– Если он не придет… – начал Холланд.
– Я все сделаю быстро.
– В прошлый раз ты не попал мне в сердце.
– Мимо головы не промахнусь, – заверил Келл. – Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Холланд заговорил было, но проглотил слова.
В них нет смысла.
И все-таки он произнес их про себя.
«А я надеюсь, что дойдет».
В утреннем холоде загремел голос короля.
– На колени, – приказал правитель Арнса.
От этих слов Холланд окаменел. В памяти возник другой день из другой жизни, холодная сталь и вкрадчивый голос Атоса. Но он уступил тяжести воспоминаний и тяжести сегодняшних цепей, опустился под их весом.
Он не сводил глаз с реки. Под поверхностью воды клубилась тьма. Холланд заговорил вполголоса, обращаясь не к тем, кто стоял на балконе, и не к Келлу, а к королю теней.
– Помоги.
Не слово – всего лишь туманное облачко на губах. Зрителям, наверное, казалось, что он молится богам, которых почитает. И в чем-то они были правы.
– Антари, – сказал король, обращаясь не по имени или титулу, а называя его словом, отражающим самую его суть. «Интересно, знает ли он вообще, как меня зовут», – подумал Холланд.
«Восижк, – чуть не сказал он. – Меня зовут Холланд Восижк».
Но теперь это уже не имело значения.
– Ты виновен в тяжких прегрешениях против империи, виновен в запретной магии, в том, что принес в нашу страну хаос и опустошение, развязал войну…
Слова короля падали, как капли дождя. Холланд посмотрел на небо. Высоко над головой летали птицы, по низким облакам пробегали тени. Осарон был там. Холланд скрипнул зубами и нехотя заговорил – не с теми, кто его окружал, не с королем и не с Келлом, а с незримой сущностью, которая смотрела, слушала.
– Помоги.
– За свои преступления ты приговорен к смерти от меча, а твое тело будет предано огню.
Он чувствовал, как магия осхока шевелит ему волосы, щекочет кожу, но упорно не проникает внутрь.
– Если у тебя есть что сказать напоследок, скажи это сейчас, но знай, что твоя судьба решена.
И тогда в зимнем воздухе зазвучал другой голос.
«Проси».
Холланд застыл.
– Тебе нечего сказать? – настаивал король.
«Проси».
Холланд зажмурился и сделал то, до чего ни разу не опускался за все семь лет рабства и мучений.
– Прошу тебя, – взмолился он, сначала тихо, потом громче. – Умоляю. Я стану твоим.
Тьма рассмеялась, но не снизошла.
Сердце Холланда застучало быстрее, цепи вдруг показались слишком легкими.
– Осарон, – позвал он. – Я отдаю это тело тебе. Я отдаю тебе свою жизнь – всё, что от нее осталось.
Стражники встали по бокам, железными кулаками пригнули голову Холланда к плахе.
– Осарон! – зарычал он, впервые сопротивляясь их хватке.
Смех в голове звучал всё громче.
– Богам не нужны тела, но королям без них не обойтись! Куда ты возложишь корону, если нет головы?
Келл стоял рядом, обеими руками сжимая рукоять меча.
– Заканчивай, – приказал король.
«Погоди», – подумал Холланд.
– Убей его! – воскликнула Лайла.
– Лежи смирно, – потребовал Келл.
Холланд видел только шершавые доски эшафота.
– Осарон! – взревел он, и меч со свистом взмыл вверх.
Но так и не опустился.
Над балконом промелькнула тень. Солнце вмиг погасло, всех окутал сумрак, люди подняли глаза и увидели, как над головами взметнулся гребень черной воды. В тот же миг он обрушился.
Холланд изогнулся, цепляясь за каменную плаху. Река захлестнула эшафот. Одного из стражников смыло за край, в бурлящие волны, второй удержался за Холланда.
Ледяной вихрь выбил меч из рук Келла и опрокинул навзничь, осколок льда пригвоздил рукав к полу. Стражники бросились спасать короля и принца. Вода ударила по лестнице, ведущей на эшафот, взметнулась вверх, закружилась. Водяной столб медленно принял очертания человеческой фигуры.
Фигуры короля.
Осарон улыбнулся Холланду.
«Видишь? – произнес он своим двойственным голосом. – Я умею быть милосердным».
Навстречу ему по балкону ринулся юноша с серебристыми волосами, воздушные вихри мелькали вокруг него, как ножи.
Осарон, не сводя глаз с Холланда, щелкнул водяными пальцами, и прямо в грудь волшебнику полетел осколок льда. Юноша улыбнулся и легко, как пушинка в воздухе, увернулся от осколка, а потом порывом ветра разбил его вдребезги.
Серебристые волосы и трепещущие одежды снова метнулись к Осарону, юноша сгустил воздух в клинок и нанес удар. На пути воздушного меча водяной силуэт распался надвое, потом снова сомкнулся, зажав руку волшебника, будто в тисках. Воздушный маг дернулся, вырываясь, но король теней пронзил рукой его грудь.
Его пальцы прошли насквозь, и с черных ледяных кончиков закапала кровь.
– Джиннар! – раздался чей-то крик, ветер над балконом внезапно стих, и юноша рухнул наземь.
Осарон стряхнул с пальцев кровь и поднялся по ступеням.
«Скажи мне, Холланд, – произнес он, – ты по-прежнему считаешь, что я нуждаюсь в теле?»
Тем временем Келл выдернул из рукава осколок льда и метнул его в спину королю. Холланд на миг восхитился его мастерством, но снаряд прошил водяную фигуру насквозь, не причинив вреда.
Осарон насмешливо обернулся к Келлу.
«Антари, меня так просто не убьешь».
– Знаю, – сказал Келл, и Холланд заметил в бурлящей водяной груди Осарона струйку крови. В тот же миг Келл произнес: – Ас исера.
И Осарон застыл на месте.
Король теней превратился в глыбу льда.
Сквозь прозрачную фигуру Осарона Холланд встретился взглядом с Келлом.
И первым увидел, как радость на лице Келла сменилась ужасом: мертвый волшебник – Джиннар – поднялся на ноги. В его глазах стояла чернота – не мутная, как тень, а непроницаемая. А кожа уже заполыхала от магии нового хозяина. Он заговорил, и с губ полился знакомый вкрадчивый голос.
«Меня так просто не убьешь», – повторил Осарон, тряхнув серебристыми волосами.
Вокруг один за другим поднимались убитые, и Холланд слишком поздно понял, в чем дело.
Волна. Вода.
– Келл! – закричал он. – Кровяные метки…
Слова застряли в горле – в грудь ему обрушился тяжеленный кулак стражника. Та первая, громадная волна смыла с его шлема красную метку.
