– Мы сделали все возможное, но эффекта нет, – последовал ответ.
Затем наступила тишина. Предположив, что все ушли, Сосновский открыл глаза. Майор Донцов сидел на стуле возле кровати. «Он разоблачил меня!» – испуганно подумал Александр. Но майор ничего не понял.
– Не бойся! Я не причиню тебе вред, – произнес он тихо и мягко.
– Мне так плохо, что хуже уже быть не может, – сказал Сосновский, желая быстрее избавиться от посетителя. Но тот не спешил покидать палату.
– Я знаю, – ответил Донцов. – Ты перенес тяжелую психическую травму. Тебя незаслуженно оскорбили и оклеветали. Но самое ужасное заключается в том, что я тоже поверил в гнусную клевету.
– Вы презирали меня, потому что считали близким другом Гарина? – сообразил, наконец, Александр.
– Да. Я все понял только после того, как тебя доставили в госпиталь. Мне давно бы следовало извиниться за хамское поведение, но гордость не позволяла.
– До того, как я стал Вас ненавидеть, Вы очень нравились мне! – признался Сосновский. – Я стремился стать похожим на Вас, а теперь понимаю, что вел себя по-идиотски.
– Прости меня, если можешь! – отозвался Донцов.
– В том-то и дело, что не могу! – обида и злость заглушили все остальные чувства. – Гарин покалечил меня физически, а Вы – морально! У меня нет никого, за меня некому заступиться! Мои родители погибли три года назад, а старшая сестра живет за границей. В спецгородке я был всем безразличен. Только комендант относился ко мне по-человечески, но лишь потому, что хотел извлечь из этого выгоду. Я получил хороший урок, и теперь буду знать, что нельзя доверять никому. Надо надеяться только на себя!
В таком случае майору Донцову полагалось сказать: «Курсант Сосновский! Прекратите истерику!». Но Донцов вызвал медиков.
– Дайте нам обоим что-нибудь успокоительное! – попросил он.
На следующий день майор Донцов не пришел к курсанту, но охранник по-прежнему находился рядом. Ночью Александр решил осуществить задуманное. Дождавшись, пока охранник уснет, он бесшумно покинул палату, миновал три пустых коридора и оказался снаружи. Мороз был сильным, а вся одежда Сосновского состояла лишь из больничной пижамы, но он надеялся, что несколько минут пребывания на холоде не нанесут ощутимый вред его здоровью.
Добежав до общежития, Александр обнаружил, что дверь заперта, и все окна закрыты. Пришлось разбить стекло. Удача сопутствовала курсанту. Дежурный на вахте спал так крепко, что не услышал звон и грохот, все посторонние звуки заглушил его мощный храп.
Беспрепятственно проникнув в комнату коменданта, Сосновский быстро привязал спящего Гарина к кровати. Тот проснулся, но не смог ничего предпринять.
– Убью, гаденыш! – прорычал комендант.
– Ошибаетесь, Михаил Иванович! – спокойно ответил Александр. – На этот раз убивать буду я.
Он одел на голову коменданта полиэтиленовый пакет и закрепил его на шее, замотав скотчем. Некоторое время Гарин судорожно дергался и издавал невнятные звуки, потом затих и перестал дышать. «Вот и все!» – подумал Сосновский, но не ощутил ни радости, ни сожаления. Неужели можно так просто убить человека, и при этом ничего не испытывать?! Это противоестественно! Наверное, эмоции и чувства появятся позднее, когда он осознает содеянное. Александр перерезал веревки и снял пакет, собираясь скрыть следы преступления.
Но он недооценил коменданта. Труп вдруг ожил и настиг ошеломленного курсанта возле двери. Сосновский успел отклониться. Кулак Гарина врезался в стену. Комендант взвыл от боли и злости. Вспомнив занятия по самообороне, Александр нанес сопернику удар ногой в солнечное сплетение. Гарин рухнул на пол. И в этот момент в комнату вбежал курсант, дежуривший на вахте. А следом за ним вошел… вредный майор Донцов! Его сопровождали два младших офицера и трое патрульных. Потом появился полковник Никитин. «Это называется влип по полной программе!» – мысленно прокомментировал Сосновский, готовясь к худшему.
– И что это означает?! – изумленно спросил Никитин.
– Он напал на меня и пытался убить! – пожаловался комендант, указывая на Александра.
– Курсанта вернуть в госпиталь, а майора Гарина – уволить! – распорядился полковник Никитин.
– За что?! – опешил комендант.
– Офицер СБС, позволивший несовершеннолетнему курсанту-первокурснику застать себя врасплох и избить – это нонсенс. Вы позорите свою форму! – раздраженно пояснил полковник.
К утру о происшествии уже знал весь спецгородок. После неудачного покушения на Гарина не только соседи по комнате, но и все курсанты, а также преподаватели стали называть Александра Сосновского киллером. Проведя в госпитале еще двое суток, Александр был выписан в удовлетворительном состоянии и приступил к учебе.
В общежитии появился новый комендант, майор Рязанцев. Он не имел ничего общего с Гариным, но курсант Сосновский все равно опасался его. С Донцовым у Александра были натянутые отношения. Вредный майор больше не придирался к Сосновскому, а просто игнорировал его. Александр старался как можно реже встречаться с Донцовым. В обоих ВУЗах Сосновский учился отлично и посещал тренажерный зал, только занимался с другим инструктором. Роман уволился вместе с Гариным.
Успешно сдав обе летние сессии, Александр вместе с однокурсниками отправился на итоговое собрание.
– Поздравляю всех с окончанием первого курса! – торжественно произнес полковник Никитин. – Результаты у вас неплохие. За неуспеваемость отчислены только пять курсантов. Но отличников, к сожалению, всего трое – Эдуард Берц, Максим Домбаев и Александр Сосновский. В этом году мы решили немного изменить учебную программу. Прежде экстремальная боевая разведка преподавалась только на старших курсах. Теперь мы организуем специальный факультатив для второкурсников. Но число мест ограничено, поэтому всем кандидатам придется сдавать дополнительные экзамены. Двадцать лучших курсантов будут зачислены в группу. Преподаватель по экстремальной боевой разведке вам уже известен – Леонид Георгиевич Донцов. А сейчас я прошу встать добровольцев, желающих попасть в число кандидатов!
Добровольцев оказалось более чем достаточно – пятьдесят три человека, в том числе Максим Домбаев и Эдуард Берц. Александр остался сидеть. Он очень хотел попасть в группу, но опасался конфликта с Донцовым.
– Курсант Сосновский, Вы не желаете изучать экстремальную боевую разведку или Вам требуется особое приглашение? – хмуро поинтересовался Донцов.
– Не волнуйтесь, Леонид Георгиевич! Я не собираюсь Вас раздражать, – отозвался Александр, пытаясь держаться спокойно. – Только полный идиот может не понять, что Вы не хотите видеть меня в числе кандидатов!
– Ты ошибаешься! – возразил полковник Никитин. – Майор Донцов уверен в тебе и планирует назначить тебя командиром группы.
– Это правда?! – ошеломленно пробормотал Сосновский.
Донцов, молча, кивнул. Александр с радостным воплем устремился к нему. Потом он сообразил, что ведет себя неприлично и замер перед полковником и майором, сгорая от стыда.
