Женя уселась на диван рядом с матерью – на дорожку.
– И как ты? – помолчав некоторое время, словно нехотя, спросила Таисия Георгиевна.
– Нормально.
– Сережа едет с тобой?
– Да, – коротко ответила Женя.
– Он хороший парень.
– Очень.
– И как вы там устроитесь?
– Не знаю. Даже загадывать не хочу, – пожала плечами Женя. – Как сложится, так и сложится.
– И правильно. Да, забыла сказать… – встрепенулась мать. – Зайди к Кирсановым. Попрощайся с бабушкой. Ведь кто знает, когда ты еще, а она…
– Да, конечно, – согласилась Женя, хотя ей совсем не хотелось идти в тот дом. Но мать права: родной ведь человек!
– Женни! – раздалось за окном.
– Ну все, пока, – поднялась Женя и порывисто обняла мать.
– Пока.
Женя вышла из дома. У калитки стоял Сергей.
– Давай сумку…
– Есть еще время? – спросила Женя. – Мне надо с бабушкой попрощаться.
Они зашагали рядом.
– Я не буду к ним заходить, подожду у калитки. Только ты недолго, – ответил Сергей.
– Ладно.
Женя оглянулась – мать смотрела в окно.
Через пару метров оглянулась опять: на последнем крыльце их дома стояли соседи, муж и жена. Девушке они всегда казались довольно-таки молодыми людьми, но сейчас она заметила, что надо лбом мужчины появились глубокие залысины. А у его супруги, женщины все еще стройной, наметился второй подбородок – пусть и небольшой, но вполне заметный.
В канаве, что тянулась вдоль дороги, клубился прозрачный туман.
– Женечка, уезжаешь? В Москву? – крикнула продавщица из раскрытого окна супермаркета.
То была грузная темноволосая женщина с темными же усиками над верхней губой. Женя даже имени ее не помнила, только здоровалась. А та, выходит, знала Женю хорошо.
– Да! До свидания.
– Счастливого пути!
Откуда-то сзади неслышно подъехало такси. Из авто вышел Марат и, хлопнув дверцей, мрачно спросил:
– Привет, подвезти?
– Нет, спасибо, – сказала Женя. – Мы к Кирсановым сначала зайдем.
– А, – отозвался Марат. – Слушай, мужик. А если бы ты мне машину разбил, что тогда? Ведь по сути, это моя кормилица.
– Компенсировал бы, – спокойно ответил Сергей.
– Ну да… – недоверчиво нахмурился Марат. Потом пробормотал: – Хотя я тебе верю, – и добавил уже другим голосом: – Валька там совсем с ума сошла…
– Сочувствую, – сказала Женя.
– Нет, это кошмар какой-то! Она бы так за меня переживала или за детей. Но нет, только братушка ее – свет в окошке! Он ведь совсем плох, слышали? Безнадежный. Может быть, пока я тут, он там уже… того. Хотя оно и к лучшему… не мучиться…
Сергей махнул рукой Марату и прибавил шагу.
Вот и дом Кирсановых.
Женя толкнула калитку, зашла в сад, Сергей остался дожидаться снаружи на дороге.
Бабушка сидела у себя в комнате, в кресле перед громко работающим телевизором, слушала новости. «Так странно, – подумала Женя. – Бабуля пытается понять, что творится в этом мире, а вот то, что происходит здесь и сейчас, за соседней стеной, ее мало волнует. Хотя это правильно, не так страшно уходить от близких! Уходить насовсем…»
– Бабуля, я уезжаю, – бросилась к ней Женя и, встав на колени перед креслом, обняла Варвару Платоновну. Потом не выдержала, взяла пульт от телевизора, нажала на кнопку «отключение звука». – Бабуля, я уезжаю.
– Далеко ли, деточка моя?
– В Москву.
– У-у, в Москву. В Москву… – задумчиво повторила бабушка. От ее шали невыносимо и резко пахло известным французским ароматом – подарок Влада, насколько помнила Женя.
– Да. До свидания. Я буду скучать.
– И я, моя деточка. – Варвара Платоновна положила на ее затылок сухую шершавую ладонь, цепляющую волосы.
– Все, побежала. Боюсь опоздать, – Женя потянулась, поцеловала бабушку в щеку и вновь включила звук телевизора. «Наш корреспондент ведет прямой репортаж из штаб-квартиры ООН…»
В коридоре стояли Лиза и Нина Георгиевна.
– До свидания. До свидания, – по очереди обняла их Женя.
Нина Георгиевна всхлипнула, отвернулась.
– До свидания, тетя Женя, – смущенным, нежным голосом произнесла Лиза.
– А Аня где? – спросила Женя. – Ее нет? Ну ладно, передайте ей привет…
В саду посреди тропинки, извивающейся змейкой между кустов роз, Женя буквально натолкнулась на свою двоюродную сестру. Аня, бледная, с волосами, свитыми в косу, в пестром сарафане смотрела куда-то вдаль.
– Я уезжаю, Аня. Пока.
– Пока, – равнодушно произнесла та. Потом окликнула в спину: – Ты с ним?
– Да, – оглянулась Женя.
– Что ж, радуйся, отбила у меня мужика.
– Я никого и ни у кого не отбивала. Во-первых, Сергей – не теленок на веревочке, которого можно увести, а во-вторых, он уже давно не твой. Я не могла взять у тебя то, чего у тебя и не было.
– Во! Такой же занудой стала, как и он! – усмехнулась Анна.
– До свидания, Аня, – примирительно произнесла Женя.
– Пока-пока… Я, ты знаешь, может, тоже в Москву перееду. Лизе на следующий год в вуз поступать. Кто там за ней присматривать будет? Тут жить уже невозможно, вчера кто-то измазал дверь моего салона краской. Дикие люди, дикие!
Женя еще раз помахала двоюродной сестре рукой и побежала к калитке. Сергей, ни слова не говоря, пошел впереди. Он молчал, молчала и Женя.
На площади перед вокзалом стоял старик в очках, с тростью. Женя вспомнила его – это был их школьный учитель физики.
– Здравствуйте, Петр Михайлович.
– Здравствуйте, милая, – приветливо кивнул тот. – А я помню, помню в лицо всех своих учеников… Первая ученица, как же! Имена вот только забывать стал… Возраст.
– Женя я, Петр Михайлович! – крикнула она, обернувшись на ходу. – Извините, на поезд опаздываю!
В кассе сидела молодая девица с задорно торчащим вверх носом. Женя вспомнила и ее – это была дочь подруги Нины Георгиевны. В прошлый свой приезд Жене она запомнилась совсем еще девчонкой, старшеклассницей, а сейчас вон кассиром работает.
По перрону бродили люди: кто-то ждал отправления, кто-то слонялся без дела. Прибыл поезд, замелькали вагоны.
– Сюда. Наши билеты… – Сергей показал билеты проводнице и паспорта, затем подал Жене руку и поднялся следом. Они оказались в двухместном купе.
– Уф. Я думал, никогда отсюда не вырвусь. – Он упал на сиденье, засмеялся невесело. – Ты в порядке?
