— Ахра, — прохрипел супруг, — она не знает, ранена ли.
— Я вижу лишь ушибы и страх, — услышала чуть вибрирующий женский голос. — Эд ранен серьезно. Сейчас займусь им, а позже подумаю о твоей супруге.
— У нее одежда изорвана, — продолжил говорить Хакарк так, словно меня не было рядом.
Обернуться и посмотреть на говорившую не получилось — варвар не дал.
— Ей не успели причинить вреда. Но нужен отдых.
Словно в подтверждение слов неизвестной женщины, я зевнула, не в силах противиться навалившейся усталости.
— Отдохнет, когда расскажет мне, как сумела порвать пространство и для чего это сделала, — грозно ответил Хакарк, разворачиваясь и направляясь в глубь леса.
— Куда мы? — встрепенулась я, подозревая неладное. Зачем уносить меня ото всех подальше?
— К реке, — ответил он.
— Топить меня собрался?
Он промолчал. Я заволновалась сильнее.
— За что ты злишься на меня? Если из-за Эдварда — то я совершенно ни при чем! Он сам нашел меня в лесу и предложил проводить домой. Насколько я поняла, вы знакомы?
Варвар молчал.
— Его сумасшедшая птица упала с неба, и Эд отчего-то решил, что мы должны бежать. Он сильно меня напугал.
Меня поставили на ноги прямо возле неглубокой чистой речушки. Ни слова не говоря, Хакарк начал стаскивать с моих плеч остатки порванной меховой накидки.
— Да ты что?! — Я попыталась вырваться из его железной хватки. — Отпусти! Не трогай меня!
— Кар-р, — раздалось совсем рядом.
Спустя несколько мгновений у моих ног приземлился уже знакомый ворон. Обрадовавшись ему, словно старому товарищу, я закричала:
— Ругх, слава Двуликой! Приведи помощь! Убивают!
— Тог? — удивилась птица.
— Кто-кто, Хакарк! — Я всхлипнула. — И хозяину твоему конец придет, как только он очнется.
— Прекрати кричать, женщина, — раздраженно перебил меня супруг. — Я думаю над твоими словами. А здесь мы, чтобы ты смыла с себя грязь.
— Кар, — насмешливо выдал Рутх.
— Кыш! — взмахнула я рукой и снова всхлипнула. — Пугают сначала, а потом я же и виновата.
Ворон не улетел, только клювом клацнул, намекая, что может и укусить за такое неуважительное отношение.
— Лети, Ругх! — скомандовал Хакарк. — Следи за состоянием Эда.
— Кар, — согласилась противная птица и взмыла в небо.
— А меня он не послушал, — поделилась я мыслями вслух, ни к кому не обращаясь.
— Ты — женщина, — хмыкнул супруг.
— А Ругх — ворон, — возмутилась я. — Даже не человек.
— Он — друг, проверенный годами, а ты… — Меня смерили неодобрительным взглядом и повторили еще более уничижительным тоном: — Ты — женщина. К тому же из Лавитарии.
— И что?
— И все. Мойся. Потом допрошу тебя.
— Что значит «допрошу»? — Сжав ладони в кулаки, упрямо мотнула головой. — Я — твоя супруга! Ты обязан защищать меня! Защищать, а не терять в лесу одну! Это я должна спросить тебя, где ты был? Почему меня не искали? И куда делась та рыжая девушка?
— Ганну я наказал, — спокойно ответил Хакарк. — Выпорол бы и тебя за ослушание, но не стану.
— Конечно, не станешь — я ведь леди!
— Ты уже могла понести от меня, и тогда сын пострадает. Поэтому не стану.
Я подавилась воздухом, не в силах принять то, что услышала от этого дикаря. Мало того, что он выпорол Ганну, так и на меня хотел покуситься?!
— Только дикарь, подобный кенарийцу, мог поднять руку на женщину! — вспыхнув, выпалила я.
Он резко сделал шаг навстречу, приблизил свое лицо к моему и, шумно выдохнув, тихо проговорил, глядя в мои испуганные глаза:
— Знай свое место, женщина. Иначе я покажу тебе, каким дикарем могу быть.
Мы простояли так не больше пары секунд, в течение которых я боялась даже дышать. Когда варвар внезапно решил отстраниться и шевельнулся, я дернулась в сторону, ошибочно полагая, что он замахнулся для удара.
Как назло, отступила я, опираясь на больную ногу, отчего тут же кулем осела на землю, успев лишь всплеснуть руками и тихо ойкнуть.
Хакарк не пошевелился. Стоял на месте и смотрел на меня с удивлением.
— Что это было? — спросил он, сильно помрачнев.
Настала моя очередь хранить молчание. На самом деле, мне было что сказать, только мысли перемешались, и в глазах щипало от подступающих слез, готовых излиться фонтаном, вымывая из души горечь обиды и страха.
— Дарна, — позвал Хакарк. — Поднимись.
— Не могу, — всхлипнула я, — нога очень болит.
— Можешь. Я не стану приближаться к женщине, предпочитающей упасть в грязь, лишь бы быть подальше от меня. Поднимись или останешься здесь.
В голосе супруга звучала сталь, его облик был полон решимости.
Поняв, что этот гад так и поступит — бросит меня здесь одну, если я не послушаюсь, — я позабыла о жалости к себе и решила встать. Назло этому варвару! Опершись о землю, сцепила зубы и медленно поднялась, не издав ни звука, после чего гордо посмотрела в глаза супругу.
— У тебя пять минут, чтобы смыть грязь, женщина, — абсолютно спокойно сказал он и снял с плеча небольшую сумку: — Здесь свежая одежда. Скоро Тирэну будет не в чем ходить. Интересно, все леди Лавитарии так неаккуратны?
— Ни одну из них супруги не возили по лесам и болотам в одеждах своих слуг, поэтому не могу этого знать, — в тон Хакарку ответила я, выхватывая сумку из его рук, и, прихрамывая, повернулась к речке.
Положив вещи на поваленное бревно, я медленно присела и коснулась рукой воды. Чистая и прохладная, она манила поскорее избавиться от грязного тряпья и смыть последствия скитаний по лесу. На одежде была не только грязь. После сбора волчьей малиники остались красные пятна, одна из брючин оказалась порванной, а на рубашке не хватало нескольких пуговиц. Вот так сходишь в лес по нужде — костей потом не соберешь.
Сняв обувь и все тряпье, кроме панталон и бюстье, я немедленно приступила к процедуре омовения. Удивительно, но присутствие Хакарка совершенно не смущало. Скорее наоборот, с ним было спокойнее. Рассмотрев собственное тело, я поразилась обилию ссадин и ушибов. На правом бедре обнаружился большой, стремительно темнеющий синяк, а дикий кустарник оставил на руке ряд глубоких царапин, покрасневших и воспалившихся за столь недолгий срок.
Смыв грязь с лица и рук, я на миг прикрыла глаза, мечтая о мягкой постели и крепком живительном сне.
— Твои пять минут истекли, — прогремел Хакарк совсем рядом, возвращая меня в суровую реальность. — Одевайся, женщина.
