Молчание на другом конце провода затянулось.
— Да... Так... Это правда. Мы действительно представляли ее интересы.
— Она ушла к другому агенту?
Опять молчание.
— Нет, она этого не сделала. Все гораздо... Да. Вы не возражаете, если я спрошу? Вы ее друг?
— Нет. Я работаю на кинокомпанию. У нас есть к ней деловое предложение, и мы думаем, что оно должно ее заинтересовать.
— О Боже... Теперь, боюсь, это невозможно устроить...
— Знаете, я совсем рядом. Может быть, вы позволите мне заглянуть к вам?
— Да, так будет лучше всего.
Роберту послышалось облегчение в голосе собеседника.
— Если у вас есть несколько свободных минут, то я мог бы прямо сейчас...
— Хорошо, мистер?..
— Линден. Спасибо.
Роберт положил трубку и потер глаза. Прежде чем голова у него прояснилась окончательно, он вновь увидел лицо мужчины. Оно было неясным, так как что мужчина отступил в тень, да и память никак не могла его удержать, но глаза эти Роберт хорошо запомнил — серые и пустые, как у трупа. Неожиданно он вспомнил, что видел их раньше... Во сне было то же самое, но только не имело ни конца, ни смысла... Роберт поерзал в кресле, пытаясь припомнить свои ощущения. В конце концов, он мог видеть это лицо в старом фильме по телевизору, а потом заснуть. Объяснений, если поискать, найдется много. Роберт вновь заглянул в книгу, внимательно рассмотрел лицо Шарлотты Эндсли, в основном, чтобы вытеснить из памяти другое лицо. Что же такого ужасного совершила эта женщина, если об этом нельзя говорить по телефону?
Поглощенный своими мыслями, Роберт выглянул в окно. Что-то мелькнуло за дождевой завесой. Его глаза уловили какое-то стремительное движение, но когда он подошел к окну, все уже было как прежде. Трос, привязанный к шее горгульи, чуть-чуть раскачивался, словно несколько мгновений назад кто-то ударил по нему, как по гитарной струне.
Глава 3
Икар
“Лондон стэндард”, 15 декабря, понедельник
СТРАННАЯ СМЕРТЬ НЕИЗВЕСТНОГО МАЛЬЧУГАНА
Вчера вечером, едва наступили сумерки, обрушившаяся реклама убила подростка.
Оказавшиеся на улице прохожие в ужасе наблюдали, как мальчик, имя которого полиция не называет до встречи с родственниками, упал сверху, когда по непонятной причине взорвалась реклама кока-колы. Электрики, обсуживающие здание, отрицают наличие неисправностей.
— Это просто несчастный случай, — сказал мистер Артур Матесон, представитель компании, ответственной за эту рекламу, — один на миллион. Ничего подобного больше не повторится.
ПОДРОСТОК “ВЛЕТЕЛ” В РЕКЛАМУ
Полиция не может объяснить, каким образом подросток оказался на наружной стене здания. Неизвестно также, что он делал там, когда произошел взрыв.
Многие свидетели утверждают, что он “пролетел” над их головами и врезался в стену. В результате расследования полиция обнаружила обрывок нейлонового троса, который был использован, по всей видимости, подростком.
Из-за состояния трупа не удалось установить, находился ли мальчик под воздействием наркотиков или каких-либо других медицинских препаратов.
ЗА ДЕЛО БЕРЕТСЯ “ГРОЗА ВАМПИРОВ”
Расследование возглавил старший инспектор Иэн Харгрив.
— Сейчас у нас нет оснований предполагать что-нибудь, кроме несчастного случая, — сказал он. — Хотя мы не исключаем возможности самоубийства.
Читатели “Стэндард” наверняка помнят Иэна Харгрива, который прошлым летом расследовал дело вампира с Лестер-сквер.
Северная часть Пиккадилли оцеплена, и будет оцеплена до тех пор, пока ее не очистят от стекла и другого мусора.
— Они никогда не, дадут мне забыть этого вампира, — сказал Иэн Харгрив, поворачиваясь в кресле. — Каждый раз, стоит им взять у меня интервью, как он сразу вылезает на свет.
Он с интересом смотрел, как сержант Джэнис Лонгбрайт, зажав в зубах карандаш, карабкается на картотечный шкаф. Свои блестящие каштановые волосы она укладывала в старомодную прическу, но они упали ей на широкое лицо, когда она наконец добралась до нужного ей ящика.
— Помочь, Джэнис? — спросил он, откидываясь на спинку. Ответ сержанта был неразборчив. Когда она еще потянулась, ее ярко накрашенные губы раскрылись, и он увидал два ряда крепких белых зубов, ожесточенно грызущих карандаш. Харгрив обратил внимание, что она опять надела чулки со швом. Настоящая женщина-полицейский — крупная, крепкая и сексуальная, как на карикатурах пятидесятых годов. В ее внешности не было ничего от восьмидесятых. И это ему нравилось.
— Меня не обвинят в сексуальном посягательстве на коллегу, если я скажу, что у тебя красивые ноги?
Сержант Лонгбрайт спрыгнула на пол и бросила несколько конвертов на стол Харгриву.
— Обвинят, — ответила она наконец. — Я же не рассказываю всем, какие у тебя соски.
— Эй, я тоже ни с кем о тебе не говорю, — недовольно возразил Харгрив.
— Ах, нет? — Джэнис наклонилась к нему и понизила голос. — Тогда откуда всем известно, что мы с тобой спим?
— Они всего лишь предполагают. Ты же их знаешь.
Харгрив хорошо представлял, насколько Джэнис чувствительна к подобным разговорам, именно поэтому он настоял, чтобы сегодня утром они приехали в участок врозь. Яркая и волевая женщина, она легко улавливала даже самые незначительные изменения в атмосфере участка. К тому же она была достаточно честолюбива и не желала, чтобы что-то мешало ее продвижению по службе. Харгрив смотрел на нее и не понимал, что она в нем нашла. Во-первых, он ее на двенадцать лет старше, а во-вторых, выглядит еще хуже. Растолстевший внизу и похудевший сверху, он явно переходил в категорию уютного среднего возраста, и только ясные карие глаза, сохраняя юношеский опасный блеск, недвусмысленно говорили, что это не так. К тому же он рано женился и с тех пор был подозрителен, особенно к таким красавицам, как Джэнис. В своих самых страшных кошмарах он видел, как она использует его, чтобы сделать карьеру, но стоило ему заглянуть ей в глаза, и от этих кошмаров не оставалось даже следа.
— Тебе это нужно?
— Ммм?
— Да посмотри же!
Харгрив наклонился над столом. Дел было так много, что ему совершенно не хотелось браться за них. Он даже еще не знал, с чего начнет. Рождество в столице всегда чревато увеличением количества ограблений не только в магазинах, но и на улицах и в домах. Прошлой ночью несколько его парней наведались в квартиру одной арабки на Найтс-Бридж и нашли на тридцать тысяч фунтов барахла, награбленного только в магазинах Хэрродса.
А сколько еще таких? Сотни. Разве лишь размахом поскромнее, и потому он может сам ими не заниматься.
