- Вы мне почитаете? – обрадовалась девочка, растягивая бледные губы в улыбке.
- Ага. Надеюсь, из Ника получится лучший волк, чем из меня…
Красная шапочка… Это была Красная шапочка. Сказка, в которой ему была отведена роль злого волка. Почти как в жизни… Непонятно, почему Ник волновался. Последний раз он читал сказку сыну… Но это было очень давно. В гонке на выживание у него практически не оставалось времени на ребенка… В гонке на выживание ему казалось, что все еще впереди, все еще будет. Даже находясь рядом с сыном, одной ногой он был где-то еще – в телефонных переговорах, электронной почте, фейстайме… В итоге в его памяти не осталось толком даже воспоминаний… Даже чертовых воспоминаний… И как с этим смириться? Как пережить?
Из палаты Лады Ник вышел подавленным и разбитым.
- Я говорила, что будет сложно…
- Ничего. Справлюсь как-нибудь. Я рад, что мы познакомились.
- Ты ей тоже понравился.
- Ей понравился волк…
- Что тоже немаловажно… - слабо улыбнулась Лада.
Ник не знал, как она это выдерживает. Он сам справлялся с трудом.
- Я поручил своим людям разузнать о донорстве. У меня есть деньги… Если это будет возможно… я помогу.
- Спасибо, - прошептала Лида. – Если честно, я уже почти утратила надежду на то, что ее хотя бы просто поставят в очередь. До сих пор не поставили… До сих пор.
- Я сделаю все, что в моих силах.
- Кто ты, Ник? Ты ведь совсем не так прост, как кажешься… - тихо заметила Лада.
Он помедлил. Покрутил в красивых крупных пальцах ключи от машины, разблокировал замки… Галантным жестом распахнул перед ней дверь, прежде чем все же ответить:
- Я человек, который хочет закрыть свой долг.
- И насколько большой этот долг?
- Огромный… Мой долг просто огромный.
- Я думаю, что все у тебя все получится, - ободряюще улыбнулась Лада.
- Не уверен. Но я ни за что себя не прощу, если хотя бы не попытаюсь.
Сердце Лады подпрыгнуло. Она понимала его, наверное, как никто. Более того, она чувствовала примерно то же самое. Изматывающую душу вину. Горькую, ядовитую… Отравляющую все живое внутри, подчиняющую себе всю дальнейшую жизнь, руководящую ею…
- Ты женат? – совершенно не к месту спросила женщина, невольно скользнув взглядом по его широкой ладони, лежащей на коробке передач.
- Был… Но сейчас это в прошлом.
Лада не знала, зачем спросила. Просто хотелось знать.
Солнце поднималось все выше над горизонтом и начинало совсем не по-осеннему припекать. Отстраняясь от невеселых мыслей, Лада чуть повернула голову:
- Ты еще не передумал рыбачить? Сегодня выдался, и правда, хороший день.
- Нет. По приезду можно будет сразу же выдвигаться.
Они действительно довольно быстро собрались. Лада нарезала бутербродов, заварила в термосе чай и, собрав все необходимые для рыбалки принадлежности, вышла во двор. С сомнением покосилась на Ника. Было в его облике что-то такое, что не давало ей расслабиться ни на минуту.
- Что смотришь?
- Думаю, а удил ли ты вообще когда-нибудь.
- Было дело однажды.
Лада покачала головой и, чуть улыбнувшись, двинулась к спуску на пляж.
- Я решила тебя не нагружать. Чуть дальше по берегу в море впадает речушка. В ней и порыбачим.
- Эй, я не просил поблажек, - возмутился Ник, как если бы факт рыбалки не с лодки как-то попирал его мужественность.
- Я знаю. Их попросила я...
- Что-то не так? - насторожился Ник.
- Перенапряглась вчера. Только и всего. К тому же ты зря считаешь, что мы что-то теряем. В речку заплывает хорошая рыба.
Ник кивнул, забрал у нее снасти и сумку и неспешно пошагал вперед.
Глава 7
Речка и правда была небольшая. Поросшая по берегам высоким камышом и сорняками. Отсюда открывался прекрасный вид на утес и гостиницу Лады, притаившуюся на его рыжевато-коричневом склоне. Сейчас, в ярких лучах полуденного солнца, даже пожелтевшая трава на нем выглядела как-то… нарядно. Фил наверняка бы оценил этот цвет. И в отличие от самого Ника, уж точно бы знал, как тот называется. Что-то вроде «вердепешевого» или какой-нибудь «гаваны».
Ухмыляясь собственным мыслям, Ник осмотрелся, но не заметил других рыбаков.
- Это точно рыбное место? – с сомнением покосился на спутницу он.
- Место, как место. Бычка натаскаем.
- А что случилось с тем, что поймала ты?
Лада расстегнула молнию на чехле и достала удочку.
- Ту рыбу я заморозила. Из нее выйдут отличные котлеты… Грузи сумки возле этого камня, что ты стоишь?
Наблюдая, как Ник выполняет ее рекомендации, Лада отыскала коробочку с новенькими крючками, из которой осторожно достала один. Проверила пальцем заточку, удовлетворенно кивнув, принялась закреплять тот на леске.
- Выглядишь ужасно деловито. Ты любишь рыбалку?
На секунду взгляд Лады застыл.
- Не то, что люблю... Вот мой муж очень любил это дело… Да.
- Выходит, ты рыбачишь в память о нем? – тихо поинтересовался Ник.
Лада резко обернулась. Каждый раз… каждый чертовый раз, когда он пытался пролезть ей под кожу, Ник выбирал именно этот вкрадчивый тон. Он словно гипнотизировал ее… Завораживал.
- Может быть. Или просто пытаюсь занять свои руки... – сухо ответила Лада, впрочем, этот тон вряд ли вязался с тем ураганом чувств, который сотрясал ее душу. Оставшись с Ником наедине, она вдруг поняла, что только рядом с ним, впервые за долгое время, почувствовала себя живой. Это было прекрасно... Словно в ее душе враз стихла боль. И она забыла… о смерти, расправившей над ней свои черные крылья, хотя бы ненадолго забыла… Ее влекла загадка этого мужчины, его несомненная глубина. И сам он влек ее со страшной силой. Ладе хотелось забыться в его объятьях и хотя бы несколько минут вообще ни о чем не думать, но проклятое чувство вины сводило все ее надежды на нет.
Наладив крючок и насадив на него наживку, Лада несколько раз показала гостю, как забрасывать удочку, и убедившись, что у того неплохо получается, взялась за свою. Женщина завороженно наблюдала за поплавком, а ее воспоминания уносились на годы назад. В то время, когда муж вытаскивал ее на рыбалку. Сергей… Добродушный парень с открытой душой. Ее первая и единственная любовь, которая закончилась так трагично...
- О какой прогулке говорила Лида в больнице? - В воспоминания Лады ворвался незнакомый голос.
- Прогулке? Ах, да… Я обещала Лидочке прокатить ее на лодке. Но с тех пор, как мне было отказано в опекунстве, воспитатели перестали ее со мной отпускать.
