Одна из первых реконструкций напрямую касается идеи «уровней реальности». А именно того, что их не существует. По крайней мере, они существуют не в том виде, как их воспринимали многие традиции, – не в виде онтологических уровней предсущего бытия. Напротив, эти «объективные» уровни со-творяются или кон-структурируются познающим субъектом. Критическая (кантовская) философия заменила метафизику (или онтологические объекты) эпистемологией (или структурами в субъекте), и данный общий ход неизбежен в мире пост/модерна.
Таким образом, уровни реальности на самом деле являются конструкциями уровней самости (и познания).
[89] На рис. I.3 все уровни, «надвисающие» над нею в действительности есть (во многих важных смыслах) уровни самости «внутри» неё. Нет никакого небесного плана, промежуточного плана, и т. д. – не в виде уровней, находящихся где-то там, где-то тут или вот здесь. Напротив, эти уровни реальности каким-то образом тесно связаны с уровнями самости (или уровнями сознания, уровнями познания).
Мы добавляем ещё два важных определения: эти уровни самости (красный, янтарный, зелёный, бирюзовый, индиго и т. д.) не являются предсуществующими уровнями, они, напротив, есть эволюционировавшие структуры. Но поскольку они эволюционировали для целого вида, они не есть просто уровни психологии (или уровни самости в этом смысле), ведь как только уровень возникает в процессе эволюции, он представляет собой весьма реальную структуру, существующую во вселенной. (Чтобы бесконечно не спорить о подробностях, какой они имеют статус, что лишь отвлекает от того факта, что они существуют, мы просто называем эти структуры примерами космических привычек или космических воспоминаний.)
Как только та или иная структура эволюционировала, она существует независимо от любого конкретного человека и становится чем-то, с чем должны столкнуться все люди (то есть тем, через что они должны развиться). На данном этапе она принимает весь тот онтологический статус, который востребован любой духовной философией. Стало быть, эти уровни самости также не находятся только внутри неё: нет никакого смысла в том, чтобы определять их туда. Они скорее являются тетразадействованными структурами Космоса, так что и там снаружи, и здесь внутри становятся устаревшими и громоздкими метафорами (и, определённо, метафизикой, не стоящей включения).
Это мало что оставляет от метафизической системы координат, изображённой на рис. I.3. Нет никаких уровней реальностей вверху и уровней самости внизу. И мы всё равно можем сгенерировать все действительные переживания и феномены концентрических сфер и духовных реальностей, представленных на рис. I.3, причём мы можем это сделать без независимой онтологии и эпистемологии, равно как и без сведения их до психологии.
В метафизических традициях объект (или то, что познаётся) существовал на плане или уровне реальности, так что референт духовного утверждения был реальностью, существующей на одном из этих планов или в одном из этих миров. Субъект или познающий существовал на соответствующем уровне самости и затем просто воспринимал предсуществующий объект. Но в постметафизике объекты существуют в миропространствах, которые задействуются отчасти познающим субъектом, тогда как оба – и субъект, и объект любого рода – определяются высотой эволюции или развития (а не уровнями предсуществующей онтологии) и перспективой, совершающей задействование (а не эпистемологическим восприятием).
Эти структуры не являются лишь субъективными, ведь как только они эволюционируют и развиваются, они становятся трансиндивидуальными, или коллективными, космическими привычками, которые действуют вопреки любой человеческой психологии и управляют её ростом. Но «там вверху» и «здесь внизу» исчезают в тетразадействованных структурах Космоса. Как только они устанавливаются, в потенциале может быть указан космический адрес (высота + перспектива) любого референта для любого означающего, произнесённого любым человеком. Коль скоро все референты существуют в том или ином миропространстве и все миропространства задействуются (или: все феномены порождаются предписаниями/парадигмами), то местоположение референта тесно связано с предписаниями, необходимыми для порождения этого миропространства в субъекте и объекте. (Соответственно, смысл любого положительного утверждения – это предписание или предписания, которые участвуют в порождении, задействовании и раскрытии миропространства, в котором существует данный референт или считается, что он существует. Без предписания нет смысла, нет реальности.)
На этом этапе рис. I.3 действительно развился в рис. I.4 и I.5, и мы перешли от «великой цепи к постмодернизму за три быстрых шага». Метафизика, оказалось, заменилась критической философией; онтология заменилась миропространством; эпистемология заменилась предписаниями. Разумеется, ещё потребуется немало потрудиться, чтобы заполнить пробелы в деталях. Но одно очевидно: без такого перехода досовременные традиции оказываются мертвы для любых продвинутых сообществ современного и постсовременного мира.
Начало постметафизической (или интегральной) эпохи
Проблемы наподобие доказательства существования Бога стоят перед метафизикой, но для постметафизики они отпадают. Дело не в том, что эти проблемы оказываются решены, а в том, что их просто не возникает. Вместо этого любая достоверная постметафизика встречается с вопросами интегрального методологического плюрализма и того, как можно наилучшим образом им воспользоваться, чтобы создать, помимо всего остального, различные виды гигаглоссариев, которые заменяют проблемы доказательства проблемами уточнения космических адресов и предписаний для их задействования. Но это всего лишь крайне трудные вопросы, тогда как вопросы, стоявшие перед метафизикой, решить категорически невозможно.
Учитывая, что AQAL-постметафизика раскрывает, очевидным становится, насколько благонамеренным и при этом всё же бессмысленным оказывается практически всё, что пишется о духовности. Духовные трактаты в большинстве представляют собой бесконечные последовательности онтических утверждений о духовных реальностях – утверждений без предписаний, задействований, высоты, перспектив, космического адреса воспринимающего или воспринимаемого. Во всех смыслах они представляют собой бессмысленную метафизику, не только поражённую обширнейшими мифами о данном, но запутавшуюся в огромных количествах онтических и положительных утверждений, не подкреплённых никаким обоснованием.
И всё же, как я пытался объяснить, исправить всё это довольно просто. Многие духовные реалии, на которые ссылаются такие авторы, в действительности обладают всем необходимым для того, чтобы обратить оные из бессмысленной метафизики в осмысленную постметафизику. Их можно реабилитировать в AQAL-матрице посредством указания их космических адресов и предписаний. Мы в Интегральном институте совершаем большой труд по «реабилитации» многих из этих традиций. Но до тех пор, пока такие интегральные дополнения не произойдут, религия и духовность будут оставаться метафизикой, отвергаемой разумными мужчинами или женщинами или сводимой до своих проявлений мифического уровня, которых, честно говоря, придерживаются менее разумные мужчины и женщины. Яркое обещание духовности как центрального интеллекта предельной заботы оказывается заблокировано на детском мифическом уровне. Когда же духовность оказывается способна добраться до изумрудного или бирюзового, то она делает это только в виде метафизических утверждений без приведения каких-либо адресов или предписаний (тем самым не имея никакого смысла вообще) или же в виде состояний сознания, которые глубоко реальны, но отделены от остального Космоса (от квадрантов, уровней, линий и типов). Это приводит к фрагментации и раздробленности духовных практиков. Куда ни глянь, везде яркое обещание духовного интеллекта оказывается травмировано, обрезано и распято, затеряно в тупиковых аллеях ужасающего отрицания, зарезано в тёмных закоулках рациональных подъездов, удушено ядовитыми испарениями материализма, сведено в процессе регрессии до нью-эйджевского инфантилизма и вынуждено доживать свои дни в мифическом и метафизическом нонсенсе – о, это яркое обещание моей собственной предельной заботы!
