Осарон улыбнулся расползавшимися губами.
«Ты прав», – признал он. И ледяной шип вошел Келлу в спину.
V
Кто-то закричал.
Одинокий пронзительный крик боли…
Но его испустил не Келл.
Он и хотел бы кричать, но изуродованная рука Ожки схватила его за подборродок, смыкая челюсти и не давая издать ни звука. Ледяное лезвие вошло чуть выше поясницы и вышло из бока, окрашенное алой кровью.
За спиной Осарона Лайла отчаянно пыталась освободиться из каменных тисков, а Холланд стоял на четвереньках, слепо обшаривая пол вокруг себя в поисках чего-то оброненного.
Изо рта Келла вырвался стон, когда король теней коснулся его раны.
«Это не смертельно, – заметил он. – Пока что нет».
Келл почувствовал голос Осарона у себя в голове, навалившуюся ужасную тяжесть.
«Впусти меня», – прошептал голос.
– Нет, – яростно подумал Келл в ответ.
Тьма – та же самая тьма, что не так давно перенесла его в Белый Лондон – обхватила его израненное тело, мягкая, теплая, успокаивающая тьма.
«Впусти меня».
– Нет.
Колонна льда жгла его спину невыносимым холодом.
Рай.
Осарон эхом отозвался у него в голове:
«Я умею быть милосердным».
Келл почувствовал, как ледяные шипы выходят из тела – не из его собственного, а из тела Рая. Боль отпускала, утекала. Он услышал рваный вдох, потом мягкий звук падения тела – это Рай упал на окровавленный пол. Бешеное облегчение обхватило Келла, даже когда холод снова вернулся, возрастая, мучая.
«Впусти меня».
Краем глаза Келл видел, что на полу что-то ярко блестит. Что-то металлическое. Всего в нескольких дюймах от ищущей руки Холланда.
Передатчик.
Разум Келла мутился от боли. Он собрал всю свою волю, чтобы призвать передатчик к себе, но цилиндр лишь слегка приподнялся в воздух – и тут сила покинула Келла, мгновенно и целиком. Как будто нитку перерезали.
Его силу украла воровка.
* * *
Лайла не могла двигаться.
Каменный пол плотно обхватил ее лодыжки, все ее рывки лишь угрожали сломать ей кости. На другой стороне зала Келла мучили, он истекал кровью, а она не могла до него добраться, не могла помешать Осарону. Но зато она могла подманить его к себе. Она натянула нити магии, перетягивая силу Келла – а с ней и внимание Осарона. Магия пылала перед глазами Лайлы, как яркий свет, и демон повернулся на этот свет, как бабочка, которую влечет к огню.
«Смотри на меня, – хотелось крикнуть ей, когда Осарон наконец отвлекся от Келла. – Иди ко мне».
Но когда черные глаза демона остановились на ней, она отдала бы все, что угодно, лишь бы освободиться.
Келл был чудовищно бледным, пальцы его скользнули по ледяному шипу, пронзившему его бок. Холланд ухватился за колонну и медленно встал. Рядом с ним на полу валялся передатчик, но раньше, чем Лайла успела призвать его к себе в руки, Осарон уже был рядом. Одной рукой он оттянул за волосы ее голову, другой приставил к горлу клинок.
«Брось», – прошептал он, имея в виду то ли ее нож, то ли ее волю. Она не знала. Но по крайней мере ей удалось отвлечь его на себя. Она разжала пальцы, и оружие со стуком выпало на пол.
Он приблизил к ее лицу свое, глаза их встретились. Лайла почувствовала, как он проникает в ее разум, копается в ее мыслях, воспоминаниях, образах.
«У тебя большой потенциал».
Она хотела отстраниться, но не могла. Пол крепко держал ее за ноги, а Осарон – за волосы. Горло холодил его клинок.
«Я – то, что ты видела в зеркале в Сейзенроше, – сказал король теней. – Я – то, чем ты мечтаешь быть. Я могу сделать тебя непобедимой. Я могу освободить тебя».
На той стороне залы Келл наконец смог призвать силу и оторваться от ледяного столпа. Лед рассыпался вокруг него, и он тяжело рухнул на пол. Осарон даже не обернулся. Все его внимание было приковано к Лайле, глаза жадно горели в свете ее магии.
– Освободить, – тихо повторила она, словно пробуя слово на вкус.
«Да», – прошептал король теней. Во тьме его глаз она видела отражение себя – то самое отражение из Сейзенроша.
Себя непобедимую.
Не имеющую равных.
«Впусти меня, Дилайла Бард».
Искушение было сильным – даже сейчас. Ее рука поднялась и опустилась на плечо Ожки. Объятие танцующей пары. Окровавленные пальцы, погруженные в мертвую плоть.
Лайла улыбнулась.
– Ас иллумэ.
Осарон отшатнулся, но было уже поздно.
Тело Ожки загорелось.
Клинок слепо полоснул там, где должно было быть горло Лайлы, но она смогла увернуться – и в следующий миг клинок исчез, выпал из руки трупа, охваченного пламенем.
Горящий труп страшно дымил – одновременно дымом от сгорающей плоти и черным туманом магии Осарона, окончательно изгоняемой из своей оболочки.
Дворец содрогнулся, теряя скрепляющую его силу. Демон утрачивал над ним контроль. Хватка каменного пола вокруг лодыжек Лайлы ослабла, и она высвободилась, пока Осарон пытался принять хоть какую-нибудь форму.
Тени клубились, распадались, снова собирались вместе.
Наконец Осарону удалось обрести облик – тень себя прежнего. Разрушенный фасад, полупрозрачный и колеблющийся призрак, размытый по краям. Прямо сквозь него Лайла видела Келла, который скорчился на полу, зажимая рану. Рая, пытавшегося подняться на ноги.
Это был он.
Ее единственный шанс.
Их общий шанс.
Она щелкнула пальцами, призывая к себе передатчик. Тот шевельнулся, поднялся в воздух и заскользил к ней.
И упал на полпути, потому что силы Лайлы внезапно кончились. Это было похоже на то, как опрокидывает волна отлива. Вся магия резко и сильно отхлынула о нее, мир вокруг зашатался, ноги подкосились, в глазах помутилось.
Магия была настолько нова для Лайлы, что, по идее, ее отсутствие не должно было так сильно ранить, но однако же она чувствовала себя так, будто ее выпотрошили. С трудом повернулась в сторону Келла, уверенная, что это он отнял у нее силу – но Келл все еще валялся на полу, истекая кровью.
Король теней склонился над ней, простер руки, и воздух начал сжимать горло Лайлы, словно удавкой, так что она уже не могла говорить, не могла дышать…
И тут позади Осарона, окруженный аурой серебряного света, встал Холланд.
* * *
Холланд ничего не видел.
Тьма была повсюду, поглотила мир, охватила его, как штормовая туча. Но слышать он все еще мог. Так что услышал, как ранили Келла, как загорелось тело Ожки, услышал движение передатчика, когда Лайла призвала его – и понял, что это его шанс. И когда он снова надел связующее кольцо и забрал силу остальных антари, подобие зрения вернулось к нему. Правда, мир теперь очерчивали не свет и тени, а линии силы.
