– Демон развлекается! – понял Сосновский.
– Ждем второго звонка! – объявил Нечаев.
Подключив параллельный телефон, Александр приготовил кофе и бутерброды. За окнами уже стало светлеть. Летние ночи – короткие, но эта ночь показалась тяжелой и долгой.
Демон соизволил выйти на связь лишь спустя полтора часа.
– Александр Николаевич, Вы непонятливый или очень упрямый? – спокойно спросил он.
– Верните Надю! – потребовал Сосновский.
– Я же объяснил Вам, что надо делать, а Вы не воспользовались подсказкой. Придется дать Вам еще один шанс. Порадуйте Грибова! Сообщите ему о задержании Демона! Но прежде Вам придется обезвредить Нечаева и заставить его признаться в том, что он – Демон.
– Как Вы узнали о Грибове?!
– Вам, наверное, известно о чудесном средстве под названием «сыворотка правды»? От Вас, к сожалению, нам не удалось ничего добиться. Зато Владимир Андреевич не разочаровал нас.
Александру стоило огромных усилий сдержать свои эмоции. Нечаева он не видел. Следователь находился в соседней комнате, возле второго телефона.
– Я не выполню Ваши требования до тех пор, пока Вы не вернете Надю! – решительно заявил Сосновский.
– В таком случае Вы будете получать ее по частям.
«Этот маньяк может выполнить угрозу!» – испуганно подумал Александр.
И тут в разговор вмешался Нечаев.
– Джейсон у нас! Мы начнем расчленять его ровно через три минуты! Отсчет начался!
Александр впервые услышал о Джейсоне, но сразу понял, что следователь блефует.
Молчание длилось почти минуту. Потом Демон ответил:
– К Сосновскому я не поеду. Встретимся через час на нейтральной территории – двадцатый километр старой обводной дороги. Только не забудьте захватить Джейсона! Я согласен обменять его на Надю.
Не дожидаясь ответа, Демон закончил разговор.
– Испытывать аппарат некогда! Уже пора выезжать! – объявил Александр.
– Проверим его на Демоне, – отозвался следователь. – Будем надеяться на положительный результат.
– А если он не сработает? – засомневался Сосновский.
– Сейчас лучше не думать об этом.
– Кто такой Джейсон? – поинтересовался Александр.
– Понятия не имею. Мне лишь известно, что он очень дорог Демону, и недавно Джейсон пропал.
Подготовив аппарат к работе, Сосновский и Нечаев отправились к месту встречи.
***
Проснулась я от звона будильника – не электронного, а механического. Нечто подобное я видела в кладовке у бабушки среди старых вещей. Только этот будильник был более древний и имел странную форму – циферблат располагался на спине черного дракона.
Комната была обставлена в старинном стиле с преобладанием черных тонов. Диван, на котором я лежала, не составлял исключение. Его черно-фиолетовая окраска ассоциировалась у меня с космической пустотой.
– Вам нравится здесь? – спросил невидимый голос, громкий, низкий, но не грубый, а слегка бархатистый и вкрадчивый. Он не пугал, а словно обволакивал мозг пеленой. Мысли путались, и казалось, что в голове у меня клубится туман.
– Почему Вы молчите? – обладатель странного голоса уже стоял рядом со мной.
Он появился внезапно, будто возник из воздуха. Мужчина неопределенного возраста был одет в черное и носил огромные темные очки.
Я попыталась встать. Голова закружилась. Он протянул руку, но не прикоснулся ко мне. Его ладонь плавно проплыла мимо моего лица. Мой мозг прояснился. Мне удалось сесть. Принять вертикальное положение я не рискнула.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил незнакомец.
– Жуткая комната! – честно выразила я свое мнение.
– Обожаю черный цвет!
– Это нельзя не заметить.
Беседуя с ним, я обратила внимание на то, что все окна закрыты плотными шторами его любимого цвета.
– Солнечный свет раздражает меня, – признался он.
– Вы – вампир? – поинтересовалась я, теряясь в догадках.
– Кровь я не пью. Мне противны ее вид и запах.
– Кто же Вы?
– Демон, – он произнес это так спокойно и буднично, что я опешила.
– Почему именно демон? – тупо спросила я.
– Разве Вера Смирнова не предупреждала Вас обо мне?
При упоминании о Вере я вздрогнула.
– Вы убиваете людей и оставляете на их лицах свой знак?! – пробормотала я, холодея от ужаса.
– Это не совсем верно. Демоническую метку придумала Смирнова. Впервые она нарисовала ее на трупе Скворцова, а потом изобразила на своем лбу. Степанов тоже сам разукрасил себя. К смерти этих троих я не имею никакого отношения. И Дуброву убил не я. А Силаева устранили по приказу Синельникова, который хотел свалить вину на меня. Психиатрический больной повесился в лесу без моей помощи. Я случайно обнаружил его и воспользовался ситуацией, чтобы поиздеваться над Нечаевым. Вас я тоже не собираюсь умертвлять. Вам крупно повезло. Сейчас Вы поедете вместе со мной к Александру Сосновскому, но не будете выходить из машины без моего приказа.
«Он использует меня в качестве заложницы!» – поняла я и испугалась за Сашу.
– Нет! Я никуда не поеду!
Это были мои последние слова перед провалом в пустоту. Очнулась я уже в машине, на трассе.
***
Если бы Артур знал заранее о захвате заложницы, то отговорил бы Демона от безумной затеи. Но Демон сделал то, что хотел, не посоветовавшись с помощником. А потом он просто поставил Артура перед фактом.
На встречу они отправились вместе. Демон вел машину. Артур расположился на заднем сидении. Ему полагалось охранять заложницу и обеспечить энергетическую поддержку при необходимости.
Заложница, хрупкая симпатичная девушка по имени Надя, была сильно напугана. Боялась она не только за себя, но и за своего жениха, Александра Сосновского.
– Не волнуйся! Вы оба не пострадаете, если выполните наши условия, – сказал ей Артур.
– А что будет с тем человеком, на которого вы хотите меня обменять? – поинтересовалась Надя.
– Этот вопрос из категории запрещенных, – Артур и сам не знал о планах Демона. Он мог лишь догадываться.
Надя напомнила Артуру Тоню. Наверное, потому, что у нее была такая же коса – длинная, старомодная, но именно это и придавало ей шарм. Артуру нравились длинноволосые красавицы. Вера Штормина тоже заплетала косу, только укладывала ее в прическу. Но Вера осталась в прошлом. Она, как и все остальные, поверила в то, что Артур убил ее отца. Тогда он и охладел к ней. Артур думал, что не сможет больше никогда никого полюбить. А встретив Тоню, он понял, что прежде не знал ничего о любви и принимал за нее другие чувства.
