Боцман выпрямился и отчеканил:
– Благодарю за доверие, товарищ капитан-лейтенант!
Удивление Мазура прошибло нешуточное – но тут же схлынуло, и ему на смену пришли трезвые деловые мысли. Дядю Гошу он явно встретил здесь впервые в жизни, так что никак не мог с ним сталкиваться ни в курсантские времена, ни позже – столь колоритного персонажа не забудешь, как ни старайся. А капитан-лейтенанта Лаврик получил два месяца назад, чуть ли не перед самыми Ахатинами. Ребус?
Очень возможно, никакой не ребус. Моментально всплыл насквозь знакомый термин. Действующий резер в…
Лодочная станция, коей дядя Гоша заведует, ничуть не похожа на убогое заведение при какой-нибудь среднерусской турбазе с десятком сдающихся напрокат обшарпанных лодок с расхлябанными уключинами и вечно стоящей на дне (хотя дырок вроде бы никогда нет) затхлой водой. Совсем другого полета причал. Лодка здесь, в городке, едва ли не у каждого. Кто выплывает в море половить рыбку, кто катает девушек, кто курортников (вторая и третья категории сплошь и рядом совпадают). Кроме того – не менее дюжины прогулочных катеров, опять-таки для курортников, наконец, небольшой яхт-клуб. Среди здешнего истеблишмента хорошим тоном считается держать яхту (ну конечно, по-советски скромную, какая и в полметки не годится тем игрушкам богачей, которые Мазур видел за границей – а одну даже пустил на дно, так уж карта легла). Есть яхточки и у тех, кто в истеблишмент не входит, но парусный спорт любит – даже общество какое-то имеется, забыл название. Одним словом, хозяйство солидное у Боцмана в управлении. Впору в Адмиралы переименовывать.
И еще одно немаловажное обстоятельство. Лодочная станция – здесь то самое место, куда стекаются все свежие интересные новости, разная животрепещущая информация обо всех и обо всем. Там, к тому же, крайне популярный в городке ресторанчик «Якорь» – не «Жемчужина», приют набитых деньгами и спесью «деловых», и не со всей возможной дурной аляповатостью декорированный для курортников «Корвет». Именно что заведение, играющее ту же роль, что старинный паб в английской деревушке – скорее клуб, чем распивочная. Там опять-таки говорят обо всем и обо всех, и новости туда попадают первыми. В общем, станция дяди Гоши – идеальное место, где без особых к тому усилий можно собирать, фильтровать и анализировать массу информации. Бывают такие местечки – в приморских городах особенно. Вот оно, значит, что… Ну, теперь многое понятно.
Человеческий мозг, как известно, работает со скоростью света – так что все это молниеносно пронеслось у Мазура в голове, пока он садился за стол и наливал себе морса, прохладного и сладкого в самую меру.
– Ну, так что там интересного случилось? – спросил Лаврик.
– Да ничего особенного, если подумать, – ответил Мазур. – Я этой ночью всего-навсего под угрозой жуткого ножа изнасиловал крайне приличную девушку, причем, с грустью должен сознаться – еще и извращенным способом, свидетелей, правда, не имеется – они в таких делах редко случаются, – но потерпевшая готова кинуть заяву, и у нее есть медсправка о характере перенесенных истязаний. И, как будто всего этого мало, еще и тот самый жуткий ножик с моими пальчиками есть… Вот так, если вкратце.
– А если подробно? – небрежно сказал Лаврик.
Мазур, естественно, начал со своего нестандартного пробуждения в постели Алины – и очень быстро сообразил, что не рассказывает, а, полное впечатление, докладывает. Так, как его давно выучили: четко, отсекая все ненужное, задерживаясь на главном, вычленяя ключевые моменты, без собственных комментариев, оценок и впечатлений. Ну конечно, сработал здоровый профессиональный рефлекс. Еще он поймал себя на том, что практически все время обращается к Лаврику, только на него и смотрит. Впрочем, и в этом не было ничего странного, ясно даже и ежу. Они пребывали не на задании, а значит, не были группой, а значит, не было и командира фуппы, вообще никакого старшого (к чему он тройке беззаботных туристов?) – но дело все в том, что случившееся с ним как раз и относилось к компетенции Лаврика; и разбирался он в таких делах гораздо лучше, не то, что они с Морским Змеем, у которых была своя специфика. Конечно, был еще и дядя Гоша (в отношении коего для понимающего человека не осталось никаких неясностей), но он – в некотором роде чужой. Смежник, так сказать…
– Вот такие дела, – сказал он, закончив.
– Лопухнулся ты… – сказал Лаврик.
Впрочем, прозвучало это без всякого осуждения, просто-напросто из свойственной Лаврику частенько легкой насмешливости, не имевшей ничего общего с осуждением или порицанием. Они все этим порой грешили – когда ситуация в себе несла некий процент свободы, допускавший шутки. А сейчас процент свободы был чертовски велик – речь как-никак служебных дел не касалась никаким боком.
Мазур ответил в тон:
– А кто мог подумать? Понятно, когда з а пределами, когда ЦРУ или иная гидра империализма, но кто ж знал, что этим фокусом в родном отечестве к стенке прижмут?
Лаврик поднял палец и сказал уже серьезно:
– Причем качественно прижмут, согласись. Я имею в виду не твою подлинную персону, а мирного ихтиолога в бороденке и при очках.
Вот е м у и в самом деле пришлось бы и летать, и свистеть, как прикажут…
– Да уж… – проворчал Мазур.
– Цеховики, – фыркнул Морской Змей. – Действительно, после полевых агентов ЦРУ или иной крайне опасной импортной сволочи даже где-то и оскорбительно для профессионального самолюбия на крючок к этим клоунам попадаться… Слышал я об этой публике, даже кино в прошлом голу по телеку смотрел. Там они то ли кофточки, то ли плащики подпольно строчили…
– Ну да, я тоже видел, – сказал Лаврик. – Там еще Дворжецкий играл. И в конце, понятно, нагрянул следователь с усталыми умными глазами и всех повязал, как пучок редиски… Кто бы спорил, в жизни так тоже бывает. Иногда. А вот гораздо чаще, увы, не бывает, тут твой Жора, как ни прискорбно, кругом прав… Читали нам по ним как-то факультативный курс… Это не клоуны, Коля. Это люди чертовски умные и оборотистые. Организовать подпольное производство товара и успешный сбыт оного, создать сеть, когда цепочки норой тянутся через всю страну, – это тебе не инкассаторов грабить и не пляжных лохов в картишки обувать, пусть мастерски… Не для клоунов задача. Со всех трибун, как известно, объявлено, что организованной преступности у нас нет… Мнение, высказанное с таких трибун, имеет силу высшей мудрости, никто не то что не спорит, но и думать не станет поперек. Вот только суровая проза жизни такова, что… Как бы политически правильнее выразиться… Ага. Суровая проза жизни такова, что нечто отдаленно похожее имеет место быть. Нечто. Отдаленно. Похожее. Я все правильно политически излагаю?
– Правильней некуда, Костя, – ухмыльнулся дядя Гоша. – Кто-то кое-где у нас порой… С нетипичными явлениями у нас борются. Вот только нетипичные явления, якорь им в задницу, далеко не всегда на удочку попадаются, а иногда, прощелыга Жорка прав, не попадаются вообще… И не так уж их мало, тут он, стервец, тоже прав, хотя от его правоты с души и воротит, но что ж ты тут поделаешь…
