– Здравствуй, Пётр, разреши нарушить твоё уединение…
Узнав голос банкира Воронина, подполковник, чуть обернувшись, уважительно склонил голову и поприветствовал его:
– Здравствуйте, Михаил Афанасьевич, конечно, присаживайтесь, буду только рад.
Воронин присел за столик и, заказав себе отличный кофе, задумчиво посмотрел на своего собеседника и с сочувствием произнёс:
– Мне известно, что с тобою приключилось, интересно, как ты смог вырваться из рук похитителей?
– Если честно, мне просто повезло, один из налётчиков совершил ошибку, которой я и воспользовался, правда, не без вреда для своего здоровья, но, по крайней мере, я на свободе, в отличие от Смирнова и Зурабова.
– Да уж, похищение было организовано и исполнено профессионалами, а так как адмиралы оказывали всяческую поддержку оппозиции, то существует весьма убедительная версия, что это сделали наши спецслужбы, не желая победы на очередных выборах Партии правых либералов во главе с уважаемым господином Нерлиным.
– Не знаю, – с некоторой растерянностью проговорил Бобёр, – не убедительно как-то. Зачем спецслужбам похищать сразу двух видных адмиралов Российского военного флота, если их можно было обвинить в измене, например?
– Пётр, скажу тебе по секрету, – перейдя на заговорщический шёпот, ответил банкир, – до меня дошли слухи, что Смирнова и Зурабова на самом деле обвиняют в измене и сейчас в тех флотах, которые находились под их командованием, плотно работает армейская контрразведка; уже многие офицеры арестованы. Также арестована его жена вместе с дочерью.
– Да ладно! С чего бы это их подозревать в измене и уж тем более арестовывать семью адмирала Смирнова? – изобразив убедительное удивление, поинтересовался подполковник, не отрывая взгляда от своего собеседника.
– Говорят, что во время обысков у них нашли какие-то шпионские устройства и документы, подтверждающие их причастность к разведывательной деятельности, но это полная чушь. Все более или менее понимающие люди прекрасно отдают себе отчёт, что это провокация российских спецслужб, направленная против политической оппозиции, – с явной покровительственной интонацией в голосе высказался Воронин и, посмотрев на висевшие часы, резко перевёл тему: – Пётр, надо уже идти в зал, в противном случае придётся пробираться на свои места, что будет крайне затруднительно.
Согласно кивнув головой, Бобёр допил остатки зелёного чая и, поднявшись, вместе с банкиром направился в зал, в котором уже было довольно много народа. Устроившись в кресле пятого ряда, молодой человек с интересом стал смотреть театральную постановку, продлившуюся чуть больше полутора часов. Это была странная постановка в виде своеобразного перформанса, с явно политическим подтекстом, направленным против Фармера и возглавляемой им партии. Поставлен был спектакль добротно, и режиссёр этого действа был не лишён таланта и чувства слова, но на самом деле подполковнику пьеса совсем не понравилась, и дело было не в том, что недвусмысленно критиковали главу Сената и его партию, это как раз было нормально. Не понравилось Петру в первую очередь то обстоятельство, что со сцены актёры регулярно взывали за помощью к главам иностранных государств, для борьбы с действующей властью.
Когда постановка завершилась, зал взорвался бурными аплодисментами, похлопал в ладоши и Бобёр, хотя на самом деле не был согласен со всеми этими людьми, но, как говорится, его роль нуждалась в этом публичном эпизоде. Покинув зрительный зал, Бобёр вновь встретился с Ворониным, и они продолжили общаться с теми, кто был в ложе для особо важных персон, среди которых находился и сам господин Нерлин. Оппозиционный политик подполковника узнал и, припомнив его широкий жест с портфелем, набитым деньгами, с некой покровительственностью поздоровался с ним. На этом их общение и прекратилось, но так как это было сделано публично, многие из присутствующих сделали для себя определённые выводы и задались вопросом, насколько этот малоизвестный молодой парень приближён к лидеру оппозиционного движения и что он делает в компании с весьма представительными персонами.
Подполковник именно на эту реакцию и рассчитывал, но его больше всего интересовало, для чего собрались все эти люди, и наконец, дождался серьёзного разговора. Компания из особо важных и вальяжных рыл, в которой пребывал Бобёр, правда, на самой дальней галерке, вела беседу с Нерлиным. Компания обсуждала новости о похищении российских адмиралов, единодушно сходясь во мнении, что это дело рук отечественных спецслужб и этого просто так оставлять категорически нельзя.
– Артемий Полуэктович, вы же опытный политик и должны понимать, что организации сенатской комиссии по вопросу похищения адмиралов будет совершенно недостаточно, надо выводить людей на митинги и добиваться освобождения наших сторонников. Поверьте опытному политтехнологу, это хороший повод существенно поднять рейтинг нашей партии в глазах избирателей, а учитывая, что избирательная гонка ещё не началась, так и вообще… – высказался один из приближённых господина Нерлина, пребывающего в крайне задумчивом состоянии.
– Знаете, Збигнев Казимеж, в нашем случае даже протестных митингов по всей стране будет недостаточно. Нужно проработать варианты провокаций, способных взбудоражить общественное мнение не только у нас в стране, но и во всех цивилизованных странах. В средствах можете себя не стеснять, главное, чтобы контрразведка прекратила преследование наших сторонников в лице Смирнова и Зурабова, – неожиданно вмешался в разговор глава сенатской Партии правых либералов и, обведя всех присутствующих пристальным взглядом, остановился на Воронине и поинтересовался у него:
– Михаил Афанасьевич, вы, кажется, упоминали в моём присутствии, что один ваш хороший знакомый во время похищения адмиралов находился в их компании и смог вырваться из разбойничьих лап. Кто этот человек и где он сейчас?
– Одну минуту. Он где-то здесь, – ответил банкир и, заметив подполковника, громко обратился к нему:
– Пётр, подойдите к нам, есть серьёзный разговор.
Пожав плечами, молодой человек под пристально изучающими его персону взглядами проследовал к Нерлину и Воронину и, остановившись радом с ними, хладнокровно посмотрел на их лица.
– Михаил, это и есть тот самый человек, который смог вырваться из рук похитителей, при этом оказавшись буквально при смерти. Если бы вовремя не подоспела карета «скорой помощи», мы бы его сейчас не видели. Его зовут Пётр Бобров.
Нерлин повернул голову в сторону молодого человека и посмотрел на него проницательным взглядом, а спустя некоторое время заговорил:
– Я вас знаю, господин Бобров, на прошлой нашей встрече вы сделали весьма внушительное пожертвование на нашу избирательную кампанию, и наша партия, будьте уверены, этого никогда не забудет, так как мы знаем, что такое благодарность, но в данный момент нас интересует всё, что касается похищения наших товарищей – адмиралов Смирнова и Зурабова.
Подполковник довольно подробно рассказал тщательно проработанную легенду, после чего ответил на посыпавшиеся на него многочисленные вопросы, порою даже вполне провокационного характера, но он справился с этим, не вызвав ни малейших подозрений в свой адрес.
