– Боюсь, я не совсем понимаю.
– А вы не слышали о локализованных наводнениях, которые возникают ниоткуда и исчезают так же внезапно, как возникли? Взять хотя бы нашумевшую историю тысяча девятьсот двадцатых годов: несколько тяжелых деревянных гробов оказались сняты с пьедесталов в одном из закрытых склепов Южного Лондона. В ту пору уровень воды очень повысился. Река нашла крошечную трещину, устремилась в склеп, сдвинула гробы с места и утекла обратно. Вода ведь движется быстро и порой выбирает очень странные пути. Она может подняться по каменной стене в сухую погоду и образовать мокрое пятно на высоте десяти футов. Поговаривают, что миссис Сингх утонула. Сами понимаете, у меня возникают разные мысли на этот счет.
Уилтон разгладил тот участок карты, где находился его район.
– Видите эту большую угловую площадку? Гастро-паб под названием «В. Р.». Его переименовали в конце девяностых. Раньше он назывался «Веселые рыбаки» – он ведь стоит на Энглерз-лейн.
[38]
Эта улочка не отмечена на карте как река, но из истории мы знаем, что здесь была популярная купальня. Городской совет засыпал ее примерно в тысяча восемьсот девяностом году. Сейчас мы кое-что обозначим. – Оливер взял синюю ручку и провел перпендикулярно улице кривую пунктирную линию. – Единственный оставшийся приток Флита отмечен здесь, двумя улицами выше. Но, конечно же, он должен быть связан с Энглерз-лейн, ведь реке нужно чем-то подпитываться. Эта связь может осуществляться только через Балаклава-стрит, а точнее, через проулок за внутренними садами на западной стороне улицы, где как раз и жила миссис Сингх. Потом приток пересекает дорогу и спускается вниз, потому что следующее место его появления – Принс-оф-Уэльс-роуд. Это значит, что река протекает непосредственно под домом миссис Сингх.
– Но вы же сказали, что она высохла.
– Я сказал – частично, а другая ее часть была заложена кирпичом, так что реке приходится искать пути, чтобы изменять направление. Не забывайте, что когда-то Флит достигал шестидесяти футов в ширину – здесь, в Кэмден-Тауне, – и впадал в огромный водоем на месте нынешнего Ладгейт-Серкус.
– То есть вы предполагаете, что случился внезапный паводок и река устремилась в подвал миссис Сингх, а потом быстро ушла обратно, не оставив даже мокрого пятна к моменту появления Брайанта и ее брата? Кстати, они пришли на следующее утро. Звучит не очень правдоподобно. И куда могла уйти вода?
– Сюда, в Риджентс-канал в Кэмдене. Известно, что с каналом связаны подземные трубы, проложенные с севера. Мы никогда не исследовали канал настолько, чтобы знать, что там внизу, а половина викторианских карт в шестидесятые годы просто отсутствовала – одно время они пользовались популярностью в качестве настенных гравюр. Лето у нас было на редкость сухое, а осень оказалась необычайно сырой. Подозреваю, что экстремальные погодные условия нарушили герметичность некоторых труб. Это может объяснить и смерть мистера Коупленда. Что если вода вдруг заполнила яму, сдвинула с места его грузовик, а потом ушла так же внезапно?
– Мой напарник детально изучил жилище миссис Сингх. По его словам, если не считать одного-двух странных пятен сырости, дом абсолютно сухой. И по-вашему, десятью часами раньше он мог так наполниться водой, что в нем утонула женщина? Не обессудьте, мистер Уилтон, ваши доводы любопытны, но слегка притянуты за уши.
– Так и знал, что не смогу вас убедить, – со вздохом сказал Оливер, убирая карту в шкаф. – Но, понимаете, я хорошо в этом разбираюсь. Поверьте – движение воды способно поразить воображение.
28
Останки Флита
– Я мистер Брайант. Ты меня помнишь?
Пожилой детектив стоял на крыльце Уилтонов. С полей его расплющенной фетровой шляпы стекала дождевая вода. Встреча Мэя с Оливером Уилтоном, происшедшая накануне, навела Артура на одну интересную мысль.
Брюэр кивнул.
– Вы были у нас на вечере, – пробормотал мальчик, уставясь в пол. Он производил впечатление ребенка, которого редко выпускают на улицу одного.
– Я решил немного поизучать историю вашего района – это нужно для моего расследования – и подумал: а вдруг ты захочешь со мной пойти, если, конечно, не занят? Ну как, составишь мне компанию?
Трудно было сказать, льстит это предложение Брюэру или пугает его. Похоже, перспектива сопровождать полицейского инспектора его привлекала, но удовольствие было омрачено возможной неловкостью из-за того, что его могут увидеть со стариком. Впрочем, это было в любом случае интереснее, чем смотреть, как другие дети тузятся в байдарках.
– Видишь ли, Брюэр, у меня складывается впечатление, что здесь происходит нечто особенное, и помощь мне бы не помешала. Мне нужен кто-то, кто хорошо знает этот район, у кого зоркие глаза и острый слух. Я подумал, ты – подходящая кандидатура.
– Папа на работе. Мама ушла. Мне нельзя выходить, и с чужими разговаривать тоже нельзя, – застенчиво сказал Брюэр.
– Ну разве мы чужие? – беспечно возразил Артур. – Мы с тобой знакомы. Я видел тебя на вечере, видел, как ты за всеми наблюдаешь. Спорим, я могу кое-что о тебе рассказать?
– Не можете.
– Не веришь? Тогда заключим сделку. Если я окажусь прав, ты должен будешь мне помочь – целый день работать со мной в полиции. С твоей мамой я договорюсь. – Брайант прищурил глаза и внимательно посмотрел на мальчика. – Я знаю то, что ты скорее всего никому не говорил: ты терпеть не можешь свое имя. Ты бы очень хотел, чтобы тебя звали по-другому.
Затянувшееся молчание мальчика выдавало его.
– На самом деле это даже не первое твое имя.
Краем глаза Брайант заметил нейлоновый футбольный мешок, висящий в прихожей. На нем были инициалы «Д. Б. У.». Дереком уже вообще никого не называли, а представители среднего класса вряд ли назвали бы свое чадо Даррен или Дейл. Мода на Дэмиенов тоже прошла.
– Твое первое имя – Дэвид, – сказал Брайант, – но что хорошо для Дэвида Бекхэма, недостаточно хорошо для твоего папы. Он наверняка хочет перевести тебя в частную школу, где играют в регби.
Это было сочетание интуиции и здравого смысла. Как выяснилось, Тамсин – вторая жена Оливера, более молодая, чем первая, и куда более амбициозная. Стараясь угодить ей, Уилтон работал на то, чтобы продвинуть их сына по социальной лестнице. У него была приличная должность, он получал хорошие деньги, а на вечере жаловался на низкий уровень местных школ. Наутро после смерти Рут Сингх Брайант видел, как мальчик выходил из дому с футбольными бутсами через плечо.
– Вы говорили с папой.
– Только на вечере, но ни разу – о тебе. Бери куртку, Дэвид, а я пока позвоню твоей маме. В дом заходить не буду, иначе все вам тут залью.
Брюэр немного поколебался. Прогулка с полицейским малопочтенного вида могла быть опасной, к тому же это вряд ли понравилось бы его отцу. Предложение стоило принять разве что из-за последнего обстоятельства. Мальчик во всю прыть помчался по коридору.
