- Но мы же не духи.
- Не имеет значения. От живых эти колебания даже сильнее.
- Что-то мне тут совсем разонравилось, - заерзал Плацента. – Давайте свалим?
Мектиг хмуро кивнул. Он вспомнил, сколько народу сюда отправил, и невольно содрогнулся. Конечно, не все они так озлоблены и мстительны, как Солетунг, а многие так и вовсе вряд ли знают имя своего убийцы, но все равно.
Они добрались до Ахлавода в этот же день. Или, возможно, все-таки на следующий. Из-за отсутствия светил было сложно сказать точно.
Ахлавод оказался большой норой или маленькой пещерой. Не будь его на волшебной карте Криабала, вряд ли путники нашли бы вход. Затерянный среди ракушечных скал, скрытый ползучими лианами, он и так заставил себя поискать.
Но в конце концов все четверо оказались в прохладном каменном гроте – и откуда-то с потолка донесся раскатистый глас:
- Кто дерзает вступить под своды Ахлавода?
Глава 28
Земля вспучилась. Разверзлась воронка, похожая на огромную кротовину... но высунулся из нее совсем не крот. Из нее высунулись четыре громадных пилообразных бивня, за которыми последовал и их владелец – могучий индрик Трантарикуририн.
- Мы в Яминии, кобольд Фырдуз, - произнес он, крутя жуткой головищей на гибкой, почти резиновой шее. – Страна бородатых двуногих. Это ли место, куда ты хотел попасть?
- То самое. Спасибо тебе, - от души поблагодарил Фырдуз.
- Не за что, не за что. Тебе спасибо. Но дальше ты уж сам, дальше тебе быстрей самому будет.
Кобольд и не спорил. Индрик идет сквозь каменную толщу с удивительной, прямо волшебной скоростью, но это все же каменная толща. Его скорость еле-еле достигает скорости обычного пешехода.
Вот когда земля более-менее мягкая – тут да. В такой индрик плывет почти как рыба в воде. Но Яминия окружена камнем и стоит на камне.
Последний день пути индрик и кобольд вообще еле продирались через эту твердь.
- Удачи тебе на твоем пути, куда бы он тебя ни привел, - напоследок пожелал Трантарикуририн. – А я пойду обратно в глубины.
- И тебе удачи, мой друг, - обнял кошмарную морду Фырдуз. – Может, когда-нибудь еще встретимся.
- Можем встретиться, если хочешь. Можем встретиться. Я не собираюсь пока уходить из этих мест. Я чувствую, что где-то не очень далеко ходит другой индрик. Возможно, это красивая женщина – и возможно, я придусь ей по нраву. Я хочу в это верить, кобольд Фырдуз.
- И я хочу в это верить, мой друг. Пусть ты встретишь свою суженую.
- Непременно встречу. Однажды непременно встречу. Если не в этот раз, то в следующий. Ну а пока я буду здесь, ты сможешь позвать меня, если вдруг захочешь.
- Правда? А как?
- У цвергов есть такие большие штуки... которые делают громкий звук... очень громкий...
- Била?.. Колокола?.. Гонги?..
- Не помню название. Очень громкий звук. Такой громкий, что он отзывается в камне, и у меня в голове дрожат тонкие косточки. Если захочешь позвать меня – сделай этот громкий звук один раз, потом три, а потом два. Тогда я пойму, что ты хочешь меня видеть, и приду.
Фырдуз подумал, что ему вряд ли будет просто воспользоваться большим цвергским гонгом или колоколом или чем-то там, но обещал Трантарикуририну, что сделает это.
Индрик ушел обратно в землю, а кобольд побрел к бездонной пропасти, за которой раскинулась столица цвергов – Хасма.
О, как расширились глаза Фырдуза, когда он увидел этот город! А он-то считал Суркур огромным! Ему-то казалось, что двадцать пять тысяч индивидов в одном месте – это невероятно много!
Он здорово ошибался.
В городе Хасма обитало сто двадцать тысяч цвергов. Сто двадцать тысяч бородатых здоровяков. Страшно представить, сколько сил и труда понадобилось, чтобы выстроить эту громаду.
Тысячи зданий. Великолепных чертогов, склеенных в единый ансамбль, симфонию камня и металла. Хасма выросла в громадной полости, большая часть которой обрывалась пропастью. Она словно стояла на колоссальной ступеньке, уступе в скале. И не столько стояла, сколько была частью этого самого уступа – вырезанная из гранитной толщи, высверленная бессчетными ходами.
Большинство городов Внизу строится подобным образом.
Через пропасть вел один-единственный мост. Идя по нему, Фырдуз старался не смотреть вниз – дна у пропасти как будто и не было. Бесконечная черная пустота. Словно опять оказался Наверху и смотришь в ночное небо. На миг Фырдузу даже показалось, что он снова видит те узоры из искр... звезды.
Верхние называют их звездами.
Конечно, бояться не стоило. Мост в свою столицу цверги положили славный. Ажурный и легкий, кажущийся опасно хрупким, он был однако ж волшебно прочен. Такие важные сооружения Нижние строят с приложением субтермагии – подземного колдовства. Крепкие, добрые чары были здесь в каждой балке, каждой диафрагме. Быков мост не имел – вряд ли вообще возможно дотянуться низов этой бездны, - но и устоев хватало, чтобы надежно его держать.
Сами цверги ходили по мосту без малейшего страха. Брели туда и сюда пешком, возили пустые и груженые тачки, ездили на самоходных колясках и гужевых конструктах. На кобольда посматривали с живым любопытством – видно, в Хасме сородичей Фырдуза небогато.
Цвергская стража тоже сразу им заинтересовалась. Скрестив мифриловые протазаны, похожие как близнецы бородачи рявкнули:
- Друг или враг?!
- Друг, друг! – поспешил заверить Фырдуз.
- Хорошо, коли так, - степенно кивнул цверг справа. – Мы здесь поставлены, дабы кидать врагов сразу к центру Парифата.
- Я не враг, Пещерник мне свидетель!
- Что не враг – верим, пожалуй, - согласился цверг слева. – Мелок слишком для врага. Но и что друг – на лице не написано. Как нам узнать, что ты в самом деле друг Яминии?!
- Я очень люблю Яминию и яминцев! – заявил Фырдуз. – Так люблю, что делаю подарки каждому цвергу, с которым познакомился! Вот, примите от чистого сердца, друзья!
Кобольд протянул стражам по тяжелой золотой монете из подобранных в драконьей пещере. Цверги внимательно посмотрели на них и переглянулись.
- Как считаешь, Скильдкхатмерг? – спросил правый. – Друг ли Яминии этот кобольд?
- Лично со мной он уже подружился, - ответил левый, беря монету. – А если он друг мне – наверное, он друг и Яминии.
- Логично, - согласился правый, тоже беря монету. – Проходи, друг Яминии.
Рассыпавшись в благодарностях, кобольд прошел. Спросил еще у стражников, как добраться до дворца короля, и те велели просто идти по самой большой улице, никуда не сворачивая.
Внутри Хасма впечатляла даже сильнее, чем снаружи. Потолок не так высоко, как в Суркуре, зато через каждую сотню шагов солнцешары. Здесь их гораздо больше, чем в родном Кобольдаланде. Там их используют только в оранжереях и подземных садах, а здесь... кажется, здесь их вешают просто так, для освещения.
