— Проходи, Джулия, — сказал Мазур. — У меня тут случилась небольшая неприятность…
— Я вижу, что небольшая, — сделала она гримаску. — Коли уж у тебя бутылка на столе…
Доктор, захлопнув чемоданчик, наставительно поднял палец:
— Спиртное в данном случае пациенту разрешено, сеньорита, — разумеется, в разумных дозах. Сирил, со служанкой все улажено. Но еще раз напоминаю: как минимум неделя полного покоя и максимальной неподвижности!
— Я помню, Серж, — сказал Мазур. — Будет исполнено в точности.
— Да уж постарайся… Я заеду через пару дней, посмотрю, как обстоят дела. Мое почтение, сеньорита!
Он поклонился Олесе и удалился: вальяжный, умеренный в движениях эскулап. По имени отчеству Игорь Иванович, а по фамилии — Багров. Как Мазур и ожидал, Олеся не стала заморачиваться подробностям постигшей его «неприятности» (как, впрочем, и он на ее месте — расспросы о здоровье могут подождать, сразу видно, что ничего серьезного, коли болящий в открытую, при враче, потребляет джин — это она правильно подметила). Она только спросила:
— Где?
— А вон там, в сумке, — сказал Мазур. — Там еще лежит такая стреляющая штука, ты ее не бойся, она на предохранителе, и гранаты не бойся, она ручная. Вынимай белый пакет с логотипом универмага «Джоми», он там один такой, не ошибешься…
Подойдя к сумке едва ли не бегом, Олеся присела на корточки, вжикнула «молнией», обеими руками вытащила помянутый пакет. Положила его на пол, запустила туда руку, извлекла прозрачный опечатанный мешочек, угловатый, с совершенно неказистым на вид содержимым — кристаллический углерод в первозданном необработанном виде.
Очень интересное у нее было лицо — ни капелюшечки алчности, одна умиротворенная радость, которую можно было выразить огромными буквами «Удалось!». Ну конечно, откуда взяться алчности? Камушки ей нужны не для себя, а для дела, она сейчас, собственно говоря, трудится за идею — пусть поганую и категорически неприемлемую для Мазура и тех, кто его сюда послал.
— Пересчитаешь? — спросил Мазур, когда она осторожно положила мешочек обратно в пакет. — А то я мог парочку по дороге заныкать…
— Да ну, ерунда! — отмахнулась Олеся. — Было бы чересчур мелко для такой фигуры, как ты, — и очаровательно улыбнулась. — К тому же ты должен был прекрасно понимать, что мешочки я очень быстро пересчитаю в машине — не из недоверия к тебе, педантичности ради…
— Ну, тогда проверь, — предложил Мазур. — Вдруг там стекло?
— Плоская шуточка, — сказала Олеся. — Ты прекрасно знаешь, что я в этих делах не эксперт. И потом… — она улыбнулась очаровательно-блудливой улыбкой Лисы Алисы. — Кирилл, ты, конечно, супермен из суперменов, трех терминаторов насмерть ушибешь старым валенком, но даже ты не смог бы во время своих коротких странствий подменить мешочки безукоризненной имитацией. Где бы ты это сделал? А сообщников, которые в темпе сделали бы имитацию в столице и пересеклись с тобой где-то по дороге, у тебя по определению быть не могло. Уж извини, милый, но после того, как я рассказала, что тебе предстоит, ты двадцать четыре часа в сутки был под надзором лучшей современной техники… и опытных агентов. Ты ни с кем не встречался, твои телефонные разговоры нисколько не походили на зашифрованные сообщения…
— Очень мило, — сказал Мазур. — Мне обидеться, что ли? Такое недоверие…
— Разумная предосторожность, милый, — поправила Олеся. — Или ты на моем месте вел бы себя иначе? Когда на кону — два килограмма алмазов?
— Да нет, — сказал Мазур. — Точно так же бы себя вел…
— Вот видишь. Так что не к чему обижаться. Эксперта я с собой, конечно, привезла, он чуть попозже проверит камешки — но опять-таки из чистой педантичности. Ну не было у тебя физической возможности подсунуть стекляшки. А на прииске напихать стекляшек безусловно не могли. Так что ты остаешься персоной, достойной всяческого доверия. И обещанный процент получишь. Я думаю, тебя он устроит исключительно в виде денег? Тебе совершенно ни к чему мешочек с необработанными алмазами?..
— Да на кой он мне, — сказал Мазур. — Предпочитаю вульгарные денежные знаки. А ничего, если я малость обнаглею и половину попрошу золотом? Мне без разницы, какой национальности будут монеты, лишь бы это было золото. Бумажки медленно, но верно падают в цене, а золото столь же медленно, но верно в цене растет. Пенсионный фонд, знаешь ли.
— Да без проблем, — сказала Олеся. — Такие вещи делаются совершенно легально…
— Как у тебя со временем?
— Да масса свободного. А что?
— Ну, тогда присаживайся, — Мазур похлопал ладонью по дивану рядом с собой. И выпьем по стаканчику за успех предприятия. Правда, у меня только джин… Ты джин пьешь?
— Господи… — вздохнула Олеся, усаживаясь рядом с ним. — За успех такого предприятия я бы хлебнула и самого жуткого местного самогона и ни за что не сблевала бы… Ага, ты молодец, два стакана приготовил…
— На кухне в холодильнике есть лед…
— А пошел он к черту! — весело воскликнула Олеся. — Содовая есть…
Она наполнила оба стакана до половины — а вот содовой в оба плеснула самую чуточку, символически. Чокнулась с Мазуром, отхлебнула приличную дозу, не поперхнувшись и не закашлявшись, сжевала конфетку и решила наконец-то проявить заботливость:
— Что с тобой приключилось?
— Идиотская случайность, от которой ни один супермен не гарантирован, — сказал Мазур. — Простыню с меня сбрось осторожненько.
Она стянула простыню, скомкав, положила рядом. Присмотрелась.
На правой ноге Мазура красовалась свежая гипсовая повязка, охватывавшая щиколотку, пятку и половину стопы.
— Что это?
— Синдром Деламара, — ухмыльнулся Мазур.
— Это еще что? Я не медик.
— А это и не имеет отношения к медицине, — сказал Мазур, ухмыляясь еще шире. — Это я так назвал явление, когда прочитал одну занятную статью. Жиль Деламар в свое время был знаменитейшим французским каскадером. Если помнишь второго «Фантомаса», он там в воздухе Жана Марэ дублировал. Он и еще пара-тройка парней сто раз выделывали головоломнейшие трюки, на любом из которых могли свернуть себе шею. А погибли все до обидного глупо: один при простейшем трюке, когда машину, резко затормозив, разворачивают на сто восемьдесят градусов. Второй угробился, когда сажал самолетик в пустыне, перевернулся на ровном месте. Третий и вовсе отдал концы, упав с ослика в туристической поездке в горах… Вот и со мной приключилось нечто похожее. В Маджили не сошел, а по старой памяти молодецки спрыгнул с нижней ступеньки…
Олеся прищурилась:
— Ага, а на перроне наверняка стояла очаровашка в мини…
— …целых три, — сказал Мазур без тени раскаяния. — Белые, одна другой краше. А я только что выбрался из тайги, сиречь из джунглей. Совсем забыл, что здесь — Африка, не посмотрел под ноги. Там была выбоина… Будь я в армейских ботинках, либо отделался бы вывихом, либо схожим пустяком вроде растяжения. Но я ж хотел джентльменом выглядеть, я в Инкомати сменил шкуру полностью — костюмчик купил гламурный, туфельки пижонские… В обыщем, ступню повело скверно… Оказалось, в стопе есть много мелких косточек. Вот сразу три я и поломал. Не смертельно, срастутся где-то за месяц, но первую неделю нужно пролежать, как младенец в люльке, сведя движения к минимуму. Иначе срастется неправильно, всю оставшуюся жизнь будешь култыхать не с костылем, но с тросточкой… Как мне объяснил врач, это крупные кости можно, если срослись неправильно, сломать и сложить заново, а эта мелочь — глубоко внутри, операция возможна, но будет сложнейшей, долгой и дорогущей. Проще полежать недельку. Рассказать тебе под джин мои приключения?
