Потом полыхнула яркая вспышка, и перед парнем оказался сразу весь пантеон забытых богов. Они парили в чернильной мгле, глядя на него молча, с непонятной торжественностью на лицах. О такой одухотворённости парню только в книгах читать доводилось. Лица богов буквально светились в темноте. Это было красиво и страшно. Вспомнив, что ему обещали ещё одну встречу, Слава решил, что, возможно, наступила процедура прощания и, решившись, тихо спросил:
– У меня получилось?
– Да, воин. У тебя получилось.
– Не думал, что это будет так просто, – помолчав, хмыкнул парень.
– Просто? – удивился старшой. – Принять смерть для тебя было просто?
– Я не про это, – вздохнул Слава, вспомнив ужас, охвативший его при виде приближающегося ножа. – Я про то, что богов так просто можно освободить.
– Чтобы освободить кого-то, нужна сильная воля. Воля живого существа, готового пожертвовать собой ради других. Не близких ему.
– Значит, вы уходите?
– Да, воин. Ты замкнул круг. Наше время истекло давно, но так сложилось, что нас не отпустили вовремя. И мы ждали. Годы, столетия, века. Ждали и надеялись, что однажды придёт тот, кто сумеет освободить нас. И появился ты. Сумевший влить в нас силы и замкнуть круг жизни смертью. Спасибо, – старшой плавно выдвинулся вперёд и медленно склонил голову.
– А что теперь со мной будет? Меня-то куда? В ад? – старательно маскируя паническую дрожь в голосе, спросил Слава.
– Нет. Твой путь ещё не завершён, – прозвучал тихий голос богини. – Великий Рок знает, что ты совершил, и повелел нам пред уходом позаботиться о тебе. Ты вернёшься обратно. Тяжело. Больно. Но всё пройдёт. Ты снова станешь тем, кем был раньше. Воином, защитником своей земли и отцом своей семьи. Но перед тем как попрощаться, каждый из нас отдаст тебе крошечную частицу себя.
– И кем я стану? – растерянно спросил парень.
– Я уже сказала. Ты будешь тем, кем был, – улыбнулась богиня. – Просто ты станешь чуть лучше слышать, чуть дальше видеть, чуть быстрее думать, чуть острее чувствовать… В общем, все твои чувства станут немножко лучше, чем раньше. Это последний наш дар. Постарайся сберечь его, и тогда твои дети смогут вырасти в том жестоком мире, который является твоим домом. А теперь прощай. Живи и будь счастлив, – выдвинувшись вперёд, богиня склонила голову.
Один за другим боги смещались в пространстве, оказываясь напротив парня, и от каждого отделялась крошечная светлая точка. Преодолев расстояние между богом и сознанием парня, этот светлячок сливался с той субстанцией, что сейчас представлял собой парень, одаривая Славу волной мягкого тепла. Потом божество беззвучно исчезало, а его место занимал следующий. Наконец перед Славой остались только старшой и его подруга.
– Выходит, я не умру? – осторожно уточнил Слава, не веря в такую удачу.
– Ты не умрёшь, воин, – усмехнулся старшой. – Знаешь, я до самого конца не верил, что ты решишься. Хоть в тебе дух воина, но отдать свою жизнь ради другого способен далеко не каждый. Это дано только сильным. По-настоящему сильным. А таких в твоём мире почти не осталось. Уж слишком сильно измельчал род человеческий. Но ты смог. Решился. И теперь, прощаясь, я готов сказать ещё раз: спасибо тебе.
Старшой исчез, бросив напоследок странный взгляд на свою подругу. Дождавшись, когда он исчезнет в туманном мареве, богиня улыбнулась, склонив голову набок, и тихо сказала:
– Я всегда верила, что ты сумеешь найти свою женщину. Это случилось. Мой дар тебе повлияет и на неё. Береги её. Она подарит тебе то, что ты потерял. Прощай, и спасибо тебе. За всё, – богиня склонила голову и пропала всё в той же дымке.
Снова налетел вихрь, Славу закрутило, и вдруг появилась боль. Тупая, ноющая. Стало трудно дышать, захотелось пить и в туалет. А ещё почему-то очень сильно зачесалась спина. Не выдержав стольких разом навалившихся испытаний, Слава в голос застонал и попытался сдвинуть с груди то, что мешало дышать. Слух и зрение вернулись разом, словно кто-то повернул выключатель. Проморгавшись, Слава с трудом рассмотрел уже знакомую медсестру, главного врача госпиталя и стоявшую у стены Раду.
– Привет, – прохрипел парень пересохшим горлом.
– Хотите что-нибудь? Пить, есть, в туалет? – напористо спросил врач, быстро прослушивая его грудь.
– Всё сразу, и побольше, – нашёл в себе силы пошутить парень.
– Вера, займитесь. А вы пока погуляйте в коридоре, – приказал врач, повернувшись к Раде. – Сами видите. Он очнулся, так что теперь всё будет в порядке.
Дайте ему прийти в себя, а потом поговорите, – добавил он, буквально силой выпихивая девушку в коридор.
– Давно я здесь? – спросил Слава, напившись.
– Неделю уже. Опять кома была, – покачала головой медсестра, ловко подкладывая ему «утку».
– Сильно меня порезали?
– Правое лёгкое пробито. Думали, не спасём. А вы снова всех удивили. Выжили, – с явным удивлением ответила сестра.
– Не дождётесь, – фыркнул Слава. – Я и из могилы буду права качать.
Медсестра рассмеялась и, убрав «утку», открыла дверь, впустив Раду. Быстрым шагом подойдя к койке, девушка растерянно покачала головой и, осторожно присев на краешек, тихо спросила:
– Неужели нельзя было по-другому?
– Ты о чём? – не понял парень.
– Ты же снайпер. Прострелил бы ей башку, и всё.
– Я за Анюту испугался. Эта тварь нож к её горлу прижимала так, что я удивился, почему ещё крови нет. К тому же даже с простреленной головой она могла успеть дёрнуть клешнёй. Вот и пришлось вывести её из себя, чтобы про Анюту забыла. А это, – тут Слава указал пальцем на грудь, – потому что у неё нож в левой руке был. Неудобно. Ладно. Чего теперь обсуждать. Обошлось, и хрен с ним.
– Слушай сюда, комендант хренов, – увидев, что медсестра вышла, ухватив его за ухо, вдруг зашипела разъярённой кошкой Рада. – Попробуешь ещё раз удрать от меня таким варварским способом, из могилы достану, убью и обратно закопаю.
– С ума сошла?! – возмутился Слава, пытаясь спасти своё ухо от отрывания. – У меня и в мыслях не было подыхать.
– Только попробуй. А кто тогда будет нашего ребёнка воспитывать? – спросила девушка, отпуская его ухо и нежно целуя парня в губы.
– Ка-акого ребёнка? – заикаясь, спросил Слава.
– Нашего. Твоего и моего, – лукаво усмехнулась девушка.
– Рада! – разнёсся по госпиталю хриплый радостный вопль.
