Из сумочки Нелл донесся звук «Полета валькирий»:
— Это должна быть она, — сказала Нелл, залезая в сумку, чтобы извлечь мобильный. — Она должна была сказать ему в девять, а сейчас уже почти полдесятого.
Нелл слушала, и по мере того как ее собеседница говорила, лицо ее вытягивалось. «Она выглядит уставшей», — подумала Хоуп. Эта история ее пожирает; чем скорее она закончится, тем скорее мы сможем снова нормально жить. Она дождалась, пока Нелл захлопнула мобильный и кинула его в сумку.
— Миранда ему сказала.
— И что он ответил? Нелл скроила рожу:
— Она сказала, что сначала он был обижен, почувствовал, как будто его предали, но затем простил ее, — она закинула в себя спиртное и жестом попросила бармена повторить. — Он даже признался ей в бессмертной любви и сказал, что собирается связаться с нами, чтобы официально извиниться за свое прошлое поведение.
— Ох.
— Это означает, что он снова будет мне звонить. Он пристрастился звонить мне постоянно, как будто ожидает, что мы все каким-то волшебным образом теперь станем друзьями. Его вежливость и легкомыслие меня просто убивает.
— Может, мы и сможем подружиться, Нелл. Знаешь, когда-нибудь, в конце концов. Может быть, он просто хочет зарыть томагавк в землю.
— Да уж, я-то прекрасно знаю, где бы нашла место для этого томагавка!
Но на этот раз Хоуп решила высказаться:
— Знаешь, возможно, настало время с достоинством отступить, — мягко предложила она.
— Ты так ничего и не поняла, да? — огрызнулась Нелл. — Он лжет. Ложь читается в его глазах, в том, как он смотрит на женщин этим своим патентованным сексуальным взглядом. Поверь мне, он по-прежнему пользуется этим взглядом, чтобы трахаться направо и налево, я просто уверена.
— У тебя нет никаких доказательств, Нелл. Ни у кого из нас нет.
— Я чувствую себя ужасно, — сказала Нелл. — В конце концов, это именно я втянула ее в это все. Он проломился через ее броню и одурачил ее.
— Ты просто ревнуешь, — сказала Хоуп, вставая с места. — Ты не хочешь, чтобы Миранда была счастливой. Она молодая, красивая и наконец-то влюбилась. Никто не мог этого предсказать, так получилось само собой.
— Может, я немного и ревную, но еще больше я волнуюсь за нее. Помнишь, какой была Миранда, когда мы ее в первый раз увидели? Теперь он разрушит веру в мужчин, которая у нее снова появилась. Во второй раз она не выдержит. Он разрушит ее жизнь.
— Я ухожу, — сказала Хоуп, — и тебе тоже пора. Уже поздно, а мы немного выпили.
— Подожди, — выкрикнула Нелл. — У меня другая идея. Можно проникнуть на мальчишник и поймать его, когда он будет делать что-нибудь неблаговидное — например, трахать официантку где-нибудь в комнатке для швабр, — это случается сплошь и рядом.
— Ты сама-то слушаешь, что ты несешь? — сказала Хоуп зло. — Я больше не могу это выносить, Нелл. В какой-то момент надо остановиться. Спокойной ночи.
После этого вечера Хоуп перестала поднимать трубку. Хуже того, они позвонила Нелл только один раз — для того чтобы объявить, что приглашена на свадьбу в качестве свидетеля со стороны жениха. Церемония, как ни странно, была запланирована на полночь. Было принято проводить церемонии бракосочетания до заката солнца — в соответствии с древними законами, направленными на борьбу с подменой невест под покровом тьмы. Для Рафаэля полуночная атмосфера была артистическим вызовом, это заинтриговало прессу и дало газетам повод посвятить свои страницы описанию жизненного стиля молодой пары. Счастливая пара улыбалась со страниц цветных приложений и глянцевых журналов. Они появлялись вместе на нескольких ток-шоу — рука об руку. Рафаэль и Миранда вошли в элитарную группу широко востребованных звезд, чьими мнениями интересовались по поводу каждого интересного события текущей жизни.
Нелл сделала попытку двинуться дальше по жизни, но ей казалось, что все в ней застыло. Работа требовала все больше внимания, потому что цены на дома подскочили. Она оказалась запертой в ловушку, которую ненавидела. Она упустила шанс выскочить, и считала себя идиоткой, доверившейся такому человеку, как Рафаэль, и такой красивой девушке, как Миранда. Она должна была понять, что они созданы друг для друга. Рафаэль же тем временем усвоил знаменитый афоризм Дамьена Хёрста о том, что британским художником быть просто, и быстро богател.
В ночь бракосочетания шел проливной дождь. Нелл пила в одиночестве, осуждая Хоуп, которая была способна так запросто праздновать свадьбу человека, столь жестоко ее обманувшего. Она вышла из бара в десять часов вечера, не имея в голове никакого четкого плана, но обнаружила, что едет к студии Рафаэля. Свет был выключен, и хотя задняя сторона здания была защищена решетчатой оградой, у Нелл все еще оставались ключи. Она неуверенно брела по затемненной студии и узнавала запах лосьона после бритья, которым пользовался Рафаэль, смешанный с запахами грунтовки и краски. Она поискала каких-нибудь улик, ничего не нашла, села на пол и расплакалась. Голова ее гудела. В хилом свете, льющемся с улицы, она увидела новую версию его самой знаменитой скульптуры — еще один памятник сексуальному самомнению. Растерянность немного отпустила ее, когда она сняла с крюка на стене огнетушитель и ударила по лиловой мозаике. Осколки зеркала брызнули в стороны, как хрустальная радуга. Она снесла верхушку начисто.
Темный пустой центр скульптуры манил ее взгляд. Она заглянула внутрь и пошарила там. Что он там спрятал? Кончиками пальцев она аккуратно потянула за картонный квадратик, пытаясь догадаться, что там спрятано. Не рискнув включить свет, она нашла в шкафчике фонарик и аккуратно навела луч на предмет. Нелл обнаружила, что смотрит на сделанную поляроидом фотографию, приклеенную к внутренней части скульптуры. На синюшном фото, предусмотрительно подписанном фломастером, фигурировал Рафаэль, целующий в своей кровати обнаженную девушку с разрисованным телом и подстриженными золотыми волосами, — двумя неделями раньше, в то самое время, когда он, по идее, должен был допоздна работать в своей студии. Он даже украсил фотографию своим автографом.
Это было бесстыдно. Это было непотребно. И, что более важно, это была улика. Она позвонила Миранде и рассказала ей о том, что нашла.
— Ты пьяна, — заявила Миранда. — Я одеваюсь. Где ты находишься?
— Я у него в студии. Просто приезжай, — прошептала Нелл. — Он трахался с кем попало у тебя за спиной, у меня есть доказательство тверже цемента.
— Да как я туда поеду? Я через час выхожу замуж! Меня могут услышать. Слушай, тебя там не должно быть, выбирайся, пока тебя не застукали, — она не знала, что Нелл раскроила последнюю работу Рафаэля почти напополам. — О каком это цементном доказательстве ты говоришь?
«В самом буквальном смысле», — подумала Нелл, безнадежно пытаясь отковырять фотографию, прочно закрепленную в мощной цементной основе скульптуры.
— Отлично, — огрызнулась Нелл, — давай, выходи за него замуж. Надеюсь, вы будете счастливы. — Она повесила трубку, негодуя. Это действительно означало смерть любви. Миранда знала, что будущему мужу нельзя доверять, но все равно готовилась вступить в позорный брак, просто потому что хотела его. От этой мысли Нелл стало плохо. Ну, все, хватит женской дружбы. Хватит равенства. Если бы она могла как-нибудь доставить улику на церемонию… Она посмотрела на скульптуру. Затем выглянула из окна и посмотрела на свою машину, припаркованную снаружи.
