– Я так понимаю, у меня нет возможности отказаться? – поинтересовался я, глядя епископу в глаза.
Тот покачал головой.
– Увы. Такова воля твоего учителя.
– Почему же вы следуете его приказу? – полюбопытствовал я. – Разве епископ стоит не выше рыцаря-командора?
– Нет, – рассмеялся Галл. – Рыцарь-командор – третье лицо после короля и Совета, обладающее реальной властью. Да, он вынужден считаться с мнением совета офицеров королевской армии, но это только в случае масштабных военных действий. В мирной жизни мало кто осмелится перечить сэру Дарну.
– Вот как, – пробормотал я.
Выходит, наставник действительно имеет власть. Неожиданное откровение.
– Начнем с простой беседы, – произнес епископ, протягивая плотные кожаные перчатки. – Попробуй выведать у него, знает ли он что-то о грядущем сражении. У меня вот не вышло, быть может, тебе повезет.
Я кивнул и, натянув перчатки на руки, повернулся к пленнику. Тот висел на цепях, скрепленных кандалами на руках. Совсем недавно подобное и со мной проворачивали. Похоже, это излюбленный метод ведения допросов в Конклаве.
– Ты знаешь что-нибудь о планах командования? – спросил я, глядя врагу в глаза.
Тот оскалился, сплюнул на пол сгусток крови.
– Пошел ты, ублюдок!
В это время подобное обращение вполне могло расцениваться как смертельное оскорбление, так что я имел полное право прикончить южанина на месте. Но вместо этого, ощутив легкую злость, подошел ближе и с силой схватил за подбородок, заставив скривиться от боли.
– Знаешь, приятель, я-то уйду. Но ты останешься с этим милым человеком, который будет испытывать на тебе такое, что предпочтешь сдохнуть побыстрее, нежели терпеть эти муки. Лучше расскажи все сразу.
Он рассмеялся хриплым, каркающим смехом.
– Тебе не запугать меня, щенок. Ты победил барона Ноура, но наш дух не сломлен!
– Посмотрим, – успокаиваясь, негромко пообещал я, поворачиваясь к епископу. – С чего начнем?
– Вижу, ты готов, – одобрительно кивнул он. – Тогда, пожалуй, для начала попробуем вот это…
Он подошел к жаровне, рядом с которой стоял небольшой столик с различными колюще-режущими инструментами. Набор юного садиста: иглы, скальпели, ножи, крючки и много чего еще. Похоже, епископ неплохо умел со всем этим обращаться, потому как сразу же взялся за иглы.
– Когда тебе под ноготь вонзают острый предмет, это очень больно, уж поверь, – сказал он мне. – Но вот испытывать это на других – весьма неплохое развлечение. Попробуй.
Я вгонял под ногти южанина одну иглу за другой, но тщетно: этот гад корчился, вопил от боли, но упрямо молчал, заслужив тем самым мое уважение.
– Он неплох, – вынес вердикт Галл после часового сеанса «иглоукалывания». – Что ж, раз не получилось с иглами, давай попробуем вот это.
Он протянул крючки. Затем показал, как следует их использовать. Мелкие острые зубья на концах вонзались в тело южанина, оставляя неприятные на вид мелкие раны. Они кровоточили, наверняка доставляя сильную боль, однако солдат терпел.
Мы провозились до поздней ночи, но разговорить пленника удалось лишь за пару часов до рассвета. Вымотавшись, я чуть было не рухнул там же, в камере, но епископ, видя мое состояние, предложил выйти наружу.
Южанин рассказал, что войско Соа и Нав не собирается осаждать столицу. Враг собирался прислать парламентера, дабы обсудить время и место последней битвы. В подобное благородство со стороны южан верилось с трудом, но пленник не лгал, я это чувствовал. Да и епископ поверил солдату сразу.
Мы вышли в соборный сад, устроились под яблоней на скамейке. Ночь выдалась теплая, на удивление звездная. Звезд было так много, что они усеивали все пространство вокруг двух лун.
– Красиво! – протянул я.
Галл кивнул.
– Да. Чудесная ночь. Жаль, что пришлось провести ее так ужасно.
Я был удивлен. Не ожидал, что ему настолько не нравилась эта работа.
– Похоже, вы не в восторге от пыток, – заметил я.
– Как и ты, парень. Мало радости в том, чтобы доставлять боль другим, – скривился он. – Если бы не отсутствие палача, нам бы с тобой не пришлось делать эту работу.
– Верно. А куда делся старик?
– Кажется, он понадобился в другом месте, и Совет послал его с поручением.
– Мне он не показался тем, кому легко можно приказать, – хмыкнул я.
Епископ рассмеялся:
– Твоя правда! Этому старику лет даже больше, чем членам совета. Он, кажется, здесь с самого основания Собора. И уже тогда был стариком. Пришел откуда-то с востока, заслужил доверие первого рыцаря, а затем стал незаметным серым дознавателем. Ужасная работа, но он, похоже, доволен ею.
– Как можно любить пытки, не представляю, – поежился я.
Галл пожал плечами.
– У всех свои увлечения и понятия о любви. Кому-то достаточно взгляда, чтобы влюбиться в человека или в какое-то дело, а другому и жизни не хватит.
– Так и есть, – улыбнулся я. – А что насчет вас? Как вы попали в Конклав?
– Это долгая история, – вздохнул он. – Но если вкратце, мой отец был священником, и я пошел по его стопам. Приложив много усилий, сумел подняться до сана епископа, который занимаю по сей день.
– Вы хорошо постарались, – кивнул я. – А как давно знакомы с сэром Дарном?
– Я знал его с детства. Дарн был ребенком, когда мы встретились. Его отец тогда еще находился в здравом уме. Они жили в верхнем городе, в небольшой усадьбе. Я дружил с Пайнсом эл Кионом, отцом Дарна. Твой наставник уже тогда был серьезным и суровым. Кажется, в те времена ему было около восьми, но Дарн неплохо управлялся с коротким мечом и являлся ловким наездником. Мне нравилось с ним общаться, давать небольшие, но полезные советы. Все изменилось, когда его отец умер. Дарн замкнулся, стал еще серьезнее подходить ко всему, и вскоре его произвели в рыцари. Мы тесно пересекались, когда он был слугой барона Хела.
– Вы знали барона? – удивился я.
Вот уж не думал, что встречу еще одного человека, который прекрасно помнит Чуму.
– Еще бы, – рассмеялся Галл, правда, глаза его при этом были подернуты грустью. – Он был хоть и странным, но благородным человеком. И всегда держал слово. Я помогал ему какое-то время, в память о моей племяннице, чьим спасителем он был. А затем наши пути разошлись. Вскоре Хел погиб в схватке с тьмой.
– Я знаю эту историю, – кивнул я. – Сэр Дарн рассказывал мне.
– Он хороший наставник, – улыбнулся епископ. – Тебе повезло.
– Еще бы. Он заменил мне отца. И указал путь, по которому теперь следую.
Галл снова улыбнулся, но промолчал. Мы сидели, думая каждый о своем. Затем епископ заговорил:
