– Как скажете. – Никопольский еще раз кивнул и ретировался. Странный какой тип. Странный и неприятный. Но деньги предлагает большие и с Лешим обещал поспособствовать. А в Питере ей сейчас делать нечего после такой-то славы. Анжелика со злостью захлопнула крышку ноутбука.
* * *
С родным городом Марфа прощалась без сожаления. Не о чем ей было сожалеть. Нечего бояться. Собралась быстро. Считай, все ее вещи уместились в одну дорожную сумку. Вот только кроличий полушубок никак не влезал. Хороший полушубок, еще в счастливые времена купленный. Жалко оставлять…
– Бросай! – велела Олька, поглядывая то на Марфу, то на сумку, то на полушубок. – Ты теперь со своими деньжищами себе норку купишь. Или вообще шиншиллу.
– Не хочу шиншиллу. – Марфа уткнулась носом в мягкий кроличий мех, зажмурилась.
– Тогда я тебе его по почте перешлю. Вот обустроишься на новом месте, обживешься, и я тебе сразу пришлю. Да ты не переживай, Марфа! До зимы еще о-го-го сколько! Все успеем!
Успеют. Все в ее жизни еще впереди. Главное сейчас не разреветься перед Олькой, чтобы лучшая подруга не подумала, что уезжает она с тяжелым сердцем, чтобы не стала, чего доброго, отговаривать.
Все! Новая жизнь! Нечего терять. Нечего бояться.
Но на перроне, стоя у красивого, вкусно пахнущего путешествиями вагона, Марфа все-таки разревелась. Обняла Гришку, расцеловала Ольку и разревелась, как дура. Они подумали, что от страха, а на самом деле от радости. В этот момент Марфа чувствовала себя свободной и бесстрашной. И рана ее душевная почти зажила. И будущая жизнь в большом незнакомом городе ее не пугала. Как-нибудь. Лиха беда начало!
Нервничать она начала только по прибытии, когда вышла из вагона и очутилась на огромном и пыльном вокзале, когда едва не потонула в людском водовороте. Ничего, выплыла, стала у столба с объявлениями, сумку придвинула поближе, чтобы не сперли, приготовилась ждать.
Но не пришлось. Марфа еще и испугаться толком не успела, а адвокат Никопольский уже шел к ней по перрону, прижимая к груди свой портфель. А галстук на нем на сей раз был другой – ярко-розовый. Не такой красивый, как васильковый, но тоже очень праздничный. Хорошая примета! С Марфой он поздоровался, как с родной, не стал ничего такого из себя изображать, даже сумку помог донести до машины. И машина у него была дорогущая! Марфа такие видела только по телевизору. Садиться в прохладный, вкусно пахнущий кожей и одеколоном салон было страшно. Хоть бы не испачкать его!
Обошлось! До новой Марфиной квартиры добрались быстро, всего за полчаса. И дом, и район ей понравились сразу же. Тихо, уютно, видно, что старая застройка. На третий этаж пятиэтажки сумку поднял уже водитель, а Никопольский тем временем открыл дверь. Входить не стал, первой пропустил Марфу, а она все не решалась, топталась на пороге.
– Прошу вас! – сказал он тогда и сделал свободной рукой гостеприимный жест. – Входите, осваивайтесь!
И она вошла. Вошла и чуть не захлопала в ладоши от радости, как маленькая девочка. Потому что это была именно такая квартира, о которой она мечтала. Однокомнатная, но просторная, со свежим ремонтом и светлыми стенами. Даже мебель в ней была светлая, а шторы веселенькие васильковые, совсем как галстук Никопольского. Но больше всего Марфу поразила кухня. Огромная, светлая, оборудованная по последнему слову техники. Марфа замерла у плиты, с восторгом погладила черную панель и тут же испугалась, что останутся следы от пальцев. А кроме плиты на этой кухне было еще множество удивительных и полезных вещей. И огромный двухдверный холодильник, под завязку набитый всякой всячиной.
– Это ваше рабочее место. – Никопольский заглянул поверх ее плеча в холодильник. – И продукты на первое время, пока вы не освоитесь и не разберетесь, что здесь к чему. Мой клиент неприхотлив, но питаться предпочитает вкусной и здоровой пищей. Можно без особых изысков.
Да как же можно без изысков, когда такая кухня! Когда шкаф духовой – давняя Марфина мечта. Когда посуда – загляденье. Явно не наша, возможно, даже немецкая. Сковородку в руки взять – сплошное удовольствие, такая она тяжеленькая, такое у нее дно толстенькое. И кастрюли разнокалиберные, и сотейники, и все-все!
От избытка чувств Марфа снова чуть не расплакалась, плюхнулась на табурет у окна, прижала ладони к пылающим щекам.
– Это на текущие расходы. – Никопольский положил на стол внушительную пачку денег. – На первое время. И мои контакты. – Рядом с пачкой легла нарядная визитка. – Если возникнут вопросы, звоните, не стесняйтесь. И еще, – он деликатно кашлянул, – мой клиент просил узнать, когда вы можете приступить к работе?
– Да вот прямо сегодня! – Марфа встрепенулась. – Сейчас освоюсь, с техникой разберусь, и все.
– Сегодня отдыхайте. Вы как-никак с дороги. А завтра приступайте.
– На сколько человек готовить? – спросила она деловито. Про работу ей говорить было легко. Особенно про любимую работу.
– Ориентировочно на троих. Но лучше с небольшим запасом. Просто на всякий случай. Набор стандартный: завтрак, обед и ужин.
– А десерт? – спросила Марфа с надеждой. – Десерт ведь нужен?
Никопольский глянул на нее каким-то странным, удивленным взглядом, а потом неожиданно улыбнулся:
– Конечно, Марфа! И непременно десерт!
Вот так и началась ее новая счастливая жизнь! Тяжело и непривычно было только первую неделю, пока все кругом казалось незнакомым и чужим. А потом Марфа освоилась, изучила маршруты, обошла все ближайшие магазины, заглянула на продовольственный рынок, составила списки, где что можно взять покачественнее и подешевле. Никопольский просил не экономить, но что ж она будет за хозяйка такая, если станет покупать всякую ерунду задорого?!
И новая квартира приняла ее как родную, особенно кухня. С бытовой техникой Марфа разобралась неожиданно быстро, просидела пару часов над инструкциями – и все дела! Зато какая чудесная это была техника! Готовить с ней одно удовольствие!
На кухне Марфа проводила большую часть своего времени. Работала иногда под тихое бормотание телевизора, иногда под мурлыканье приемника, а иногда и под аккомпанемент собственного голоса. Голос у нее был красивый, и песен она знала почти столько же, сколько и рецептов.
Егор, водитель Никопольского, заезжал к Марфе один раз в день. Забирал свежеприготовленную, аккуратно разложенную по контейнерам и судочкам еду, иногда привозил кое-какие продукты, оставлял деньги. Денег Марфе на все хватало, и первое время она пыталась отказываться, но Егор в ответ на ее возражения лишь пожимал широкими плечами и говорил, что приказы шефа не обсуждаются. К нему Марфа тоже быстро привыкла. Точно так же, как он привык к ее стряпне и ставшей традиционной чашке чая с тортиком. Наладилась жизнь. Ей-богу, наладилась!
Марфа так и думала, что жизнь ее уже почти наладилась, когда вечером возвращалась с продуктами из магазина. Егор предлагал свою помощь, но она отказалась. Зачем отвлекать человека от работы, когда ей и самой не в тягость? Она шла по парковой аллейке вдоль пруда с жирными, ленивыми утками, несла пакеты с провизией и размышляла над будущим меню. Меню она продумывала на неделю вперед, чтобы было проще закупаться продуктами, чтобы была система и порядок. Наверное, сильно задумалась, оттого и не заметила, как налетела на встречного прохожего. Врезалась так сильно, что аж пакет на землю упал. Плохо, когда продукты на земле, непорядок.
