джиданна.
- А кто будет знать, тля?!
- Ну вон жреца спроси, - равнодушно предлагала волшебница. – Ему положено разбираться в загробном мире.
- Я читал Предания Мертвых, как и всякий небезразличный верующий, - говорил Дрекозиус. – Но там рассказывается о устройстве Шиасса в целом, а не приводится путеводитель с картой и трактирными меню. Я не знаю, куда нам идти.
- А кто будет знать, тля?! – повторил полугоблин.
- Почему бы тебе не спросить у кого-нибудь из этих добрых духов, сын мой?
Плацента ежился и замолкал. Общаться с призраками ему не хотелось.
Да и никому из остальных тоже. Полупрозрачных обитателей Шиасса они пока старались избегать. Витающие над туманом, многие лишенные ног, они не казались теми, с кем приятно поболтать солнечным утром. Белка Джиданны настороженно глядела на них из-за пазухи, отец Дрекозиус ханжески возлагал персты на переносицу, а Мектиг... Мектиг втягивал голову в плечи и крепко держался за украденный у демонов топор.
Призраки. Мектиг ненавидел призраков.
- Я и не ведал, что в Шиасс можно попасть во плоти, - заметил Дрекозиус. – Ктава учит нас иному.
- А мы сейчас и не во плоти, - ответила Джиданна. – Мы сейчас сами как бы призраки, только... особо густые. Вернемся в мир живых – снова станем живыми.
- Поразительны дела богов.
- Поразительны, тля, - поддержал его Плацента. – Жирный ты лицеморд! Аннал с ушами! Мне до киров, как мы сюда попали – я, тля, хочу знать, как отсюда свалить!
- В Преданиях Мертвых говорится, что выбраться из Шиасса можно, если заставишь Савроморта что-нибудь почувствовать, - изрек Дрекозиус. – Сделай это – и вернешься наверх, получишь вторую жизнь...
- И что, кому-то это удавалось? – хмыкнула волшебница.
- Четверым, если верить легендам. Кумбугум Бумбук сумел рассмешить Савроморта, великий Миттенгус удивил его, прекрасная Осикура заставила прослезиться, а Каху Цитраель – напугал.
- Кто все эти люди?
- Легендарные герои и полубоги, - укоризненно сказал Дрекозиус. – Персонажи мифов, жившие еще в те времена, когда боги иногда спускались на землю.
- Кир знает кто, жившие кир знает когда, - подытожил Плацента. – Нам какое до них дело?
- Вероятно, никакого, - согласился Дрекозиус. – Вряд ли нам удастся повторить их подвиги.
Все задумались. Они еще не до конца осознали, где находятся. Это Шиасс, мир мертвых. Здесь правит Савроморт, бог смерти и владыка загробного царства. О Шиассе рассказывают не так много ужасов, как о Паргороне, но все равно порядочно.
- Надо нам отсюда выбираться, - выразила общее мнение Джиданна.
Но это было легко сказать. Сделать – куда труднее. Не идти же в самом деле во дворец Савроморта... тем более, что он тоже неизвестно где находится.
Мектиг уже очень давно не произносил ни слова. И без того неразговорчивый, здесь он совсем перестал раскрывать рот. Беззаветно храбрый что среди людей, что среди демонов, в мире духов он чувствовал себя маленьким ребенком. Дармаг сжимал рукоять топора так, что белели пальцы – и озирался по сторонам так, словно в любую секунду ждал нападения.
Именно он первым и заметил душекосца.
- Паук! – взревел Мектиг, разворачиваясь к твари.
- Помоги нам Кто-То-Там... – побледнела Джиданна, стискивая белку. – Это душекосец! Бежим, ярыть!..
Плаценту и Дрекозиуса упрашивать не пришлось. Полугоблин вообще дал стрекача, едва увидев чудище, и уже опередил остальных на полсотни шагов.
Внезапную прыть развил и толстопузый жрец. Да и неудивительно. Ведь к искателям Криабала мчался самый, пожалуй, кошмарный кошмар Шиасса – душекосец. Прожорливый дух в обличье гигантского черного паука. Меньше всего на свете Дрекозиус хотел попасть в его страшные когти.
Только Мектиг остался стоять, как вкопанный. Душекосец не очень-то походил на призрака. А зверей, пусть даже громадных и восьминогих, дармаг не боялся.
- Бежим, тупица, бежим! – дернула его за рукав Джиданна. – Сдохнешь!
- Одного паука мы убили, - упрямо ответил Мектиг. – Убьем другого.
- У нехедраха восьмой класс сложности! А у душекосца десятый! Это вообще без шансов!
Считать до десяти Мектиг умел. Чуть наморщив лоб, он прикинул разницу, припомнил, насколько опасным противником был демон нехедрах – и неохотно побежал.
Джиданна к этому времени уже вовсю улепетывала. Ей не хотелось оставаться в Шиассе без могучего дармага, но не хотелось и подыхать вместе с ним.
А одолеть душекосца и в самом деле нереально – эта тварь жрет даже призраков. Пронзает лапами-иглами, опутывает ментальной паутиной и медленно высасывает, пока от самой души не останется только крошечный огонек, заветная искра сознания.
И теперь гигантский загробный паук несся за искателями Криабала. Его ноги скрывались в густом тумане, и казалось, будто он плывет над ним, парит раздувшимся черным пузырем.
- Пропасть! – возопил Плацента. – Пропасть!
Впереди и в самом деле разверзлась пропасть. Не слишком широкая – просто трещина, полная все того же серого тумана. Насколько там глубоко – никто судить не мог.
