– Думаю, мне пора?
Хозяин кивнул.
– Да, обговорили все… Приятно было познакомиться. Не сочтите за труд позвать ко мне Жору…
Усевшись в незапертую Жорину «Волгу», Мазур опустил стекло, потом вообще распахнул дверцу и принялся безмятежно пускать дым. Настроение было распрекрасное. Хотя и появились очередные нестыковки и непонятки, произошло главное: Умник обнаружил себя. А это ох как немало…
Жора появился минут через пять. Демонстративно не глядя на Мазура, плюхнулся на сиденье, яростно задымил, не включая мотора.
– Случилось что? – вежливо поинтересовался Мазур.
Жора резко развернулся к нему, кипя, как самовар:
– Чего-то наклепал на меня все-таки?
– Да с чего ты взял? – пожал плечами Мазур. – Вот сам подумай: ну что я мог на тебя наклепать? Подумай, подумай.
Похоже, в Жориной башке происходило нечто напоминающее работу мысли. Вышвырнув окурок в окно, явно остывая, он протянул:
– Вообще-то и в самом деле вроде нечего… А чего он тогда?
– Что – он?
Прямо-таки с детской обидой Жора сказал:
– Он меня снял с руководства. Сказал, что теперь тебе все будет передавать Миша, а мы с тобой при нужде работаем на пару, как равноправные…
«А был ли ты на этом самом руководстве, чадушко?» – насмешливо подумал Мазур. И сказал примирительно:
– Точно тебе говорю: откуда мне знать о тебе что-то такое, чтобы наклепать?
– А чего он тогда?
– А вот это он мне как раз сказал. Завершающая фаза операции. Расклады меняются.
– Ну, вообще да… – проворчал Жора. – В его стиле фразочка… Вечно он вот так, заковыристо… Ладно, проехали. Тебе куда, к Алинке?..
– Нет, ко мне домой. Нужно одну штуку обмозговать в темпе…
– А какую? – с живейшим любопытством спросил Жора.
– Ну, Жор… – поморщился Мазур. – Вот сам скажи, если Иваныч обещает оторвать голову, что будет?
– Непременно оторвет, – убежденно сказал Жора.
– Ну вот… Когда он мне поручил эту штуку обмозговать, сказал интеллигентным таким тоном, что голову оторвет, если я кому хоть словечком…
– Тогда да, – сказал Жора. – Тогда надо помалкивать… Кирюш, идею хочешь? Возьми да женись на Алинке. И увези в Ленинград. Ты и не представляешь, сколько за ней папаша отвалит, если ты ему приглянешься. – Жора вздохнул с неприкрытым сожалением. – Я б сам к ней давно посватался, да ее батя меня на дух не переносит…
Да уж, подумал Мазур. Умному человеку такое вот сокровище в качестве зятя решительно ни к чему…
– А вот ты ему можешь приглянуться, – продолжал Жора. – Интеллигент, ученый из Ленинграда, в загранку холишь… Тебе-то он отвалит…
– Может, и отвалит, – сказал Мазур. – Только Алинка меня быстренько такими рогами украсит, что все лоси обзавидуются…
– Это да, – согласился Жора. – Это наверняка. Ну так, если подумать, не конец света. Ради такого тестя, с приданым и с закромами, потерпеть стоит. Ну, будешь ее время от времени по почкам бить аккуратненько, чтобы следов не оставалось. И самому никто не мешает ходить по девкам. Представляю, сколько их у вас там, в Ленинграде.
– Нет уж, – сказал Мазур. – Лучше я буду без приданого и без будущих закромов, но и без рогов. Ты же грек, понимать должен.
– Да понимаю я, – сказал Жора. – Мужчине с рогами ходить в позор. Но все ж, какие у бати должны быть закрома… Сказка…
– А ты в них бывал? – фыркнул Мазур.
– Кто б меня туда пустил и живым выпустил… Просто – должны быть, по всем раскладам. А кроме закромов, Кирюш, еще и знакомства. Коли уж у него не только партийное начальство пасется, но и на кремлевские банкеты его рыбка иногда идет, представляешь какие знакомства? Я не за шишек говорю, а за всякую мелкоту, но ты ж, наверное, сам знаешь: иногда лучше во дворце пяток лакеев в знакомых иметь, чем одного какого-нибудь герцога…
– Ума у тебя палата, Жора, – сказал Мазур.
– У нас, греков, это сплошь и рядом…
Мазур подумал: а собственно, зачем мотаться по городку, разыскивая дядю Гошу? Вполне возможно, задачу можно решить быстрее и проще… Он сказал:
– Жор, что-то я передумал. Добрось до Алины, а?
– Не вопрос. Это ты правильно. Для того и Алина… И подумай ты все же насчет свадебки…
Жара сегодня стояла очень уж немилосердная. Вылезши из машины у подъезда Алины, Мазур скинул легкую куртку и тщательно свернул так, чтобы кирпичик неправедных денег не выпал – Советский фонд мира должен получить очередной перевод…
Явно по причине того же упала (как именуют жару поляки, числящиеся в числе Мазуровых предков) открывшая дверь Алина была только в купальнике, красном в белую горошину и весьма экономном. Наверняка и этот импортный – «рыбья принцесса» носила только «маде ин…».
– Вот и молодец, что вернулся, – сказала она радостно. – А то жара, скучища, валяюсь и думаю – то ли на море сорваться, то ли на дачу – она у самых гор, там попрохладнее…
Мазур прошел в ее комнату, где было лишь на градус-другой попрохладнее, чем на улице, хотя окно и не выходило на солнечную сторону.
– И вентилятор, как назло, сломался, – пожаловалась Алина. – Что ты паришься? Раздевайся. Можно подумать, мы друг друга голышом не видели… Тебе чего из холодильника принести – газировки или пива?
– Пива, – сказал Мазур, не особенно и раздумывая. – Стакан тащить не обязательно, я все ж не интеллигент, у меня профессия есть…
С превеликим облегчением разделся до плавок и плюхнулся в кресло. Вернулась Алина, подала ему откупоренную бутылку «Жигулевского», себе налила лимонаду в высокий стакан и плюхнулась на тахту, как-то машинально приняв завлекательную позу. Нетерпеливо спросила:
– И что было?
– Жорка меня к Умнику возил. Что приятно, убрал он от меня Жорку в качестве начальства и подчинил лично себе…
– Классно! Так он кто?
– Фамилии он мне не называл, – сказал Мазур. – Но ты его, может, и знаешь: Всеволод Иванович, живет в таком…
Алина прервала его восторженным воплем:
– Говорила я тебе! По-моему и вышло. Дядя Сева Горский. Точно, они с отцом сто лет знакомы еще с войны, бочку коньяку выдули, полтонны шашлыка у дяди Сандро слопали. И вообще… – она поиграла умело подведенным глазами. – Ты к событиям пятилетней давности ревновать не будешь?
– Смысла не вижу, – сказал Мазур, с удовольствием прихлебывая из горлышка здешнее «Жигулевское», оказавшееся весьма неплохим.
Алина потупилась в наигранном смущении:
– И вообще, это он мне целку сломал. После выпускного. Романтично так все было: с шампанским, при свечах… И не больно совсем. Мы и потом иногда…
