Минское отделение добавит, что вы женились на сестре милосердия из госпиталя, где проходили лечение, и в данный момент она проживает в Гомеле у своих родителей… Денис Анатольевич, я прекрасно понимаю ваше отношение к этому вопросу, но скрыть сей факт просто не удастся. Подумают, что мы – либо профаны, либо что-то скрываем. Никто не знает, какими еще способами будет собираться информация, и нам бы очень не хотелось бросать тень подозрения на наших коллег. Тем более что меры предосторожности мы с вами предприняли.
– Хорошо, Петр Всеславович, убедили.
Хреново, конечно, но пока ничего не могу сделать. Узнать бы еще, кто там такой любознательный завелся, да поговорить тет-а-тет.
– Будем считать вопрос закрытым… А всё-таки я так и не услышал, что привело вас в столицу.
– Помните, в Институте я говорил о поручике, передавшем странное предложение германцев передать нам раненых Георгиевских кавалеров? Вы тогда ещё высказали мысль о засылке диверсионной группы. Так вот, они позавчера пересекли границу в Хапаранде, шведском приграничном городе, где мы всегда производим обмен. Но в этот раз есть некоторые нюансы. Во-первых, пленных отпускают без обмена и прочих условий. Во-вторых, как Алексею Алексеевичу уже сообщили, помимо инвалидов следуют одиннадцать легкораненых офицеров и унтеров, большей частью уже выздоровевших. Разумеется, все они – Георгиевские кавалеры, как и было обещано. Ну, и в-третьих, с ними в Петроград следует несколько человек из германского Красного Креста. С разрешения наших властей и под обещанную им неприкосновенность.
– В сопровождении, тем не менее, шведских представителей. Сама Эльза – Сибирский ангел едет, между прочим, – добавляет Бессонов и, видя непонимание на наших лицах, поясняет: – Эльза Брендстрём, дочь шведского посла в России. С начала войны работала в госпитале, выхаживала наших раненых, затем вместе с отцом переключилась на германских и австро-венгерских военнопленных, в прошлом году добровольно отправилась вместе с одним из эшелонов в Сибирь. Недавно вернулась повидать родных и снова собирается туда же.
– Значит, безо всяких условий… И с десяток живых-здоровых матерых вояк…
– Денис Анатольевич, я понимаю, о чём вы думаете… Если бы готовилась диверсия, не стали бы они вот так открыто действовать. Вспомните польских так называемых революционеров. Их задолго до акции заслали к своему агенту, они готовились, все просчитывали. А тут… – Воронцов пытается развеять мою паранойю. – Тем более что с ними будут тщательно работать, да и потом без присмотра не оставят. Каждого будем отслеживать.
– Хорошо, а что вообще планируется делать с ними? Ну, приедут они завтра, выйдут из поезда, а дальше что?
– А дальше, Денис Анатольевич, будет торжественная встреча героев с участием великих княжон Ольги Николаевны и Марии Николаевны. Нам циркулярно сегодня сообщили… – объясняет Алексей Алексеевич, – после чего отвезут в царскосельский лазарет, где они будут проходить обследование и лечение. И мы тем временем с ними немного поработаем… Кстати, не хотите присоединиться?
– Ну не знаю, меня мой батальон ждет. И так почти все время я в разъездах, скоро бойцы совсем забудут, как их командир выглядит. А вот завтра, если позволите, вместе с вами на Финляндский вокзал прокачусь. Во сколько прибывает поезд?..
