– Подойди ближе. Не хочу кричать, – усмехнулся одноглазый.
– Может, сам вылезешь? – не уступал Слава.
– Не могу, – ответил бандит, распахнув дверцу и демонстрируя культю вместо правой ноги. – Подойди, не бойся. Я решил сначала поговорить, а уж потом посмотрим, что будет дальше.
– Мне нечего бояться, – пожал плечами Слава, подходя к машине. – На тебя сейчас все стволы направлены.
– А если я решил стать шахидом и убить своего главного врага?
– Тогда ты просчитался. Я успел найти хорошего заместителя, – мстительно усмехнулся парень.
– Мишу однорукого? Честно говоря, не ожидал, что он справится с собой. Но он всегда был упрямым. Толковый мужик. Что ж, может, так будет даже интереснее.
* * *
Рассматривая сидящего перед ним мужчину, Слава не мог не отметить его волю и умение держать себя в руках. Командовать бандой отмороженных головорезов, каждый из которых спит и видит себя главой нового клана и считает, что под его командованием клан возвысится, нужно уметь. Но, судя по тому, как замер, сидя за баранкой, водитель, держал он своих отморозков в рукавицах из колючей проволоки. С интересом оглядывая стоящего у машины парня, Селим усмехнулся уголками губ и, чуть склонив голову к правому плечу, негромко спросил:
– Это ты придумал, как отбить пленников?
– Я.
– А кто стрелял первым?
– Зачем вам это знать?
– Хочу посмотреть на такого ловкого стрелка. Почти снайпер.
– Вы на него смотрите, – старательно контролируя мимику, ответил Слава.
– Не надо лгать, – поморщился Селим.
– С чего вы взяли, что я лгу? – удивился парень.
– Твоё желание спасти своего человека делает тебе честь как командиру, но твой стрелок умрёт. Он стал моим кровником. Водителем той машины был мой сын. Так что просто отдай его мне, и спасёшь много своих людей.
– Которых именно? – не дрогнув, спросил Слава, отлично помня, что за всё время, пока он находится в поселении, захвата рейдовых групп не было.
– Тех, что пытались уйти от вас. Из уважения к тебе он умрёт быстро.
– Я уже стал уважаемым человеком? – иронично спросил Слава.
– Я всегда уважал сильного врага, – понимающе усмехнулся Селим. – Даю слово. Он умрёт быстро. От моей руки. И ты сможешь похоронить его, как положено.
– Не хочу вас оскорбить, уважаемый, но я не верю вам, – вздохнул Слава. – И я сказал вам правду. Это я стрелял.
– Можешь доказать? – резко помрачнев, спросил бандит.
– Пули, убившие тех двоих, калибра 7,62. Прозвучало два одиночных выстрела. Я стрелял из своего охотничьего карабина «Тигр», на котором установлена оптика.
– Необычное оружие, – помолчав, ответил Селим. – Гражданским его редко продавали.
– Достался по случаю. Можно сказать, не совсем законно, – чуть усмехнулся парень.
– Жаль. Что ж. Ты сам приговорил этих людей, – скривился Селим.
– Странно, – неожиданно сказал Слава.
– Что странно? – удивился бандит.
– Странно, что вы предпочитаете воевать, а не торговать.
– А при чём здесь торговля?
– При всём. У вас есть степь и ваш скот, у нас – завод и производство, которым владеем и которое знаем. Вы ни разу не использовали этот пулемёт. Почему?
Селим молча скривился.
– Патронов мало, – продолжил Слава. – А мы планируем создать собственную патронную линию. Скоро придёт время, когда боеприпасы у вас закончатся. Чем тогда воевать будете? Луками и стрелами? Смешно.
– Хочешь купить себе жизнь? – ещё сильнее помрачнев, спросил бандит.
– Нет. Моя жизнь не имеет никакого значения. Я в этом посёлке пришлый, и плакать обо мне некому. Но я не хочу, чтобы оставшиеся после войны люди добивали друг друга. Это неправильно. Вы прожили долгую жизнь. Многое видели. Даже смерть сына. Скажите, разве это правильно, когда родители хоронят своих детей? – тут голос парня предательски дрогнул.
– Похоже, горе и тебя не обошло стороной, – чутко отреагировал Селим.
– Вы умный человек, – кивнул Слава. – Из всей семьи живым случайно остался только я. Но сейчас разговор не об этом. Мне надоело воевать. Я автомеханик, способный починить любую машину. А вместо того, чтобы работать и кормить семью, должен воевать со всем миром. Ради чего? Ради клочка суши на побережье? Или ради того, чтобы не стать рабом? Так я им никогда не стану. Лучше взорву сейчас всех нас одной гранатой.
– Хочешь напугать меня смертью? – сыронизировал бандит.
– Нет. Я вижу вашу чалму. Вы успели совершить хадж, и смерть вас не пугает.
– Ты знаешь, что это значит? – растерялся Селим, автоматически коснувшись рукой своего головного убора. Внимательно слушавший их разговор водитель изумлённо уставился на парня, словно не веря собственным ушам.
– Да. По обычаю, белую чалму может носить только шах и ходжа. Это уравнивает властителя и святого. Все остальные могут носить чалму из ткани других расцветок.
– А что такое сама по себе чалма? – с интересом спросил Селим, словно экзаменуя парня.
– Как сказал один европейский путешественник, только мусульмане носят свой гроб с собой, – усмехнулся Слава. – Это саван, в который завернут правоверного, когда придёт его время.
– Всё верно. Но откуда ты всё это знаешь?
– Я приехал сюда с северо-запада страны. В дороге мне встречались разные люди, и одним из них был паломник, решивший совершить хадж в Мекку пешком. Один. Без оружия. Вот его я действительно готов назвать святым. Отлично зная, что там сейчас творится, он идёт туда пешком, надеясь только на защиту Всевышнего. А люди, совершившие паломничество и обагряющие руки кровью, такими для меня никогда не будут.
– Ты совсем обнаглел, гяур, – вдруг зашипел водитель, неловко пытаясь выхватить пистолет из кобуры.
Реакция Славы была понятной. Одно плавное движение, и АПС уставился у голову разъярённому парню, так и не успевшему вытянуть свой ПММ.
– Ты забыл передёрнуть затвор, – усмехнулся Селим, жестом удержав водителя от глупостей.
– Патрон в патроннике. Проверять не советую, – ровным тоном ответил Слава, продолжая удерживать водителя на прицеле.
– Успокойся, Ахмат. А ты убери оружие. Я же сказал. Мы будем говорить.
– Не я это начал, – пожал плечами Слава, медленно опуская пистолет и отслеживая, как водитель нехотя кладёт руку на руль.
– У тебя повадки военного, а не механика. Таким фокусам с патроном только в спецподразделениях учили.
– Жизнь всему научит. Да и по пути сюда мне много хороших людей попадалось. Вот у них и научился.
