А Манхеттенский проект у Запада как-то не задался. Цепь нелепых случайностей, трагических происшествий чуть не поставила крест вообще на теме, как на рискованном вложении средств. Занялись вакуумной бомбой, которой так эффектно было уничтожено одно из подразделений «Ане-нербе» на Украине. А потом ещё и уничтожали ими бандеровцев, окопавшихся в лесах. Вакуумные бомбы и снаряды карательных бригад НКВД, «лесных братьев» размазывали по деревьям как масло по бутерброду – тонким слоем. Такая эффектность! И только получив известие, что в СССР запущена в пробную эксплуатацию электростанция с реактором на основе расщепления ядер, судорожно стали догонять. Надо ли говорить, где стоит эта АЭС? И на какую «ёмкость» она работала первое время? Было так необычно – толстенные энергосиловые кабели упираются в маленького, против гигантской машинерии, человека.
А Рокоссовский после капитуляции Японии оказался вне рядов Красной Армии. С почестями, но на пенсии. Не долго, правда, отдыхал. Мемуары не успел даже дописать – возглавил Академию Генштаба. Но РККА скукожилась до поразительно малых размеров – миллион военнослужащих! Всего! Во всех родах войск. Флот, егеря и погранслужба не РККА, а НКВД, теперь МГБ, не в счёт. Тем более части служб спасения МЧС. Было проведено разделение армии на части постоянной боеготовности и учебные подразделения, где проходили службу призывники.
Ах, да! Призывники. Есть теперь два типа призывников. Призывник и доброволец. Призывник служит один год. И становится жителем СССР. Со всеми правами и обязанностями. Кроме права и обязанности избирать и быть избранным в органы государственного управления. И доброволец, что служит пять лет, и становится – гражданином. Избирает и выбирается. Госструктуры могут состоять только из граждан. Почему Миша об этом забыл? Потому что весь народ – воевал. Боевые действия идут в зачёт один к трем. Поэтому все граждане. Обидели, конечно, женщин. Им – служить идти? Но как говорит отец, «А муж ей на что? А без мужа баба – дитё неразумное. Как ей судьбу государства доверять?»
А вот и отец. Тоже идёт, козыряет на каждом шагу. И Николай Николаевич. Миша толкает Медвежат, вытягиваясь в струну перед генералом госбезопасности. Это как генерал армии, только в МГБ. С почтением жмёт руку. Какие друзья у отца! Какие величины! Ничего, Миша тоже себе такую команду соберёт! Подошли с разных сторон, но синхронно. Команда!
– Ну, Коль-Коль, прочёл? – отец, как всегда, даже без «здрасте!», быка за рога.
– Я – охудел, Витя! И ты так и собираешься печатать? – Николай Николаевич явно взволнован.
Миша напрягся, аж шея заболела – о чём они?
– А что тебя так возбудило? – удивилась маска на лице отца. – И фильтруй базар – тут дети!
– Ты же вывернулся наизнанку, Витя! Как такое можно людям показывать? А сколько тайн ты так запросто вывалил в воздух?
– Не имеет значения, Коля.
– Уже не боишься войны? Крестового похода?
Миша почувствовал, что что-то внутри него, в животе, натянулось так, что сейчас лопнет. Он почувствовал, как слетела с него, как шелуха, вся праздничная расслабленность. Он почувствовал себя опять в бою! Собран, решителен. Где враг? Где – шпионы? А если кто-то нас сейчас снимает, записывает?
– Ты что истерию нагоняешь, Коль? Глянь, Маугли в боевую стойку встал. Сейчас глотки будет рвать. Мышонок, расслабься! Бася «Белый кокон» сделал.
Фу-у-у! Ну, теперь пусть снимают и пишут. Будет им – белый экран и шипение.
– А насчёт войны? Не боюсь уже. Наши заклятые друганы уже не поднимут свой электорат. Сразу. Им надо как следует его накачать через СМИ – злостью. Пока этого нет. А с точечным ударом спецслужб – справимся. Даже – спровоцировать надо. И подставить. Под те же СМИ. А то наши тоже расслабились, расползлись, как масло на солнце. Так скоро и обуржуазятся. Зажрутся, если уж правду говорить.
– А те?
– А вот тех как раз и надо дёргать, нервировать, провоцировать, расшатывать. Не давать им методично работать. Они же как плесень – медленно, но неутомимо. Если не проветривать.
– Не нравится мне эта твоя выходка, Витя, – с сомнением сказал Вишнин.
– Тебе ни одна из них не нравилась, – улыбнулся отец, обнимая друга за плечи.
– Тем паче! Зачем тогда дал читать? Знал же, что буду против! Кому понравится, что вся страна узнает, как я регулярно от тебя в сопатку получал?
– Весь мир, Коля! Весь мир узнает!
– Я не могу этого допустить.
– Ты не сможешь этого не допустить, – рассмеялся отец. – Ну, так напишешь вводное предисловие?
Генерал Вишнин задохнулся от возмущения:
– Я? Я тебе ещё и предисловие к этому – писать?
– Ты. Был бы Кремень жив, он бы написал. Ты же был всё это время моим контролёром.
– Куратором, Витя, куратором!
– Тот же палец, хоть и вид сбоку. Напишешь? Как лучший друг.
– Витя, ты мне друг, конечно, – качает головой Вишнин, – но истина дороже! А тем паче гостайна! Я всё напишу, как есть! Что ты – псих ёжнутый! И это истина!
– А истина, как всегда, где-то рядом! – криво усмехнулся отец и опять обнял генерала. Крепко, как прощаясь. Не только Миша это почувствовал своим обострённым восприятием, тем более хорошо зная отца, но и Вишнин – знал его ещё лучше, тоже скосил глаза на непроницаемую маску на его лице.
– Глаза сломаешь, – прогудел отец. – Полпарада из-за тебя пропустил!
Миша улыбнулся – в стиле отца, так перевести внимание, переключиться на другую тему в разговоре. Тебя же и обвинив в чём-либо.
– Скоро техника пойдёт.
– Как насчёт комментариев экспертов? – спросили подошедшие супруги генералов, Кузьмина и Вишнина.
– Запросто! – весело отвечает Медведь. – Агент ЦРУ или МИ-6 ногу бы отдал за такой комментарий.
– Я думаю, ты не допустишь членовредительства наших бывших союзников, тем более – в такой день?
– Естественно, нет. В праздник – неудобно. Но аппаратуру им не буду оплачивать, – отец шутит в своём стиле. – Вот! Начинается! Занимаем места согласно купленным билетам! Выстраиваемся амфитеатром! Малышню – на плечи!
С визгом Юра Кадкин оказался на широких медвежьих плечах. Миша тоже посадил себе на плечи кого поменьше. Чтобы видели. Юрка теперь индюком ходить будет – с плеч Медведя парад смотрел!
А у Михаила на плечах оказался старший сын тёзки – Михаила Перунова, генерала, командующего парадом.
Так получилось, что бравый боевой генерал, весь в ранах и наградах, вернувшись с войны, обнаружил полный дом детей. И ни один на него не похож. Как он запил горькую, как запил! Ладно первый сын, что сейчас сидит на Мишиных плечах, хоть понятно на кого похож. Потому и Медвежонок – это тоже секрет политшинели. Ха-ха! Так вот, Перунов забухал, как портовый грузчик! Горькую хлыстал не просыхая. Жену избивал. Сам Кузьмин, Медведь, прилетел выводить из запоя соратника и ученика. Поругались они тогда – знатно! До сих пор Перунов нос воротит, с Батей не общается и все проекты Медведя встречает критически, в штыки. Но пить бросил. С головой ушёл в службу. А жена его теперь живёт в Гвардейске, у свекрови – у матери генерала Перунова, благо терем директора швейной фабрики легко вмещает всех внуков. Количество которых увеличивается на единицу каждые два года. Как у кошки. Такой вот ангел Настя!
