– К чему вы клоните? По-моему, мы отклонились от темы.
– К тому, что мир – идеален и в нем не может быть уважаемых или неуважаемых профессий.
– Но пока что это же не так, верно?
– Почему?
– Как почему? – опешил Го. – Мы же это только что обсуждали!
...
– Что такое «уважаемость»? Это выдуманное определение. Оно принадлежит этому миру, наполненному хаосом, созданным мыслями людей, которыми в той или иной степени управляют темные сущности. Так какова же цена этого критерия, этого свойства? Когда человек, работавший ассенизатором, попадет «на тот свет», то ему скажут: «В рай мы тебя не возьмем, так как от тебя плохо пахнет»?
– Как бы то ни было, сейчас эта работа весьма неблагодарна, – упрямо сказал Го.
– Что значит «неблагодарна»?
– Значит, ее не ценят.
– Кто не ценит?
– Люди.
– А как ты относишься к людям этой профессии?
– С сочувствием, – признался Го.
– А остальные над ними смеются – по-твоему, выходит, так?
– Ну да… Хотя подождите. Хотите сказать, что я опять живу в мире, так сказать, «фантазий», придуманных мной?
– Совершенно верно! Здесь тот же самый случай, когда ты боишься признаться в своем страхе, думая, что тебя «закидают камнями».
– Тогда что же получается?
– А получается то, что у нас есть твоя фантазия, которая говорит: «Работа ассенизатора – неблагодарна». Есть твое отношение – ты относишься к ним с сочувствием. Хотя, кстати говоря, может, оно им и не нужно. Может быть, они вполне счастливы.
– Сомневаюсь! – усмехнулся Го.
– Ну конечно, так вообще неправильно говорить – про всех работников этой профессии в целом. Надо всегда говорить про какого-то конкретного человека. Но на самом деле я хочу сказать вот что. Ты думаешь, что над ними все смеются, но сам ты над ними не смеешься, правильно?
– Ну так это я. Я думаю, что вы тоже не смеетесь. Но в мире полно людей, которые далеко не такие, как мы с вами.
– А какие они? Злые? Плохие?
– Послушайте, вы однажды сказали, что излишние философствования могут затянуть человека куда-нибудь, где уже совсем реальностью и не пахнет. Вы еще тогда хотели мне по мизинцу палкой ударить, помните? – засмеялся Го.
– Да, помню.
– Так вот. Можно рассуждать сколь угодно долго, но если опросить людей, то мы получим адекватную картину.
– Но ты же не опросил?
– Нет. Но я помню высказывания разных людей на эту тему. Я видел взгляды, которыми смотрят на представителей этой профессии, о которой мы говорим. И поверьте, что все эти мнения совпадают с моим.
– Да? А ты помнишь свое мнение?
– Конечно! Над ними смеются – это мое мнение.
– Верно, а еще ты сочувствуешь им по этому поводу. А ты не побоялся бы заговорить с кем-то из них на глазах своих знакомых – так, чтобы вас обоих могли принять за приятелей? То есть ты выглядел бы «другом ассенизатора».
– Побоялся бы, разумеется!
– Поэтому, проходя мимо них, ты стараешься скривить рот в усмешке, чтобы, не дай Бог, тебя не заподозрили в сочувствии людям этой неблагодарной профессии. Ведь тогда ты покажешься слабым! Так?
– Так, – признал Го.
– И почему же все так происходит?
– Как раз по той причине, которую вы назвали, – я боюсь показать свою слабость.
– Так может быть, и другие люди тоже боятся этого?
– Может быть.
– Я хочу напомнить тебе, что изначально все люди приходят в этот мир светлыми, сильными, великодушными и справедливыми.
– Знаете, когда я вспоминаю реальных ассенизаторов, то есть тех, которых видел в жизни, то все наши рассуждения теряют смысл. Я понимаю, что это просто пустые философствования… Нет, так сказать тоже было бы неверно, – остановил себя Го.
– Ты все еще достаточно сильно разделяешь то, что ты видишь в «обыденности», и то, что мы узнали о мире из наших бесед. Вот и все. Причина только в этом. Могу только еще раз повторить, что все твои страхи, опасения – все это лишь плод воздействия на тебя этого мира. Я имею в виду «обыденность». Какое значение ты будешь придавать им – вот что самое главное. Помнишь, как ты смог «увидеть» мое внимание?
– Да, помню.
– Тебе же нетрудно поверить в то, что увиденное тобой – это лишь модель, какая-то интерпретация полученной информации твоим мозгом?
– Да, это достаточно просто.
– Это потому, что ты в первый раз столкнулся с таким явлением. У тебя нет в «обыденности» ничего достаточно схожего, чтобы объявить его «куском материального мира». Поэтому ты можешь рассуждать о нем достаточно здраво. И когда я говорю: «Это всего лишь информация, которую так предоставил тебе на рассмотрение твой разум» – ты понимаешь эту фразу именно так, как я говорю, – абсолютно буквально. Но если я тебе говорю: «Вот это дерево – лишь информация, какое-то совершенно смешное и почти бессмысленное отображение РЕАЛЬНОГО МИРА» – ты уже понимаешь меня совсем по-другому, так как начинаешь сравнивать мое утверждение со своей старой картиной мира. Которая, разумеется, неверна, – закончил Хо.
– Я понимаю вас, – сказал Го. – И осознаю все, что вы сказали. Но у меня и правда еще есть вот эти разногласия между моей старой картиной мира и тем, что вы мне говорите. Что же делать?
– Просто побольше осмысливать все, что тебя окружает, именно с позиции новой, более корректной картины мира. Вот здесь-то, кстати, нам и должны были помочь осознанные сновидения.
– Чем же? И раз уж мы заговорили о них – не будем ли мы пытаться войти туда вновь?
– А ты не боишься? – засмеялся Хо.
– Боюсь, – признался Го. – Но любопытство сильнее. Насколько я помню, нас удерживает только то, что в связи с написанием книги к нам приковано излишнее внимание, верно?
– Да, совершенно верно.
– А когда она будет написана?
– Ты вовремя задался этим вопросом – осталось совсем недолго.
– И тогда мы сможем сделать это?
– Сможем.
– А что насчет того, что мне нужно сначала в достаточной мере очиститься, чтобы заручиться поддержкой «светлых»?
– Ну, первое время я буду с тобой. А потом – заручишься, – усмехнулся Хо.
– Это хорошо! – радостно сказал Го. – А как именно должны помочь осознанные сновидения в моем «переходе» со старой картины мира на новую?
– Новая картина мира говорит, что мы способны изменять реальность – надеюсь, помнишь об этом? – улыбнулся Хо.
– Разумеется!
...
