– Мы поспорили на сто долларов, – весело сообщил Ирвин. – Я надеюсь, что ты дотянешь до двадцати минут, а Маноло считает, что не выдержишь и пяти.
Для них это всего лишь развлечение! Иврина и Маноло можно понять. И все же обидно, что нет возможности всадить пули в их ухмыляющиеся физиономии.
Энрике снял с шеи цепочку вместе с прикрепленной к ней круглой, тусклой металлической пластиной, напоминающей старинную монету, и одел ее на Александра.
– Пусть магический талисман хранит и спасет тебя!
Наивный юноша верит в магию. «Меня уже ничто не спасет!» – мелькнула мысль и осталась невысказанной. Не хотелось обижать и огорчать Энрике, самого доброго и симпатичного из тех людей, с которыми удалось познакомиться в этом странном месте.
– Ты хороший человек, Алекс! – продолжил юноша. – Боги даруют тебе жизнь!
– Сейчас его жизнь зависит не от богов, а от Сага, – возразил Ирвин.
– Это не совсем верно, – задумчиво произнес Маноло, оценивающе глядя на пленника. – Он умрет в любом случае, а Саг лишь сделает ему одолжение, ускорив смерть.
Идти Александр мог, но не так быстро, как требовалось, поэтому конвоиры снова воспользовались машиной.
Пленника привезли к двухэтажному каменному дому и доставили в помещение, назначение которого не вызывало сомнений. В глаза сразу бросились деревянные перекладины, соединенные вертикальными металлическими трубами. Мускулистый гигант свирепого вида раскладывал на высоком передвижном столе незамысловатые инструменты. Ножи, щипцы, иглы и пинцеты не удивляли. Но топор выглядел подозрительно, а молоток казался совсем неуместным.
Буркнув что-то нечленораздельное в ответ на приветствие Ирвина и Маноло, свирепый гигант задержал взгляд на пленнике. Эмоции, отразившиеся на широком, грубом лице гиганта, вряд ли можно было назвать положительными.
– Кого вы привели?! – рявкнул он.
– Испытуемого, – пролепетал Ирвин, пятясь к двери.
– И как вы предлагаете мне его пытать?!
– Ты профессионал, тебе лучше знать, – пробормотал Маноло с льстивой улыбкой.
Комплимент не подействовал.
– Он едва держится на ногах! – проворчал гигант.
– Зюд не освободил его от испытания, – сообщил Ирвин.
– Пусть будет по-вашему! – неохотно отозвался гигант, глядя на пленника так, словно тот являлся источником всех его бед.
Ирвин и Маноло сразу повеселели, а у Сосновского снова возникло желание сделать им что-нибудь не очень приятное.
– Раздевайте и готовьте его! – распорядился свирепый гигант.
Конвоиры поспешили выполнить приказ. Когда они грубо сняли импровизированную шину с поврежденной руки, Александр с трудом сдержал стон. Рука, пронзенная дикой болью, безвольно повисла. Рубашка, когда-то светлая и шикарная, а теперь мятая и грязная, полетела на пол. Вслед за ней отправились джинсы. С последней деталью одежды Сосновский не пожелал расстаться и даже пытался оказать сопротивление.
– Он еще и стеснительный! – недовольно произнес свирепый гигант, но позволил оставить плавки.
Привязывание к деревянным перекладинам Александр воспринял как начальный этап пытки. Боль в правой руке и левой ноге стала невыносимой. Если пленника будут резать на части, то это, возможно, ослабит мучительные ощущения в поврежденных конечностях. Мозг не способен одновременно принимать сигналы из разных болевых центров и адекватно реагировать на них. Сосновский убедился в этом на собственном опыте. Сначала ослабнет самая мощная боль, заглушенная новым импульсом. Затем мозг начнет адаптироваться, попытается уловить все сигналы, исходящие из поврежденных зон и ответит на них шоком. Болевой шок – рефлекторная, разумная и парадоксальная реакция. Организм притворяется умирающим, чтобы выжить. Только сейчас шок вряд ли наступит. Палач понимает, что жертва слишком слаба, и задумчиво рассматривает инструменты.
– Не бойся! Он лишь с виду такой хрупкий, – заявил Маноло.
– Вон отсюда! Оба! – вдруг заорал гигант.
Ирвин и Маноло не стали испытывать его терпение. Они покинули жуткую комнату со скоростью света.
Свирепый гигант взял нож. «Опять останутся шрамы!» – огорчился Сосновский, но эта мысль тут же показалась абсурдной. Он умрет прежде, чем раны успеют зарубцеваться. А трупу безразличен собственный внешний вид.
Гигант отложил нож и взял молоток. Александр еще не успел ничего понять, а беспредельная боль уже охватила правую руку. Кричать он не мог, потому что не было сил. Удар угодил в поврежденное место, только новая боль не погасила и не ослабила прежнюю, как следовало бы ожидать. Они объединились, создав мощный, адский поток, выкачивающий из тела остатки энергии. Но сознание при этом оставалось ясным.
Боль вскоре ослабла, голова закружилась. Перед глазами поплыл красный туман. Александр ожидал спасительный провал в пустоту, но ничего подобного не было.
Гигант прикоснулся к топору. «Это слишком абсурдно, чтобы быть действительностью!» – попытался успокоить себя Сосновский.
И вдруг появился… Джордж Лестер! «Это сон, потому что Джордж мертв», – решил Александр.
Лестер внимательно посмотрел на пленника и удивленно приподнял брови.
– Алекс?!
– В новостях сообщили, что ты погиб в Чехии.
– Я никогда не был там, – отозвался Джордж со странным выражением лица.
«Он не хочет обсуждать эту тему в присутствии Сага», – понял Александр.
– А как ты оказался в Австралии? – поинтересовался Лестер.
– Скучно стало, захотелось экзотики.
– Кейп-Йорк оправдал твои ожидания?
– Только наполовину. Экзотики здесь достаточно, а развлечений мало.
– А мне показалось, будто ты весело проводишь время в обществе Сага.
Джордж открыто издевался над ним, но Сосновский не воспринимал это как оскорбление.
– Ирвин и Маноло надеются получить за него сто бонусов, – во взгляде гиганта, устремленном на пленника, проскальзывало пренебрежение.
– Но ты ведь не откажешь им в этой маленькой радости? – осведомился Лестер с невинным видом.
– Пленник не выдержит испытание!
– А ты скажи, что оно завершилось успешно. Никто ведь не контролирует тебя, и десять тысяч евро тебе не помешают.
– Двадцать! – алчно оскалился Саг.
– Такой вариант тоже вполне приемлем, – усмехнулся Джордж.
Палач отвязал пленника. Джордж вынес Александра наружу и усадил в машину.
– Извини, но это все, что я могу для тебя сделать! Я здесь лишь гость, случайный и временный.
– Если останусь жив, то верну тебе долг с процентами, – пообещал Сосновский.
– Забудь о деньгах! Эта сумма не разорит меня. Но если ты останешься жив, то я буду очень рад.
