– Ты уроки прогуливаешь? – рассердилась она. – Что вы за придурки с Сережкой? Один чуть себя не угробил, и второй туда же?
– Уроки закончились, теть Ксеня… Можно я пройду?
– Ладно, снимай обувь, головорез, и ставь зонтик, пусть обсохнет.
– А Серый где?
– Спит беспробудно. Может, ты его растолкаешь? Пойдем…
Антон отправился в комнату друга, а Ксения вернулась на кухню. На столе в тарелках стыли макароны с котлетами. Она ковырнула вилкой еду и… расплакалась. Что делать с сыном, она не знала. Плотно прикрыла дверь и набрала номер Рената.
– Это Травкина. Вы меня не забыли?
– У меня не такая короткая память, – прозвучал в трубке мужской голос. – Что-то случилось, Ксения Борисовна?
– Найдите этих нелюдей, – всхлипнула она. – Пусть их посадят.
– Этого я вам обещать не могу. Не в моей компетенции судить и сажать.
– Я боюсь за своего мальчика… Он после этого… после возвращения, на зомби стал похож! Глаза стеклянные выпучит и молчит. Потом спать завалится, не добудишься…
– Дайте ему выспаться, Ксения Борисовна, – посоветовал Ренат. – Парень пережил серьезный стресс. Ему нужен покой.
– Он что-то бормочет во сне… разговаривает с кем-то. Может, с куратором? Тот к нему во сне является и… Ой, горе горькое!
– Не расстраивайтесь, все образуется.
– Вам легко говорить… а у меня единственный ребенок попал в беду. Кто ему поможет, если не я? Скажите, дружка его, Антона, лучше не пускать… или пусть навещает?
– Сережу нельзя лишать общения со сверстниками, – посоветовал Ренат. – Так будет еще хуже. Если он пойдет гулять, то желательно не в одиночку, а в компании того же Антона.
– Вдвоем они опять чего-нибудь натворят. А мне расхлебывай!..
* * *
– Просыпайся, Серый! – тормошил приятеля Антон. – Дело есть! Да протри глаза уже…
– Отвали, – буркнул Сережка, натягивая на голову плед. – Ты че, сбрендил? Дай поспать.
– Я на тренировку иду, в фитнес-клуб.
– Ну, иди…
– Ты не понял. Я хочу в подземелье попасть! Только без куратора… сам.
Травкин вылез из-под пледа и бестолково моргал, уставившись на друга.
– Чего-о?
– Ты не ослышался, Серый. Если со склада есть ход в подземелье, я хочу туда попасть и проверить, что за чертовщина там творится. Помнишь, училка истории нам рассказывала о тайнах подземной Москвы?
Травкин зевнул и уселся на диване, не понимая, что городит Антон. Может, это продолжение сна?
– Ты че, Антоха? Спятил?
– Расскажи, как ты из раздевалки на склад проник? Помнишь?
– Не-а, – тряхнул головой Сережка. – Я тыкался по шкафчикам… не знаю зачем. Из любопытства. Не сидеть же сиднем всю ночь? Ну… короче, очутился на лестнице… потом еще дверка была, я ее толкнул и увидел стеллажи с коробками…
– Я тебе не верю. По-твоему, склад на ночь оставили открытым? Специально для тебя? Чтобы ты шороху наделал?
– Пошел ты… – обиделся приятель. – Выходит, я брехло?
– Ладно, не злись. Мне разобраться нужно…
Антон горел глупым романтическим желанием совершить геройский поступок, переплюнуть всех и вывести на чистую воду банду «кураторов», которые терроризировали подростков. Прославиться и завоевать если не любовь, то уважение Александры Лиджиевны. Он думал только о ней и, словно одержимый, выспрашивал у Травкина все, что тот мог вспомнить.
– Тебе жить надоело? – недоумевал Сережка. – Решил голову в петлю засунуть? Ради нее? Я заметил, как ты на нее смотришь во время уроков. Влюбился! Дурак ты, Антоха. Она же старая…
– Заткнись! Или я тебя тресну!
– Давай, боксер, ударь меня. Ты за этим пришел? Бей, не стесняйся!
Антон остыл, смущенный своим порывом гнева. Овладевшая им ярость улеглась, свернувшись в клубок. До следующего раза. Он забыл обо всем, чувство к учительнице затмило его рассудок. Предостережения отца вылетели у него из головы, инстинкт самосохранения притупился. Юношеская страсть толкала его на неоправданный риск. Возможно, это мощный выброс гормонов или временное помешательство.
Антон разжал кулаки и пригрозил Травкину:
– Смотри, не проболтайся! Прибью!
– Ой, испугал…
– Значит, ты попал в подземелье со склада?
– Ты потише, – покосившись на дверь, пробормотал приятель. – Маман имеет привычку подслушивать. Она сейчас на взводе, если что-нибудь заподозрит, настучит твоим.
Ребята перешли на шепот, оживленно переговариваясь. Только что они были готовы кинуться в драку, а через минуту снова стали закадычными друзьями. Такие резкие перепады настроения свойственны переходному возрасту.
– В туннеле темнотища хоть глаз коли, – посетовал Сережка. – Я двигался на ощупь… чуть не помер со страху.
– Что ж ты фонарик не взял?
– У него батарейка была старая, почти сразу села… Айфон тоже разрядился. Под землей всякое бывает… Я ни хрена не соображал!.. Галюны от реальности отличить не мог… Жесть! Они меня теперь преследуют…
– Галюны?
– Ага, – огляделся по сторонам Травкин. – Стоит глаза закрыть, во мраке свет какой-то мерцает… звон в ушах и возня…
– Это пройдет, – неуверенно молвил Антон.
– Лучше тебе туда не лезть. Пропадешь, и с концами.
– Спасибо на добром слове, Серый.
– Дурак!.. Я за тебя переживаю, а ты…
Антон так и не добился от друга вразумительного объяснения, как тот попал в подземелье. Если Травкин говорит правду и все произошло случайно, то двери, ведущие из раздевалки на склад, а оттуда в туннель, должны были быть открыты. Значит, их кто-то открыл.
– Послушай, мы спускаемся в зал для кулачных боев через ход, замаскированный под шкаф. Это неудобно, но тренер сказал, что так типа задумал предыдущий владелец клуба. В общем, после него переделывать готовый проход не стали. Бабло решили сэкономить.
– Видишь, я не вру, – оживился Травкин. – Если есть один ход из шкафа в зал, то почему бы другому не вести на склад? Может, тот… бывший хозяин, наркотой приторговывал или еще чем-нибудь запрещенным? Вот и наделал тайных ходов.
– Логично, – кивнул Антон.
– Ты не боишься, что…
– Боюсь! И хватит об этом!
– Героя из себя корчишь? – криво улыбнулся приятель. – Ну-ну, давай. Поглядим, какой ты храбрец.
– Ты себя уже проявил, теперь моя очередь.
– Тебе мой «подвиг» покоя не дает? Она этого не оценит.
– Ты не понимаешь, Серый! – вспыхнул Антон. – Извини, что разбудил. Я пойду…
