– Вижу. Не будем терять ни минуты! Вперед, нас уже заждались, – рыкнул сэр Дарн, срываясь с места в галоп.
Я покосился на соратников и помчался следом.
Поле битвы мы осмотрели, остановившись на холме. Войско южан лишилось едва ли трети, в то время как наши терпели сокрушительное поражение.
Тысячи тел усеяли землю, а остатки с трудом держались, сражаясь на исходе сил.
Южане казались весьма воодушевленными, наседали мощно, не жалея себя. Их конница то и дело налетала с флангов, сметая нашу пехоту. Прямо на глазах отряды Аонора стремительно уменьшались, теряя людей. Где наши всадники? Неужто на сей раз уступили?
– Проклятье! – заскрипел зубами командор. – Мы почти проиграли! Вперед! Покажем им мощь нашей армии!
– Да! – раздался сзади дружный рев.
Мы бросились вниз с холма, благо что склон был весьма пологий и кони легко спустились к полю. Затем, не теряя скорости, врезались в ряды вражеской армии, снося их с флангов. Половина подкрепления напала с тыла, еще больше деморализовала врага. Южане запаниковали, принялись перестраивать ряды, но это было бесполезно.
Мы почти победили!
Снося клинком голову очередного врага, я услышал шум сбоку. Привстав на стременах, поглядел на юг. Оттуда в нашу сторону мчалась целая волна рыцарей! Конница стремительно влетела на поле боя, схлестнулась с нашими всадниками. Пехота южан также бросилась на остатки основных сил.
Проклятье! Они тоже запросили подкрепление!
Я выругался, затем нашел взглядом сэра Дарна. Тот сражался, неистовый, будто дикий зверь. Враги разлетались от него, как игрушки. Командор тоже услышал шум, повернул голову. На лице отразилось отчаяние, но сэр Дарн громко закричал, призывая сражаться, не жалея сил.
Я крепче стиснул рукоять меча и спрыгнул на землю. С пехотой лучше биться твердо стоя на ногах. А с вражеской конницей справятся наши всадники.
Рядом оказались братья, готовые прикрыть спину и отразить любую атаку.
– Изо всех сил, парни. Без пощады, без сожалений, – сказал я.
Они не могли услышать, но поняли общий настрой и мрачно кивнули.
Наш отряд, а также некоторые спешившиеся отряды подкрепления вонзились в ряды вражеской пехоты словно нож в масло. Южане пытались отразить атаку, но мы с легкостью снесли передние ряды, однако увязли в середине людской гущи.
Они перли со всех сторон, с перекошенными лицами, злые и уставшие. Битва шла уже около часа только с нашим участием, а сколько времени прошло с самого ее начала? Порядка полутора часов.
Я с легкостью отражал атаки врагов, когда их было по одному-двое, но последние полчаса меня атаковали группами по пятеро, видя, насколько я силен. Гора трупов осталась позади, я ощущал, как драгоценная энергия течет от тел южан ко мне, но опасался пока ее затрагивать. Кто знает, какие последствия будет иметь тьма для союзников? Уж лучше положиться на свои собственные силы.
Враги будто чувствовали сомнения внутри меня, перли напролом, буквально заваливали телами, приходилось кромсать и колоть, рубить, не оглядываясь.
Уже через пару часов этой мясорубки я ощутил дикую усталость. Колени тряслись, ноги подгибались, а руки, казалось, вот-вот выпустят меч. Но держался на одном лишь упрямстве и желании выжить. Я ведь обещал! Причем не только Чие, но еще и моей маленькой сестре. Рейвенрок – мощная крепость, но нет такого укрепления, которое нельзя взять. Стоит нам пасть – и весь Аонор окажется под пятой южных государств. Я не мог этого допустить.
Между тем битва уносила соратников с бешеной скоростью.
Вот упал замертво Чин, веселый хитрый паренек, один из братьев. Как бы ни пытался я спасти всех, не успел вовремя защитить его от вражеского копья. Зато за брата отомстили Кун и Вун, одновременно пронзив неприятеля мечами.
Вот Ман, ехидный Ман, который всегда умел хорошо пошутить, рухнул замертво, зажимая распоротое горло. Я видел слезы в глазах выживших близнецов и Рана, но они продолжали биться, не отступая ни на шаг. Лучшие ученики академии, даже они с трудом выдерживали натиск врага.
Вокруг то и дело погибали наши соратники, а число южан, казалось, ничуть не уменьшалось. Они перли и перли прямо на нас; мелькание лиц и блеск мечей смешались в сплошную круговерть. В глазах рябило от бесконечного движения.
Я ощутил, как постепенно усталость заволакивает сознание. Разум отключился, остались лишь голые рефлексы, вбитые на множестве тренировок. Уклониться, отбить выпад щитом, поднырнуть под клинок следующего, пронзить первого, чтобы не атаковал вновь. Опять уйти из-под удара, уже очередного противника, сразу, не снижая скорости, распороть ему брюхо. Вспомнил про второго, разворачиваюсь, и вовремя – тот уже замахивается топором, крича что-то нечленораздельное. Криво усмехнувшись, смещаюсь вбок, лезвие меча с легкостью находит горло врага, а со спины уже нападает следующий. Увернуться от этого, ударить щитом в лицо, превращая все в кровавое месиво, а затем резким движением отрубить голову. Какой-то шустрый поганец успел ударить мечом в бок, пробив ослабленные за время битвы звенья кольчуги. Кровь с готовностью побежала из раны, а во мне медленно поднималась ярость.
Удар сносит половину его руки. Враг кричит, зажимает обрубок целой конечностью. Не останавливаясь, пронзаю его мечом в сердце и иду дальше. Сзади, чуть поодаль, бьются оставшиеся братья: Кун, Вун и Ран. Я ощущал их своим развитым чутьем и знал, когда требуется помощь. Время от времени поднимал голову вверх и высматривал сэра Дарна. Он все еще был на коне, остервенело кромсал всадников и пехотинцев, не делал скидок ни тем, ни другим.
В такой мясорубке было неясно, какая из армий побеждает. Важным являлось лишь то, что нужно поскорее закончить бой. Потому как пальцы уже разжимают скользкую от пота и вражеской крови рукоять меча, пусть и мелкие, но все же раны, причиняют неприятную боль. Я ощущал, как кровь запеклась, стягивая кожу. Стоило резко дернуться, как раны вновь открывались и кровь весело стекала вниз.
Я потерял счет времени и очнулся лишь когда услышал дружные крики наших. Поднял голову и застыл от ужаса: сэр Дарн падал с коня, будучи раненным в плечо. Вот он медленно рухнул вниз, под ноги вражеским пехотинцам. Примерно в пятидесяти шагах от меня, но в текущих условиях добраться быстро не получится.
Однако все равно бросился в ту сторону, увеличив темп и кромсая врагов на части. Усталость отступила, часть заемной силы влилась в кровь, придав энергии. Я знал, что братья следуют за мной, прикрывая от недобитков.
Через каких-то две минуты удалось добраться до командора, снести окруживших его шакалов, но было уже поздно.
Сэр Дарн лежал на земле, глядя прямо перед собой, на голубое безоблачное небо. Его грудь была пробита в десятках мест, а лицо представляло собой один сплошной синяк. Стоило лишь взглянуть на него, как стало ясно, что командор больше не жилец. Тем не менее он еще дышал и, увидев меня, с трудом прохрипел:
