* Шуцман (нем. schutzmann) – работник охранной полиции Третьего рейха.
– Здрасте, граждане. Квартируете здесь?
– Квартируем, – сказал Лаврик. – Если вы не против.
– Если документы в порядке, что же… Имеете полное право квартировать. Граждане, тут такое дело… Нам понятые нужны. Вы бы не могли поприсутствовать? Хозяйка дома, согласно правилам, понятой быть не может. Там обыск сейчас начнется… Вы бы не согласились? А то ходить по улице, искать людей…
– Что за вопрос, – пожал плечами Лаврик. – Мы буквально через пять секунд придем, ладно? Докурим только…
– Только уж не сильно копайтесь, пожалуйста, – сказал сержант словно бы обрадовано. – И паспорта захватите, пожалуйста.
Он вновь козырнул и вышел. Быстрыми шагами направился в домик, явно влекомый отнюдь не служебным любопытством – молод был, зелен, вполне возможно, первый раз присутствовал на таком интересном мероприятии.
– Вежливые они тут… – сказал Мазур, расстегивая боковой карман сумки, где лежал паспорт.
– Не в вежливости дело, – усмехнулся Лаврик, извлекая свой. – Согласно правилам, участие в качестве понятого – дело сугубо добровольное. Откажемся – и хрен ты что с нами сделаешь… Пошли?
Вера и Вадим сидели бок о бок на одной из кроватей с видом ошарашенным и угнетенным. Сержант стоял возле них, словно бдительный часовой, и тут же помещались остальные двое, с первого взгляда видно, гораздо опытнее: капитан и старший лейтенант, оба с тем сурово-непреклонным видом, какой умеют на себя напускать опытные полицейские в любой стране мира – уж Мазур насмотрелся…
Капитан предъявил им красную книжечку в развернутом виде:
– Капитан Приходько, уголовный розыск. Разрешите ваши паспорта? – быстро, сноровисто просмотрев их, вернул. – Так вот, граждане Самарин и Мазур… Сейчас в данном жилом помещении будет согласно ордеру проводиться обыск. Я так понимаю, вы согласились быть понятыми? (Они кивнули.) Раньше когда-нибудь понятыми быть приходилось? (Они отрицательно мотнули головами.) Понятно… Ваши функции следующие: вы имеете право – вернее, просто обязаны – наблюдать за всеми нашими действиями. По окончании обыска подпишете протокол. Если у вас будут какие-то замечания, вы имеете право их высказать при заполнении протокола, а я обязан буду ваши замечания в протокол внести. Все понятно? (Они кивнули.) Ну, тогда приступаем. Вы встаньте так, чтобы и нам не мешать, и все видеть…
– Ребята, это ерунда какая-то… – глядя на них, сказал Вадим.
– Гражданин Еремеев, попрошу с понятыми не разговаривать, – сказал капитан не без жесткости.
Сержант любопытно таращил глаза. Мазур тоже смотрел с любопытством: на допросе он однажды был (в иноземной полиции), но вот при обыске присутствовал впервые. Лаврик стоял с непроницаемым выражением лица.
Капитан со старлеем методично двинулись по комнате по часовой стрелке – в каком-то детективе Мазур читал, что так и полагается. Им, конечно, было далеко до тех виртуозов, что обыскивали квартиру в кинокомедии о высоком блондине в черном ботинке, – но работали они сноровисто, хватко, вроде бы неторопливо, но если присмотреться, в хорошем темпе. Вытащили из-под кровати чемодан Вадима, быстро и ловко перебрали вещи, выкладывая их на кровать, потом столь же аккуратно сложили назад, изучили постель, перешли к стоявшей под окном спортивной сумке, и ее обработали так же хватко. Капитан повернулся к Мазуру с Лавриком:
– Вы смотрите, смотрите, граждане, это ваша прямо-таки обязанность. А то некоторые говорят потом, будто им подбросили что-то…
Мазур подумал: чтобы подбросить что-то, будучи в рубашке с короткими рукавами и пустыми, сразу видно, карманами форменных брюк, нужно быть которым-то из братьев Кио. Но смотрел все равно.
Не обнаружив и в сумке ничего для себя интересного, оба милиционера перешли к стопочке газет и журналов в углу. Газеты встряхивали, журналы перелистывали…
– Опа! – сказал капитан. – Товарищи понятые, прошу поближе.
Они подошли поближе. На не просмотренной еще половине стопочки лежала жестяная круглая коробочка из-под леденцов, с аляповатым цветком на крышке.
– Прошу хорошо запомнить внешний вил, – сказал капитан. – Теперь посмотрим содержимое…
– Я это в первый раз вижу! – воскликнула Вера.
– Ну да, разумеется, – отозвался капитан, не оборачиваясь. – Всегда все всё в первый раз видят, традиция такая… Так…
Карманы брюк, оказалось, у него все же не совершенно пустые. Он достал маленький перочинный ножичек, как-то очень ловко поддел лезвием крышку, левой рукой, двумя пальцами держа коробку за низ и верх, наклонился, принюхался к содержимому, сказал, все так же не оборачиваясь:
– Понятые, прошу посмотреть близко и понюхать содержимое.
Они так же присели на косточки. Коробка до краев полна коричневой пастой, очень напоминавшей недавно пропавшую из продажи пасту для чистки кухонных раковин «Нэдэ». Вот только «Нэдэ» ощутимо припахивала какой-то химией и выглядела рассыпчатой – а эта плотная, как развесной мармелад, запах сладковатый, не вызывающий ассоциации с какой бы то ни было химией. По центру – три выемки, выглядевшие так, словно пасту зачерпывали ложкой, и, скорее всего, чайной.
– Первый раз это видим! – зло воскликнул Вадим.
– Попрошу помолчать, – бесстрастно отозвался капитан. – Попрошу пересесть на уже осмотренную кровать.
Обыск они закончили минут через десять. Старлей сел за крохотный столик, достал из папки бланк и авторучку, капитан принялся диктовать:
– …обнаружена коробка, в каких обычно продают леденцы, наполненная веществом, по внешнему виду и запаху схожим с наркотическим веществом опий…
– Да с ума вы посходили! – вскочила Вера, но молодой сержант ловко поймал ее за плечо и усадил на место.
Капитан монотонно, как пономарь, продолжал:
– Обыск производили… при производстве обыска присутствовали понятые… товарищи понятые, паспорта можно на минуточку, я данные спишу… Гражданин Еремеев…
– Я эту филькину грамоту подписывать нс буду! – решительно заявил Вадим. – И жена тоже.
– Граждане Еремеевы протокол производства обыска подписывать отказались… Понятые, прошу расписаться вот здесь. Благодарю вас, вы свободны.
И подтолкнул Мазура с Лавриком к двери жестким взглядом. Сказал вдогонку:
– Попрошу всех четверых – вас же там четверо живет? – завтра с утра оставаться дома. В первой половине дня будете вызваны в качестве свидетелей. Повестки вам доставят.
Войдя в свой домик, Мазур вытащил сигареты, жадно затянулся, сказал:
– Самарин, что за черт?
– Ты же слышал – опий, – так же бесстрастно, как давеча капитан, ответил Лаврик. – По виду и запаху – он, видывал я пару раз. Можно ложками глотать, можно и курить, кому как больше нравится…
