Вот что значит офицерская жена! Никаких вопросов типа кто такой, откуда взялся на нашу голову, зачем нам лишняя обуза и так далее. Муж привел, значит, так и надо! Стоп, не расслабляться, мне еще объяснять на какой-такой случай ей дома охрана понадобится…
– Здравствуй, Матвей. – Дашенька улыбается пареньку и приглашающе машет рукой. – Заходи, замерз, наверное. Сейчас чаю согреем…
Шепчу ей на ушко, что исчезаю очень ненадолго по служебной надобности, и бегу докладываться капитану Бойко…
Продолжение разговора следует вечером, но без излишних всплесков эмоций, которых я опасался. Известие о том, что «этот милый мальчик» и мужик с протезом вместо руки будут её охранять, вызывает у моей ненаглядной только лёгкое недоумение, типа «а зачем?».
– Денис, мне кажется, что ты преувеличиваешь какую-то невесть откуда взявшуюся опасность. Что или кто может мне грозить? Дома – папа, дядя Миша, они оба охотники, в доме полно ружей, да и твой подарок в целости и сохранности…
– Милая моя, дело в том, что… В общем, я сам недавно узнал, что за мою голову германцы назначили премию аж в сто тысяч марок. Сейчас, само собой, никто до такого не додумается и не опустится, но в моё время использовать родных и близких людей в качестве приманки было в порядке вещей. Вот я и хочу эту абсолютно гипотетическую вероятность свести к нулю.
– Вот-вот, в твоё время царили такие ужасные нравы, и после этого ты ругаешь наш мир!.. Ладно, ладно, не шуми, я помню всё, что ты рассказывал… Хорошо, я соглашусь, в конце концов, хоть кто-то расскажет мне, чем занимается мой муж, а то он или где-нибудь в отъезде, или отмалчивается, ссылаясь на свою дурацкую секретность. Как будто мужчина должен иметь какие-то секреты от своей жены!.. Но как мы объясним все родителям?
– Я сам объясню то же самое Александру Михайловичу, надеюсь, он будет не против. Начинается весенне-летний сезон, Семёна можно представить, как… ну, например, помощника по хозяйству или садовника. А Матюшу, очень надеюсь, он сможет пристроить в мастерские хотя бы на побегушках…
До Гомеля доехали спокойно и благополучно в отдельном купе, воспользовавшись по блату бронью жандарского управления и подкрепив ее красивой купюрой проводнику, чтобы не задавал лишних вопросов. Тяжелее всех пришлось Матвею, в которого Даша всю дорогу пыталась впихнуть все вкусняшки, приготовленные Ганной. Как и положено будущему военнослужащему, парень пытался стойко переносить тяготы и лишения, но, в конце концов, сдался на милость победительницы.
Встретившие нас на вокзале Александр Михайлович с Полиной Артемьевной лишь на секунду растерялись, увидев незнакомых людей, но виду не показали. Оказалось, моя самая умная в мире супруга отбила маме телеграмму примерно следующего содержания: «Договоритесь с тётей Таней, приезжаем вчетвером, всё объясним после». Пресловутая тётя жила через забор и много лет работала в качестве прислуги, а потом и няни маленькой Даши. Прислугой, точнее – домоправительницей, она была из той породы старых слуг, которые пекутся о благополучии хозяйского дома больше, нежели о собственном, и в трудную минуту приносят свои сбереженные на черный день копейки, чтобы поддержать семью, кормившую их в лучшие времена. Но и у которых сами хозяева по струнке ходят, если понадобится.
Еще на свадьбе получил вполне серьезное предупреждение, что если хоть чем-то обижу «её красавицу», то, несмотря на все свои кресты и благородное происхождение, буду убегать от печного ухвата до самого вокзала. Причем, как я понимаю, конечный пункт маршрута был выбран не из-за физических возможностей тёти Тани, а по причине слабого знания ею близлежащей географии. Мужа-железнодорожника она давно схоронила, обе дочери вышли замуж, так что свободной жилплощади у нее было в достатке.
После торжественного представления друг другу всех персон, совмещенного с ужином, Семен с Матюшей отправились осваивать новое ПМЖ. Против моей «бредовой» идеи никто не возражал, Александр Михайлович был рад знакомству с опытным промысловым охотником, его младший тезка обрадовался появлению нового друга и спарринг-партнера, с которым будет тренироваться под присмотром «дядьки» Семёна в обмен на обучение Матвея грамоте и прочим гимназическим наукам, ну а Полина Артемьевна высказалась примерно в том духе, что принимать решения – это удел мужчин, но ежели что – мало никому не покажется. Ну, прямо золото, а не теща! Тем более что финансовую сторону вопроса, несмотря на мои протесты, решил наш академик, резонно заметив, что он и на менее важные дела тратит иногда гораздо больше, и речь идет о персоне, характеризуемой словами: «Она теперь – наша».
* * *
Поэтому, побыв сутки в гостях и уединившись для важного разговора с женой, которая вечерком тихонько шепнула, что пока еще всё можно и не надо терять время даром, вернулся на базу, чтобы теперь осваивать законы гостеприимства уже в качестве хлебосольного хозяина, потому как на следующий день прибыли давно ожидаемые «морские волки» во главе с лейтенантом Вороновым. В обычной сухопутной форме, только на левом рукаве у каждого вышит якорь. На лицах – непробиваемая уверенность в том, что они, как минимум, на порядок лучше окружавших их «всяких там сухопутных крыс». Господи, как новая группа командированных, так те же самые, набившие оскомину, дешёвые понты. Господа жандармы-то поумнее, привыкли слушать и слышать собеседника, достаточно было простого словесного внушения. А у этих гонор аж зашкаливает. Ну как же, во-первых, гвардия, ёпть, а во-вторых, флот – это флот, а не какие-нибудь земляные червяки! Придется вразумлять, да так, чтобы дошло сразу и надолго. Типа, фэйсом об тэйбл. Или тэйблом по фэйсу…
Десяток крепеньких таких детинушек с лихо закрученными усами и стоящий рядом лейтенант флота… По существующей иерархической лестнице поглавнее меня будет, и мои четыре звездочки против его трех не пляшут. У него – восьмой чин в Табели о рангах, у меня – девятый. Так что идем и представляемся первыми, как и положено радушным хозяевам.
– Здравствуйте, господин лейтенант. Штабс-капитан Гуров, Денис Анатольевич. Согласно приказу вы и ваши подчиненные будете проходить обучение в моей роте.
– Лейтенант Воронов, Павел Алексеевич, здравствуйте, господин штабс-капитан.
– Пойдемте в расположение, пока ваши люди будут размещаться, мы тем временем побеседуем, ведь у вас накопилось много вопросов, не так ли?..
Для марсофлотов оборудовали отдельное помещение в соседней казарме, и, пока они обживают свой кубрик, мы с лейтенантом идем в канцелярию для вводного разговора.
– Чайку с дороги не желаете? – Наливаю себе и гвардии летёхе флота по чашке ароматного напитка из свежераскочегаренного по такому случаю самовара, стоящего на столике. – Хочу сразу предупредить, дело сугубо добровольное, но все наши офицеры пользуются общим табльдотом здесь, в расположении. Наша главная шеф-повариха ни разу не дала повод в чем-то ее упрекнуть.
В подтверждение моих слов в дверях появляется Алеся с корзинкой свежей выпечки и, смущенно улыбаясь незнакомому офицеру, ставит её рядом с самоваром и исчезает за дверью.
