Ренат наблюдал за парочкой из-за дерева, весь мокрый и злой. Эти двое воркуют, словно голубки. А он мокнет под проливным дождем. Главное, разговор у них беспредметный. Обмен любезностями, флирт, в общем, ничего стоящего.
По-видимому, раньше они встречались… потом разошлись. Девушка не прочь возобновить роман, но сомневается в Шубине. Однажды он оставил ее… ради другой пассии. Только что-то у них не сложилось.
– Учительница, – пробормотал Ренат, вслушиваясь в разговор. Ливень заглушал голоса, но он умел «слышать» сквозь помехи и расстояние. – Кажется, я догадываюсь, в какой гимназии она преподает…
– Ты же умный, Паша, – донеслись до него слова Али. – Подскажи, как отвадить подростков от этих мерзавцев кураторов?
– Приводи их ко мне на тренировки.
– Всем скопом?
– Я бы выбрал самых заядлых желающих укоротить себе жизнь. Ты знаешь их наперечет?
– Мне известен один…
– Я понял! – воскликнул Шубин. – Ты пришла сюда не корректировать фигуру, а ради своего ученика, который попал в группу смерти.
– Угадал, – не стала отпираться Александра. – Только вряд ли этот лентяй решится променять диван на спортзал.
– Зато мы с тобой встретились! Нет худа без добра.
Она умолчала о том, что Травкин забрался под землю из финтес-клуба и заблудился в туннелях, если не врет. Шубину рано об этом знать.
– Эти маменькины сынки привыкли, чтобы с ними нянчились! – разозлился тот. – Небось парень мамашу хотел испугать? Вызвать ахи-охи? Знаю я этих хлюпиков! Наглотаются «колес» и куролесят.
– Думаю, мальчик хотел самоутвердиться… доказать всем, что не трус. А куратор заманил его в опасное место…
– На крышу, что ли?
– В подвал.
Шубин напрягся. Встреча с Алей уже не казалась ему случайной. Он отстранился и смерил ее пристальным взглядом.
– Что было дальше? Я имею в виду, в подвале.
– Мальчик заблудился, бродил по темным коридорам, пока не вышел на поверхность. За это время его мать чуть с ума не сошла от страха.
Аля не собиралась раскрывать Шубину все свои карты. Прошли те дни, когда она ловила каждое его слово и слепо ему верила. Странно, что страсть, которая опять вспыхнула в ней, не заставила ее потерять голову. То ли она уже не та, то ли Шубин изменился.
– В гимназии небось подняли переполох? – криво усмехнулся он. – Устроили шумиху в прессе?
– Переполоха не было, и шумихи тоже. Все закончилось благополучно, и ради других учащихся решили не предавать дело огласке. Дурной пример заразителен.
– Ну да… ну да…
Шубин вдруг остыл и к разговору, и к их романтичному прошлому.
– Твое предложение выпить шампанского в туннеле остается в силе? – спросила Аля.
– Конечно, – без воодушевления подтвердил Шубин. – Завтра в восемь вечера жду тебя на нашем месте, там, где…
– Я помню.
– Возьми с собой резиновые сапоги и фонарик…
* * *
Варламов не проявил к Ларисе жгучего интереса, но лед все-таки тронулся. Хозяин фитнес-клуба согласился показать ей зал для кулачных боев: подвальное помещение с высоким сводчатым потолком и кирпичными стенами. Ряд откидных стульев, боксерские груши, огороженный канатами импровизированный ринг. Не амфитеатр, но вполне подходящее место для тайных призовых боев.
– Здесь мы учим пацанов биться голыми руками, – с гордостью заявил он. – Как видите, все скромно и по-спартански.
– Без перчаток это не опасно?
– Все зависит от силы удара… Кстати, почему без перчаток? Во время тренировок перчатки обязательны.
– А после?
– На улице, когда время идет на секунды, перчатки надевать некогда.
– Вы любите холодное оружие? – вскользь спросила Лариса.
Варламов растянул в улыбке красивые губы, но его глаза остались серьезными.
– Обожаю.
– Вы заядлый коллекционер, – продолжила она. – Собираете палаши, кортики, сабли и шпаги.
– Допустим, и что? Вкладывайте деньги в антиквариат, не ошибетесь. Недавно я удачно приобрел на интернет-аукционе старинный самурайский меч. Настоящее произведение искусства.
Лариса впитывала атмосферу зала… и не чувствовала дыхания смерти. По крайней мере, здесь никого не убивали. Разбитые носы, скулы, подбородки, синяки и ссадины на теле – не в счет.
– Покажите мне свою коллекцию, – попросила она. – Где вы ее храните?
– В кабинете, – вырвалось у Варламова, о чем он тут же пожалел. Но забрать слово назад было невозможно.
Лариса не видела там никакой коллекции, только картину на стене, цветы в горшках и обычную офисную мебель. Однако присутствие оружия подсознательно ощущалось.
– У меня несколько действительно ценных экземпляров, а не склад ржавого железа, – нехотя пояснил Варламов. – Вы думали, я собираю металлолом?
– В кабинете ничего не было.
– Хранилище не предназначено для чужих глаз.
– Ваша коллекция надежно спрятана, – признала Лариса, мысленно возвращаясь в кабинет и осматривая его с пристрастием. – Хотите, угадаю, где тайник? За шкафом! По примеру того, что устроен в раздевалке. Внутри есть вторая панель, за которой скрыта витрина с оружием…
«Варламов повторяется, – подумала при этом она. – У него небогатая фантазия или умственная лень. А может, тайник принадлежал предыдущему хозяину?»
– Вы провидица, – поразился он. – Даже мои сотрудники не в курсе, что я держу коллекцию в кабинете.
– Почему бы вам не установить сигнализацию?
– Не мой вариант, – покачал головой Варламов. – Другое дело живой человек. Есть с кого спросить в случае чего. О тайнике известно только доверенному лицу.
– Кто это? Один из охранников?
– Похоже, вы меня допрашиваете? – нахмурился он. – Любопытно, с какой стати я перед вами отчитываюсь?.. Давно не испытывал нужды откровенничать с женщиной.
Варламов не понимал, с чего вдруг разговорился и открыл гостье свой секрет. Это глупо и опрометчиво. Он разозлился на себя за собственную болтливость.
– Вы что-то имеете против женщин? – улыбнулась Лариса.
– Скорее, не доверяю им. Они созданы для страсти, а не для исповеди.
– Исповедь облегчает душу.
– Нет, увольте! Я не сторонник всех этих штучек. Ты изливаешь женщине душу, а она предает тебя. Держи язык за зубами, а сердце – на замке, и у тебя все будет в шоколаде.
– Вас кто-то предал?
– Не будем углубляться в психологию, – отрезал Варламов, которого все сильнее влекло к Ларисе. Он сопротивлялся этому влечению, как мог. Грубость – один из способов устоять перед соблазном.
