– Василич, прекрати, – отмахнулся Слава, пытаясь выпрямить ноги после его хлопка.
– Нет, Слава. Я своими детьми не разбрасываюсь. Ты мне сына спас. Род сохранил. Наша фамилия в этих местах уже больше ста пятидесяти лет живёт. И теперь дальше жить будет. Спасибо, – тихо, но очень весомо ответил силач, глядя парню прямо в глаза.
– Василич, ты хоть скажи, сколько у тебя детей, – рассмеялся парень. – Что называется, на всякий случай.
– Четверо. Но сын один, – серьёзно ответил силач, не принимая его шутки. – Запомни, теперь на этом заводе тебе никто не посмеет слова поперёк сказать. Делай, что нужным посчитаешь. Эти мужики все заводские, я каждого много лет знаю. На пришлых не смотри. Если чего, мы этих гостей в бараний рог скрутим.
– Так, Василич, ну-ка колись, что за пришлые, и почему они мне возражать должны? – насторожившись, потребовал Слава.
– Потом расскажу. Дай сначала с сыном поговорить, – смущённо попросил мужчина, и Слава только кивнул, сообразив, чего ему стоили те несколько минут.
* * *
Приведя взвод с занятий по стрелковой подготовке в столовую, Слава старательно смыл с себя степную пыль и, пройдясь с подносом вдоль стойки раздачи, уселся за свободный столик, делая вид, что не слышит голодное урчание собственного желудка. Жрать хотелось так, что с ходу вспоминался анамнез из анекдота: захлебнулся собственной слюной. Быстро уничтожив наваристый борщ, он подвинул к себе тарелку со вторым, когда вдруг понял, что на него кто-то внимательно смотрит.
Сделав вид, что уронил салфетку, парень быстро огляделся, поднимая её, но все обедавшие были заняты своими делами. Только в дверях три мужика о чём-то тихо переговаривались, то и дело поглядывая в зал. Мимо них в приоткрытую дверь неожиданно просочился щенок месяцев двух от роду и, поджав закрученный в кольцо хвостик, остановился у ближайшего стола. Кутёнок явно был голоден, а витавшие в столовой запахи заставили его рискнуть и пробраться туда, где так вкусно пахло. Дрожа от страха и волнения, щенок перетаптывался с лапки на лапку, чуть слышно поскуливая и вертя головой с острыми ушами во все стороны.
Глядя на него, Слава поймал себя на том, что его губы сами по себе расползаются в улыбку. Малыш был очень похож на лайку, но парень отлично понимал, что от этой породы здесь только внешность. Причмокнув губами, Слава негромко похлопал себя по бедру, подзывая щенка. Вздрогнув, малыш моментально определил направление, откуда раздавался звук и, припадая на передние лапы, осторожно двинулся в сторону звавшего его человека.
Недолго думая, Слава пересыпал соль из пластикового блюдечка на салфетку и, щедро разделив свою порцию, поставил её на пол, у стола. Малышу оставалось пройти ещё метра три до желанного угощения, когда чей-то тяжёлый ботинок с силой ударил его в бок, отбросив в сторону. Тихий гул разговоров и звяканье приборов перекрыл пронзительный визг кутёнка. С места Слава сорвался так, что в сторону отлетел стул, на котором он сидел. Едва разглядев мужика, который ударил щенка, Слава понял, кто именно так внимательно его разглядывал.
В лицо парню был направлен тот же мрачный, неприязненный взгляд, от которого хотелось укрыться за толстой стеной. Понимая, что если сейчас отступит, то навсегда потеряет уважение своих людей, Слава молча шагнул к мужику и с ходу, под шаг, впечатал кулак ему под подбородок. Явно не ожидавший такой реакции мужик отлетел на стоявший позади него стол, а к месту стычки уже мчалась остальная парочка. Затевать кулачные бои парень не собирался. Его рука привычно выхватила из кобуры АПС, и два выстрела заставили задребезжать оконные стёкла.
Не добежав до Славы несколько шагов, бойцы рухнули на пол, во весь голос ругаясь и завывая. Не убирая оружия, парень быстро освободил их от всего стреляющего и, сложив всё найденное оружие на свой стол, оглянулся в поисках щенка. Малыш забился под батарею у окна и мелко дрожал, напуганный неожиданной болью и грохотом выстрелов. Под щенком растекалась маленькая лужица. Подойдя к окну, Слава аккуратно достал его из укрытия и, осторожно ощупав ему косточки, облегчённо улыбнулся:
– Всё в порядке, маленький. Больно, но не смертельно. Заживёт. Вот, покушай, – добавил он, опуская щенка на пол у тарелочки и подтолкнув её под самый нос малышу.
Услышав за спиной сквозь ругань раненых страдальческий стон, парень выпрямился и, обернувшись, быстро подошёл к тяжело ворочавшемуся мужику, пнувшему щенка. Ухватив подонка за шиворот, Слава вздёрнул его на ноги и, встряхнув, прорычал:
– Ты кто такой, мразь?
– Пожалеешь, – прохрипел мужик, пытаясь сфокусировать на нём мутные после нокаута глаза.
– Я вопрос задал, паскуда, – взревел Слава, всаживая кулак ему под дых.
Мужика сложило пополам. Хрипя и задыхаясь, он судорожно пытался вздохнуть, но озверевший парень не собирался останавливаться. Удар тяжёлым берцем в бок заставил мужика взвыть и изогнуться от боли в почке. Свалившись набок, он свернулся в позу эмбриона, вполне справедливо полагая, что это было только начало. И тут парня словно прорвало. Весь накопленный за время пути и стычек в поселении негатив вырвался на волю, моментально превратив спокойного, волевого человека в дикого зверя.
От хрипящего и плюющегося кровью мужика Славу с трудом оттащили четверо бойцов его роты. Ещё немного, и парень забил бы его до смерти. Таская на себе повисших на руках бойцов, парень рвался закончить начатое, рыча, словно бойцовый пёс. Вбежавшие в столовую управленцы с ходу бросились выяснять, что произошло и кто стрелял, но увидев взбесившегося Славу, растерянно замерли. Потом Василич, решительно подойдя к парню, ухватил его ладонями за лицо и, заставив смотреть себе в глаза, тихо, но внятно произнёс:
– Всё, сынок. Всё. Уймись. Это я. Всё закончилось. Успокойся. Он уже безопасен. Уймись.
Рассмотрев, кто перед ним, Слава резко остановился и, вздрогнув всем телом, тяжело вздохнул. Потом, медленно освободив руки, хрипло ответил:
– Всё, мужики. Угомонитесь. Буйство кончилось.
– Что случилось? Ты чего так разошёлся? – спросил директор, подходя поближе.
– Сейчас, – выдохнул парень, быстро заглядывая под стол.
Вылизавший тарелочку кутёнок сидел под столом, с интересом рассматривая своего спасителя. Взяв малыша на руки, Слава ласково почесал его за ушком и, демонстрируя собравшимся, сказал:
– Вот. Он голодный. Я покормить его решил, а этот урод взял и пнул. Просто так. Сил много, ублюдок? – спросил он, отыскивая взглядом виновника этого безобразия. – Может, со мной так попробуешь?
Сгоравшая от любопытства завстоловой, круглая, как колобок, тётка неопределённого возраста, осторожно пробралась в самую середину собравшейся толпы и, тыча пальцем в щенка, возмущённо сказала:
– Вообще-то у нас тут заведение общепита, и животных пускать не положено.
– Вон там животные, а это просто маленький щенок, – устало огрызнулся Слава, кивая на поверженных мужиков. – Лично для меня этот малыш гораздо чище, чем они.
