Я попыталась представить, как будут развиваться дальнейшие события. Наверное, в такой ситуации мне следовало бы сказать отцу: «Знакомься, папа! Это Саша. Он опять арестован, но я надеюсь вступить с ним в брак после его освобождения».
Мой отец в это время вместе с травматологом осматривал трупы.
– Все они погибли от пулевых ранений, – изумленно отметил отец. – Похоже, что стрелял профессионал.
– Почему-то мне кажется, что я догадываюсь, чья это работа, – зло процедил Олег Игоревич.
– Криминальные разборки? – предположил отец.
– Да, снова разборки, только иного плана. Профессионалов у нас нет, зато имеется один любитель экстрима. Он считает себя хозяином города, и у него есть оружие.
– Интересная ситуация! – отец посмотрел на меня так, словно я была виновата в случившемся.
Полицейские доставили еще один труп молодого мужчины.
– Жертва адольфовцев, – пояснили они.
Осмотрев покойника, Олег Игоревич объявил:
– Причина смерти – множественные резаные и колотые раны!
Мне очень хотелось, чтобы травматолог быстрее ушел из приемного отделения и увел моего отца, пока тот не заметил Александра. Но Олег Игоревич не умел читать мысли, поэтому сделал все наоборот.
Велев санитарам доставить все трупы в морг, травматолог подошел к Сосновскому и поинтересовался:
– Ты опять ранен?
– Нет, это чужая кровь, – отозвался Александр, стараясь не смотреть в мою сторону. Он давно уже обратил на меня внимание, только еще не понял, что мой отец тоже здесь.
– Он пытался спасти жертву адольфовцев, но опоздал, – объяснили полицейские. – Когда мы прибыли, все адольфовцы были убиты, а Сосновский собирался оказать медицинскую помощь пострадавшему, не желая верить в то, что тот уже мертв.
– У адольфовцев было какое-то оружие, кроме ножей? – спросил Олег Игоревич.
– Кинжалы, автоматы и револьверы, – сообщили полицейские.
– А у Сосновского лишь один пистолет? – уточнил травматолог.
– Два пистолета, из которых я стрелял одновременно, – признался Александр.
Мой отец ошеломленно рассматривал его. «Все! Это полный провал!» – с ужасом подумала я.
– Алекс?! Неужели это ты?! – пробормотал мой отец.
– Алексей Павлович! – воскликнул Сосновский изумленно и радостно. – Как Вы здесь оказались?!
– У меня в Нэйске личное дело. Я хотел побеседовать с одним наглым бизнесменом и вправить ему мозги. А ты что здесь делаешь?
– Отдыхаю в родном городе.
– Замечательный отдых! Совсем безопасный и очень комфортный! – прокомментировал мой отец.
– У меня сейчас проблемы, – продолжил Александр.
– Я в курсе. Твои проблемы невозможно не заметить.
– Это еще не самое худшее! – огорченно вздохнул Сосновский. – Завтра приезжает профессор Воронцов. Я должен хорошо выглядеть и вести себя соответственно.
«Идиот!» – мысленно обругала я Сосновского и только потом поняла, что упустила нечто важное. Мой отец знает Александра?! Когда и где они познакомились?!
– Профессор Воронцов уже здесь! – бесцеремонно заявил Олег Игоревич. – Он перед тобой.
– Не может быть! – опешил Александр.
– Да, это я, – подтвердил мой отец.
– А я – тот самый нахал, которому Вы хотите вправить мозги? – догадался Сосновский.
Полицейские сочувственно посмотрели на него.
– Мы можем Вас отпустить, но только до восьми часов утра и при условии, что Вы дадите подписку о невыезде.
– Не надо! Лучше поместите меня в тюремную камеру! – попросил Александр.
– Это дезертирство! – возмутился мой отец.
Сосновский быстро произнес что-то непонятное. Отец ответил ему, но смысл фразы я снова не уловила. Некоторое время они оживленно беседовали на незнакомом мне языке, не придавая значения тому, что шокируют присутствующих.
После этого странного разговора Александр согласился дать подписку о невыезде из города, и полицейские отпустили его.
В ординаторскую мы вернулись вчетвером. Мой отец продолжил беседу с Олегом Игоревичем, сменив тему разговора.
– Я ведь специально заехал в больницу, чтобы навести справки об Александре Сосновском, но когда увидел тебя, то забыл о своих делах.
– До твоего появления здесь я даже предположить не мог, что Надя – твоя дочь, – ответил травматолог.
– Еще одна приятная новость заключается в том, что я наконец-то нашел Алекса! – сообщил отец.
– Можно узнать подробнее о твоем знакомстве с Алексом? – заинтригованно поинтересовался Олег Игоревич.
Мой отец вопросительно посмотрел на Сосновского. Тот сделал отрицательный жест. Отец нахмурился.
– Извини, Олег, но я не имею право разглашать чужие секреты!
– Тогда и я не расскажу тебе ничего об Александре Сосновском! – обиделся травматолог.
– Чем меньше вы оба будете знать обо мне, тем лучше! – заявил Александр.
– И этот нахал собирается стать моим зятем! – прокомментировал мой отец.
– Вы не хотите, чтобы я женился на Вашей дочери? – хмуро уточнил Сосновский.
– Наоборот! Теперь я желаю быстрее породниться с тобой, чтобы заняться твоим воспитанием на законном основании, – улыбнулся отец.
– Такое событие надо отметить! – объявил Олег Игоревич и достал коньяк.
Мой отец и Александр охотно приняли его предложение. Мне травматолог налил лимонад.
– Вы же сейчас на работе! Вам нельзя употреблять спиртное! – укорила я Олега Игоревича.
– Юсуп сменит меня и будет дежурить ночью, а до его прихода ты подстрахуешь нас, – ответил травматолог.
– Заведующий отделением не должен подавать плохой пример своим подчиненным, – проворчала я.
– В этом кабинете нет сейчас моих подчиненных, – возразил Олег Игоревич. – А гостей я встречаю так, как положено.
Вскоре появился Юсуп Расулович и стал выпроваживать пьяного заведующего из отделения. Саша предложил продолжить банкет на даче и пригласил Олега Игоревича. Тот не стал возражать.
До дачи мы добрались на такси. По дороге Александр предупредил тетю Дашу, и она приготовила праздничный ужин. В коттедже Саша принял душ и переоделся. Он был неотразим! Мне очень хотелось его поцеловать, но такая возможность отсутствовала. Мой отец и Олег Игоревич упорно не желали оставить меня наедине с Александром. Они пили коньяк и обсуждали местные новости. Тетя Даша радовалась тому, что гости оценили по достоинству ее кулинарные способности. Короче, счастливы были все, кроме меня.
В полночь, когда мужчины еще продолжали беседовать и пьянствовать, я отправилась спать. Тетя Даша поместила меня в той комнате, в которой я уже ночевала.
