– Как вы себя чувствуете, месье де Маэ? – спросил вошедший.
– Лучше, месье Аноним, благодарю вас, – наклонил голову узник.
Все же он был слишком слаб и чаще лежал на кушетке, чем двигался. В темнице было слишком мало волшебства. На него надели несколько лекарских браслетов, которые каждый день меняли. Но силы восстанавливались очень медленно.
– Я принес вам новый амулет. – Светлый показал камею на цепочке. – Кроме того, Селин должна сделать вам инъекцию. Это поможет оздоровиться быстрее. Человеческая медицина многого достигла за время вашего заточения.
Бриану была неприятна мысль, что ведьма будет прикасаться к нему. Тем более он привык, что лекари должны быть мужчинами, хотя эта особа, как заверили его, имела университетское образование.
– Еще мы принесли свежие газеты. – Светлый передал Биану листки «Фигаро».
– Мне трудно понять… – Бриан сел на кушетке. – Словно меня не было в городе не сто, а тысячу лет. Язык вроде бы тот же. Но то, как изменились нравы… Не знаю, сумею ли к этому привыкнуть.
– Именно ради исправления теперешних нравов мы и предприняли ваше освобождение, – напомнил Светлый.
Бриан тем временем вытащил руку из роскошного халата, предоставленного ему хозяевами шато. Закатал рукав рубашки. Ведьма поставила поднос с булками и кофе на прикроватный столик, Светлый передал ей несессер.
Узник недовольно посмотрел на блестящий шприц. Он не боялся получить укол шпаги или штыка. Но когда ведьма делала инъекцию, ему всякий раз невольно мерещилась восковая кукла, в которую немилосердные сестры Темной втыкали совсем другие иглы.
Однако Бриан должен был признать, что каждый раз после того, как игла покидала его плоть, в голове наступало прояснение. Что это за снадобье такое, что нужно непременно сразу вводить в кровь? В его время, напротив, кровь старались отворить или же прикладывали пиявок, чтобы те высосали дурную.
– А книги… – Узник кивнул на этажерку, где лежали стопкой несколько томов. – Не могу понять словесность вашего века. Что месье де Бальзак, что этот русский граф Толстой… Где легкость и ясность мысли Вольтера? А что до трактатов, то с каких пор тон в философии задают немцы?
– С тех пор, как их земли помог объединить император Франции в начале столетия, – ответил Светлый, не желавший называть своего имени. – Кстати, вы его застали. Правда, к моменту Трибунала над вами он был всего лишь бригадным генералом.
– Свергнуть короля, чтобы получить императора! Пожалуй, и хорошо, что я не увидел этого.
– Теперь снова республика. А книги по истории, если хотите, мы вам тоже принесем.
– Было бы неплохо, – сказал Бриан безразличным тоном, словно это уже не имело значения.
– Осмелюсь спросить, обдумали ли вы наш вчерашний разговор?
– Мне больше ничего не остается, кроме как обдумывать…
– Для вашего же блага лучше здесь оставаться. Пока еще вы слишком слабы.
– Я мог бы стать намного сильнее, если бы вышел к людям.
– Думаю, ваш выход можно устроить в ближайшее время… если примете правильное решение.
– Правильно – это предать Свет и войти в шайку с ведьмами и кровопийцами?
Темная бросила на него презрительный взгляд. Она выглядела молодо, а с надменной гримасой была почему-то особенно хороша. Впрочем, Бриан знал, что физически молодых ведьм почти не бывает, хотя личину они могут надеть самую юную. А еще он помнил, что видел ее сестер и на баррикадах. Как ни странно, они тоже боролись за дело Света. Косвенно, ибо преследовали свои интересы.
– Месье, я могу быть свободна? – спросила ведьма у спутника.
– Идите, Селин. – Светлый подождал, когда шаги стихнут, потом сказал: – Не следует оскорблять делающих вам добро, месье де Маэ.
– Мне жаль, но моего согласия никто не спрашивал.
– Добро не бывает относительным. Как Светлый, тем более Великий, вы обязаны понимать. А что до предательства – это ложь. Ни вы, ни я не способны на такое, в противном случае Сумрак поглотит нас.
– Возможно, вы вспомните эти слова, когда осознаете весь обман, в какой загнали себя альянсом с Темными.
– Кому как не вам, Великий, знать толк в альянсах… – не удержался Аноним. – Но я все же попробую убедить вас еще раз.
Он прошел к этажерке, приподнял книгу и небрежно положил обратно.
– Вам не нравится современное искусство слова… Что же, вполне объяснимо. Я бы хотел показать вам искусство, какого вы еще никогда не видели. Оно появилось всего несколько лет назад.
Снова открылась дверь. Вошел молодой Иной, по счастью, Светлый. Он тащил странную треногу, на которой был укреплен некий артефакт. Так по крайней мере показалось Бриану. Затем вошел еще один, Темный, держа два табурета и сложенную простыню, которую повесил на стену. Юноша тем временем приделывал к своему механизму какие-то катушки с лентами. Аноним – хотя все тут были анонимы, кроме ведьмы, – пригласил Бриана сесть на табурет, занял место рядом, взмахнул рукой, и на окна упали шторы.
В наступившей темноте странное приспособление на треноге издало необычный стрекот, будто железный сверчок. Круглое стекло, укрепленное спереди, выбросило широкий луч, упавший на простыню.
И та, казалось, ожила.
Больше того, луч словно прорезал стену, открыв ход на неизвестный Бриану слой Сумрака. На этом слое время двигалось несколько быстрее, чем в привычном мире. Только почему-то там находилось очень много людей. Самых обычных мужчин и женщин в странных нарядах – хотя по костюмам своих пленителей и обрывкам картин из окна Бриан уже понял, что так нынче одевались все. Сходство с Сумраком усиливало то обстоятельство, что в сценах, показанных лучом, не было других цветов, кроме черного, белого и оттенков серого. Правда, Сумрак никогда так не мерцал.
Люди шли навстречу Бриану из широких ворот, разговаривали друг с другом, но голосов не было слышно. Потом началась совсем другая сцена. Человек в плоской шляпе поливал сад из гибкой трубы, что извивалась, как змея. Сзади подкрался мальчишка, наступил на трубу, и вода из маленького отверстия перестала течь. Когда поливальщик заглянул в отверстие, чтобы узнать, что случилось, мальчишка убрал ногу с трубы, и в лицо незадачливому садовнику ударила струя. Закончилась сцена градом тумаков сорванцу.
А в следующей огромная паровая повозка двигалась в комнату. Бриан даже слегка приподнялся, изготовившись защитить голову руками, когда полетят выбитые из стен камни.
– Не пугайтесь. – Аноним повернулся к нему. – Это всего лишь иллюзия.
На экране теперь светилось пятно. В его свете, казалось, прыгали какие-то насекомые. Тоже, надо думать, некий трюк.
– Здесь нет ни толики магии… – Узник напряженно всматривался в механизм, потом опять в светящееся пятно на стене.
Широкий луч погас. Пахло какими-то химикатами. Аноним взмахом руки поднял шторы. Калейдоскоп обрывков реальности заплясал по ту сторону стекла, как ярмарочный балаган, но впечатлял он куда меньше только что увиденного.
