Машина еще долго стояла в пробках, затем дверь открылась, снаружи скомандовали:
— Вылезайте!
Их провели по длинному коридору, снизу обитому деревянными панелями, а сверху выкрашенному бежевой краской. Камера была маленькая, тоже с деревянными панелями и с двумя длинными скамьями у стен. Это были точно не нары, так как ширина не позволяла лечь. Они скорее напоминали скамьи в школьном спортзале. Таджики сразу куда-то делись, остались только отаку.
— А где параша? — наивно спросил покемон.
— Мы здесь ненадолго, — успокоил Егор.
Они просидели молча минут пять.
— Продолжим нашу высокоученую беседу, — сказал Сергеич, которого уже ломало без интернета. — Почему здоровые бородатые дяди смотрят низкоинтеллектуальные мультики, предназначенные для подростков? Почему не смотрят Висконти и Годара, если они такое сферическое небыдло в вакууме? Что за деградантская эстетика?
— Я не смотрю мерзючее и вам не советую, — ответил Егор.
— Это не ответ, — заерзал модер. — Мы смотрим аниме, потому что там можно раздвинуть границы серой реальности. У нас, например, единственный продуктовый магазин закрывается в восемь вечера, а в выходные свежий хлеб хрен достанешь. И местные ходят с покерфейсами. Мне, чтобы потрахаться, приходится переть либо в Вену, либо через границу. Вот.
— К тебе с твоими внешними данными любая русская баба приедет, только свистни, — сделал комплимент Артем.
— Ага, чтобы висела у меня на шее, ни хера не делала, просирала мои деньги, жирела и выносила мне мозг. Извини, но я слишком дорого ценю свое спокойствие и личную свободу, — надулся модер.
— Если подумать, на сопутствующие товары можно тоже потратить состояние. Фигурки, аксессуары, косплей, да и сама манга недешево стоит, — авторитетно сказал Сергеич.
— Короче, аниме — это единственное, что не ебет мне мозги, — подытожил модер. — Николай, вам слово.
— Да я его просто так смотрю, — хохленок не был настроен на долгие монологи.
— Ты еще ребенок, — сказал Егор. — Поэтому и смотришь мультики.
— Двадцать пять — это не ребенок, — Коля бросил на него усталый, но все еще кокетливый взгляд.
— Мне двадцать шесть, — сообщил Артем, хотя его не вызывали.
— Итак, хентай дает нам то, чего мы не можем себе позволить в реальности, — вернул их к теме Сергеич. — Эрогуро, например, и все такое. Я бы не смог ИРЛ
[58] напихать кадровичке гвоздей в пизду или насрать в рот Егорке. Или потрахаться со свиньей.
— Если очень хочешь, все позволишь, — зачем-то сказал Артем.
— Хватит предлагать себя, пидота, — Сергеич пересел на другую скамейку, как будто та, на которой сидел Артем, была зашкварена.
— Знаешь, как у меня было в первый раз? — напирал Артем. — Мать уехала в командировку, мне было, кажется, тринадцать. Сестра привела одноклассников потусить. Они все надо мной стебались, потом ее парень поссал мне в рот, а она пила пиво и не остановила его, потому что ей на все всегда было похуй.
— Если вдуматься, это очень заебись — быть единственным ребенком, — закрыл тему Егор.
— Так у меня тоже было с братом, ну ты помнишь, — улыбнулся Коля.
— Ага, ты себе даже мужика выбрал, которого звали как брата, — подхватил Артем. — Но у меня не было с сестрой, я только сосал у парней сестры. Мне, по-моему, уже было двадцать, когда я в первый раз сосал.
— И при чем тут аниме? — скривился Сергеич. — Обычные будни обычной замкадной бляди. Ты лучше скажи, что за тонна говна тебя толкнула на эти подвиги. Кстати, еще вопрос: мы смотрим аниме, потому что мы изначально извращенцы и оно нам необходимо, или мы извращенцы, потому что смотрели аниме. Я считаю, мы такими родились.
— Мне не только парни нравятся, — начал оправдываться Артем. — Я на махо-сёдзё тоже дрочу. И даже чаще, чем на яой, потому что махо-сёдзё рисуют больше.
— Это потому, что у тебя вкуса нет и жрешь все говно без разбору, — поучал Сергеич.
— А ты у нас великая кухарка, разбираешься в сортах говна, — сказал Егор.
— А тебя покормить? — Сергеич полез обниматься.
— Я щас обоссусь, — прервал их модер. — Они выпускают в туалет?
— Хочешь раздвинуть границы серой реальности? — Артем встал перед ним на колени.
Модер вскочил.
— Я гражданин Австрии! — он колотил решетку маркером. — Выпустите меня немедленно! Я гражданин Австрии!
— Я пошутил, тупица, — Артем сел обратно, но модера было не унять.
На шум явился высокий, очень красивый блондин, на котором ловко сидела форма. Модер показал ему паспорт, блондин молча кивнул, отпер камеру и увел его. В конце коридора слышно было, как блондин извиняется перед «туристом».
— Ну что, косплей на четверых? — спросил Сергеич.
Ему никто не ответил.
Блондин вернулся:
— Все остальные — граждане России?
Все кивнули, Коля тоже несмело кивнул, надеясь, что его выпустят просто так.
Полицейский раздал им серые бланки:
— Есть чем писать?
Егор кивнул.
— Пишите объяснительные.
Егор разулся, торжественно сел на колени перед скамейкой, двумя руками положил на нее бланк, словно занимался древним искусством каллиграфии, макнул воображаемую кисть в воображаемую тушечницу. Заполнил сведения о себе, погрыз колпачок ручки и сочинил:
«В час дня мы с друзьями собрались у памятника Репину. Встречали нашего друга по переписке, который приехал из Австрии. В ходе встречи между двумя участниками встречи возникло недопонимание на почве ревности по отношению к третьему лицу. Завязалась небольшая драка. Я вмешался, они прекратили наносить друг другу побои. На место прибыл сотрудник ДПС, который разогнал сборище зевак».
Егор поставил сегодняшнее число, расписался и отдал ручку покемону. Артем тоже погрыз колпачок, они оба знали, что по японским обычаям это означает непрямой поцелуй. Артем написал:
«В час дня мы с моим бойфрендом встретились на Болотной набережной. По счастливому совпадению там же оказались наши друзья по переписке. Мы решили отметить это событие, сходили за пивом и нарушили общественный порядок, распивая спиртные напитки на улице, в чем я искренне раскаиваюсь. Пока я пил пиво, я заметил, что один из форумчан подкатывает к моему парню, это было крайне подло и низко с его стороны. Тем более, что моему парню это тоже не нравилось. Я решил разобраться с этой неприятной ситуацией и прибег к аппаратным средствам для решения конфликта…»
— Хули ты пиздишь? — Сергеич сверху читал его объяснения. — Ну, сука, охуеть теперь.
