– Исключено, месье, – спокойно ответил Инквизитор. – Дозоры закрыты до полуночи. Кстати, а что вы здесь делаете?
– Уважаемый, – вмешался Бернар, – вы что же, подозреваете нас в незаконном патрулировании? Но сейчас вообще время работы Дневного.
Темный, услышав это, кажется, слегка выпустил клыки.
– А вы, месье? – холодно осведомился Инквизитор, повернувшись к нему.
– Пользуюсь Днем, дарованным Инквизицией, – усмехнулся волкулак. – Хожу где вздумается, бесплатно беру что хочу. Решил начать с этого павильона, потом податься в колониальные. В индийском, говорят, такие баядерочки! А тут… хм… Светлые на помощь позвали. Договора нет, вражды вроде как тоже, отчего бы и не подсобить брату-Иному…
– Как вы нашли тела? – Серый вновь посмотрел на Жана с Бернаром.
– Мы… – Жан скосил глаза на русского коллегу. – Месье Александрофф пообещал нам дать урок синематографии. В Старом Париже особая аура, к тому же недавние события тоже еще не потеряли своего следа. Вот мы и решили… Видите камеру? Решили начать со старейшего здания города. Но месье Александрофф задержался, а мы вот…
Леонид вдруг отчетливо понял, что перед ними стоит именно тот самый Инквизитор, которого он сегодня встретил на движущемся тротуаре.
Следующая мысль напрашивалась сама собой: этот субъект за ним следил. Неужели Инквизиция подсылает шпиков, словно какая-нибудь обыкновенная охранка?
– Уважаемый! – встрял в разговор своим обыкновенным способом Бернар. – У нас пока еще не тела! У нас двое людей. Если в лазарет Дозоров нельзя, предлагаю немедленно к целителю. Скажем, к Бизьену. У Тем… у досточтимого Лелю нет возражений?
Инквизитор собрался было что-то сказать, но оборотень вставил реплику раньше:
– Нету. Какие сегодня возражения?
– В таком случае, месье Инквизитор, не соблаговолите ли устроить портал в дом Бизьена? Мы бы провесили сами, благо, разрешения не требуется. Только вот уровень не позволяет. Одним словом, месье?..
Лицо Инквизитора меняло цвет, как кожа тропической ящерицы хамелеона, которого Леониду однажды довелось видеть в зоосаде.
– Кому как не доблестной парижской Инквизиции в столь важный для Иных день проявить лучшие стороны Франции перед лицом иностранных гостей?! – почти что запел Жан и сделал широкий жест в сторону русского дозорного.
Инквизитор пристально посмотрел на Александрова. Затем перевел взгляд ему за спину, на два распростертых в углу тела.
– Мы доставим их в Трокадеро, – проговорил обладатель серого балахона. – Я проложу портал туда. Но… долго я его не удержу. Силы не хватит. Потому действуйте скорее.
– Одна нога здесь, другая там! – отозвался Бернар. – Полагаю, достопочтенный Лелю, мы с вами поднимем юношу, а наши молодые друзья займутся девицей. Месье Инквизитор, мы будем готовы через несколько секунд.
Серый балахон начал что-то сосредоточенно бормотать. Леонид узнал несколько слов на латыни. Видимо, на роль шпика отрядили Инквизитора низшего разряда – ведь, скажем, Пресветлый открывал сумеречный коридор безо всяких видимых усилий. Но размышлять было некогда. Они с Жаном подхватили девушку.
Под лестницей как будто открылась еще одна дверь. Первыми в сумеречный проход вошли Бернар и Лелю со своим грузом и только потом – Леонид и Жан.
Открыватель портала шагнул вслед за ними.
Леонид запоздало подумал, что его камера остается в доме Фламеля. Вряд ли ему позволят вернуться за ней тем же способом, каким он теперь переносится во дворец Трокадеро.
Впрочем, что бы ни случилось с аппаратом, День без Договора все еще развязывал его владельцу руки по исправлению этого.
* * *
Оказывать помощь пострадавшим, конечно же, не запрещалось и в это особенное время накануне Вальпургиевой ночи. Однако временные конторы обеих служб Иных на выставке были закрыты. И все же Инквизиторы оборудовали нечто вроде военно-полевого госпиталя. Предполагалось, что если будут жертвы среди людей или Иных, то их временно доставят сюда, а по истечении срока каждый Дозор разберет своих раненых по Темным и Светлым лазаретам.
К тому же и целители у Инквизиции были весьма опытные. Леонид, впрочем, подумал, что все это напускное: делать вид, что заботишься о раненых, в то время как самолично развязал войну.
Лазарет, однако, пустовал. Война еще не началась. По всему, Темные, пользуясь численным превосходством, неплохо следили за своими. Вероятно, они пошли по самому легкому пути и просто вычистили все неблагонадежные элементы вроде не состоявших в Дозоре ведьм, оборотней и вампиров. Предписали им в этот день не появляться ни на одной улице, ведущей к Марсову полю, Эспланаде Инвалидов или Орсейской набережной. Светлые же не торопились устраивать охоту на Темных, памятуя о временном соглашении. Некий целитель, если бы он решил заняться нелицензированным врачеванием или снятием воронок проклятия, тем более не способствовал бы заполнению коек.
Вероятно, свою роль играл и относительно ранний час. Если бы Договор оставался в силе, то ночные сантинель в это время должны были бы уступить свое место на улицах дневным.
Трое дежурных лекарей, Темный Лакомб, Светлый Томази и Инквизитор Шарлемань, были вполне свободны и немедленно занялись пациентами. За их жизнь уже можно было не опасаться.
Александров, Лелю и дозорные сидели в приемном покое, наблюдая, как за белым пологом возятся фигуры. Инквизитор из дома Фламеля тоже был там.
Наконец полог откинулся, и четверо вышли. Леонид заметил, что кто-то остался с ранеными, женская фигура в белом. Однако невозможно было отсюда рассмотреть, кто это: ведьма – сестра милосердия или же некто из Светлых целительниц. А смотреть через Сумрак почему-то было неудобно.
– Выживут, – уверенно сказал Шарлемань. По неким оттенкам чувствовалось, что он устал, хотя Инквизитор и выглядел безучастным, как все остальные подобные магические жандармы.
– Это оборотень? – с ходу начал допытываться Жан.
– Очень похоже… – ответил Томази.
– Вранье! – рыкнул Лелю и даже поднялся.
– Полегче! – миролюбиво сказал Лакомб. – Коллега не договорил…
– Судя по характеру укусов и пробоинам в ауре, это был низший Темный, – продолжил Томази. – Точно не вампир, кровь не выпита. Но следы зубов не похожи на оставленные крупным… животным.
Лелю засопел.
– Коллега хочет сказать, – лощеный Лакомб допустил ироническую улыбку, – что животное не было хищником.
– А кем же? – нетерпеливо спросил оборотень.
– Грызуном. Если точнее – крысой.
– Что? – изумился Бернар.
– Это не все, – со значением качнув головой в ответ на восклицание, добавил Шарлемань. – Грызун был, разумеется, не один. Вряд ли одна крыса способна сотворить такое с двумя смертными. Тем более нет следов, что их разум подвергли какому-либо воздействию. Просто напали. Кстати, расскажите-ка теперь вы, как нашли эту пару…
