— Но как? — удивленно спросила я.
— У меня правая рука травмирована с детства, — пояснил мальчик, спешно высвобождаясь из пут, при этом шипя и ойкая. — Отец выбил какие-то суставы. А потом, пока работал с ворами в Лавитарии, научился пользоваться этой особенностью. Вот, веревки могу снимать. Сейчас освобожу вас, погодите.
— Ты работал с ворами в Лавитарии? — Я недоуменно моргнула. — Ничего не понимаю.
— А что тут понимать? — Тирэн аккуратно смотал веревку и сунул ее себе за шиворот. Присев, взял левой рукой тот самый нож, которым Хамир пугал меня, и приблизился. — Я работал там, пока меня не нашел шардигар. Он выкупил меня у бандитов и забрал на Кенарийский хребет.
Мои руки получили свободу. Запястья болели, словно обожженные. Попыхтев несколько секунд у меня за спиной, Тирэн расправился и с веревкой, привязывающей меня к стулу.
— Вот так. — Мальчик появился передо мной и, спрятав нож за пояс штанов, поманил за собой. — Вставайте, госпожа. Не ровен час, даргхаин очнется. Тогда нам точно не поздоровится.
— Ты не убил его?
Спросила и лишь тогда поняла, насколько очерствела моя душа за последние сутки. Даже если бы мальчик сказал, что убил, — я бы не стала жалеть погибшего. Скорее наоборот, сейчас я жалела лишь о том, что мне не хватает воли добить негодяя.
— Нет, он жив. Таких тяжело убить, госпожа.
К моему удивлению, Тирэн пошел не к выходу, а в глубь комнатки. Усевшись рядом с мешком, в котором недавно рылся Хамир, мальчик бесстрашно сунул туда любопытный нос. Спустя миг извлек мешочек с золотом и голубой шар, едва светящийся изнутри.
— Заберем с собой, — припечатал рыжик, складывая все назад и тут же откидывая крышку деревянного сундука. — Здесь и одежда местная есть. И еще что-то. Пригодится.
В меня швырнули черной тряпкой.
— Наденьте. Похоже, мы в Хастарии. Это их наряды. Бедняки здесь носят длинные платья с глубокими капюшонами. И это хорошо. Попробуй найди нас при таком маскараде.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила я, выискивая в ткани горловину.
— Долго жил на улицах, — просто ответил Тирэн, закрывая сундук и ловко натягивая черную тряпку. — А потом уже шардигар стал меня учить. Только несколько лун назад он передал меня в услужение господину.
Я наконец справилась с платьем и направилась к двери. В этот момент Хамир слабо застонал. Не знаю, какие бесы двигали мною, но, схватив все тот же топорик, я снова ударила гада по темечку. Он вздрогнул и затих.
— Убила? — шокированно спросила, выпуская из рук оружие.
Тирэн ловко подхватил железяку. Закинув ее в мешочек, приложил три пальца к шее даргхаина. Помолчав пару секунд, разочарованно покачал головой.
— Жив, шакал. А убивать мне шардигар не разрешает. Даже животных. Может, вы?
— Нет уж! Это же человек!
— Да какой он человек? Он бы нас не пожалел, поверьте.
— Не могу!
Качнув головой, отступила на шаг.
— Жаль. Тогда будем надеяться, что больше его не встретим.
С этими словами мальчик ловко подхватил мешок левой рукой и, прижимая к животу правую, попросил:
— Открывайте, госпожа. Только очень осторожно. И капюшон наденьте мне и себе.
На этот раз я послушалась беспрекословно.
Глава 6
Мы вышли в узкий, слабо освещенный коридор с низким потолком. В нос ударил запах помоев и пота.
— Сюда, — шепнул мой спутник, поворачивая через несколько десятков шагов налево. — Осторожно, ступеньки.
— Что это за место?
— Гостиный двор, судя по всему. Мы были в одном из номеров. Понадеемся, что все еще спят и у Хамира нет здесь сообщников.
Спустившись, мы оказались в тесной комнатке с несколькими дверями. Слева обнаружился большой зал, заставленный старыми деревянными столами. У одной из стен друг на друга были составлены лавки. Из-за низкой двери неподалеку от ступенек доносились звон посуды и голоса, пробивался запах свежеиспеченного хлеба.
— Готовят, — с тоской проговорил Тирэн, сворачивая направо, к выходу. — Скоро завтрак, видимо.
Я шла за ним след в след. При мысли о еде в животе все скрутило тугой спиралью. В тот же момент раздалось громкое урчание — мальчик, судя по всему, тоже был очень голоден.
— Выходите тихонько, а я схожу на кухню, — шепнул он, остановившись у высокой двери с облупившейся краской. — Куплю кое-чего. И сразу за вами.
— Нет уж! — Схватив мальчишку за руку, потянула его за собой. — Уходим. Лучше поедим позже, но на свободе, чем кое-кто закусит нами же.
Тирэн вздрогнул, кивнул и рванул дверь. Та со скрипом отворилась. Не сговариваясь, мы побежали прочь от злополучного места.
Лишь спустя несколько минут, пару раз свернув то влево, то вправо, обогнув невысокие домики, мы остановились, чтобы отдышаться. А я наконец смогла осмотреться.
На улице царил предрассветный сумрак, освещаемый редкими магическими фонарями. Ни ветерка, а жара такая, словно день в самом разгаре. Я прислонилась к стене одного из домов с округлой крышей и громко, облегченно выдохнула.
— Нужно запомнить, откуда мы пришли, — шепнул Тирэн, усмирив сбившееся дыхание. — Мало ли что.
— Запоминай, — разрешила я, прикрывая глаза. — От меня в этом деле толку не будет, прости.
— От вас вообще толку мало, — внезапно выдал мой спутник.
Сказал он это спокойно и без злобы, как само собой разумеющееся. И мне стало обидно.
— Вот оно что. Ну спасибо, — буркнула ему в затылок, оттолкнулась от стены и пошла по узкой улочке по мощенной камнями дороге.
— Чего обижаться на правду? — догнав меня, пожал плечами Тирэн. — Господину такая жена и требовалась. Главное, чтоб сына родила. А умения ваши никому не нужны, в его замке есть кому готовить еду и убирать. Кто ж мог подумать, что так все получится?
— Ну знаешь ли!.. — Я остановилась и сердито уставилась на мальчишку. — Если бы твой господин был таким потрясающим, то не потерял бы супругу дважды за два дня! То его любовница меня в лесу блуждать заставила, то даргхаин в плен уволок… Тоже мне, сильный и могучий, оплот мужественности! Ха! Да монашки лучше охраняли мой покой!
Тирэн открыл было рот, чтобы возмутиться. Даже кулаки сжал — виданное ли это дело, обижать его господина? Но вдруг сдался, поник и пробормотал:
— Это все из-за меня. Я испугался тогда.
— Когда? — не поняла я.
— На приграничье. Когда объявили тревогу. Никогда раньше не сталкивался с подобным. Одно дело ездить с господином и прислуживать шардигару, и совсем другое — биться с живыми людьми. А ведь мне убивать нельзя никого — я клятву дал. В общем, растерялся совсем. Потому и пропустил, когда эта змея вас обманом взяла.
