– Сейчас посмотрю сводку.
Его пальцы забегали по клавиатуре, и на экране появились данные о трупах, обнаруженных в городе за последние сутки.
– Ничего похожего на погибших в районе Малой Дмитровки нет.
– Его просто пока не нашли! Он лежит под землей, куда не заглядывают патрульные…
* * *
Травкин с приятелем потягивали пиво и закусывали чипсами. Мопс с аппетитом уминал корм из своей мисочки, а когда поел, устроился в ногах у гостя. Антон погладил пса, и тот, сытый и довольный, задремал.
– Маман сегодня допоздна на работе, – доложил Травкин. – Сказала, у нее переучет. Так что спешить некуда. Можешь у меня перекантоваться, пока твоя на взводе.
– Моя теперь долго на взводе будет. Хоть из дому беги.
– У моей новый хахаль завелся. Она скрывает, но я пронюхал. Иногда он приглашает ее в ресторан или на загородный пикник. Я не против. Пусть бы маман развлекалась и поменьше меня пилила.
– А если она замуж выйдет?
– Не выйдет. Хахаль ее – женатый! Я слышал, как она подружке плакалась.
Антон не спешил рассказывать о том, что видел в туннеле. Раньше он доверял Травкину, но теперь кое-что изменилось. У него появилась тайна, о которой нельзя болтать кому попало.
– Ты зачем в подземелье полез? – допытывался товарищ. – Тоже решил себя испытать на вшивость?
– Меня такие игры не привлекают.
– Зачем же тогда?
– Любопытно стало. Сколько на тренировки хожу, а про подземный ход понятия не имел. – Антон прожевал горсть чипсов и как бы невзначай спросил: – Тебе умирать не страшно, Серый?
– Ты про «группу смерти», что ли? Я не самоубийца! Просто хочу закалить волю и побороть робость. Заодно и маман типа проучить. Куратор именно это предлагает.
– Сначала это, потом другое, – возразил Антон. – Так всегда бывает. Тебя заманивают, чтобы развести на деньги или заставить расстаться с жизнью.
– Деньги всем нужны… а кому выгодна моя смерть?
– Уродов на свете хватает. Кто-то от наркоты тащится, а кому-то смерть подавай. Чужую, не свою.
Пиво ударило подросткам в голову, развязало языки. Антон все ярче воображал, как поможет учительнице разоблачить подземного убийцу, и чуть не сболтнул лишнего.
– Я жутко голодный, – заявил Травкин и полез в холодильник. – От чипсов только аппетит разыгрался. Давай пельменей сварим. Маман всю морозилку ими забила. Ты любишь пельмени?
– Только домашние.
– Ну, ты даешь. Домашние, блин! Кто с ними возиться-то будет? Готовые в кастрюлю кинул и через десять минут вынимай. Сметанкой полил, перчиком посыпал… объедение!
– Ладно, уговорил.
Приятели наелись пельменей, потом послушали музыку и поиграли с мопсом. Тем временем в голове Антона созрел план. Вечером он пойдет к учительнице и посвятит ее в свою тайну. Чем еще он может заинтересовать Александру Лиджиевну?
Время пролетело незаметно. В семь часов позвонила мать Травкина на его старый мобильник. Осведомилась, чем он занимается, и велела быть на связи.
– Переживает, – вздохнул Сережка. – Боится, как бы я опять куда-нибудь не махнул. Не верит мне.
– Тебе ее жалко?
– Мать все-таки. Кому я еще нужен, кроме нее?
Солнце садилось, город погружался в теплые сумерки. Сквозь жалюзи в гостиную проникал багровый закат, будил в крови тревогу.
– У меня весеннее обострение, – признался Антон. – Неймется что-то, не сидится. Пожалуй, я пойду.
Травкин проводил его и похлопал на прощанье по плечу.
– Ты завтра в гимназию пойдешь?
– Завтра воскресенье, Серый…
Во дворе Антон постоял, вдыхая влажный воздух с травяным привкусом, и огляделся по сторонам, выбирая позицию для наблюдения за домом учительницы. Идти к ней без приглашения было неловко. Он решил подождать, собраться с духом…
* * *
Сидя в машине, Ренат с Ларисой видели, как Антон спрятался в кустах сирени. Потревоженная им стайка птиц с шумом перелетела на деревце, покрытое молодой листвой. На небе между похожими друг на друга высотками переливалась яркая вечерняя звезда.
– Смотри, я была права… это он, Бессонов. Побежал к другу делиться впечатлениями, а после остался во дворе следить за училкой. Вдруг та выйдет перед сном прогуляться? Ему же невдомек, что она с ангиной слегла. Мамаша Травкина, как обещала, держит ее болезнь в секрете.
– Скоро восемь, – покосился на часы Ренат. – Как думаешь, Аля пойдет на встречу с Шубиным?
– Не сомневаюсь. Больная, с температурой, полуживая, но пойдет. Первая любовь – жестокая вещь.
– Ты уверена, что первая?
– Абсолютно. Барышня в беспамятстве называла только одно имя – Павел.
– Хоть бы Антон глупостей не наделал. Увидит, что учительница куда-то направляется, увяжется следом… и все испортит. Ну, я ему помешаю, если что. Пристану с какой-нибудь дурацкой просьбой. Закурить, например.
– Он кулачный боец, – усмехнулась Лариса. – В два счета отправит тебя в нокаут.
– Полагаешь, я с ним не справлюсь? Один вопрос, и в нокауте окажется он, а не я.
– Наша задача – проследить за Алей и Шубиным, а не бодаться с Антоном.
– Мы же собирались с ним побеседовать. Как раз удобный момент.
– Я передумала. Сейчас важнее учительница и Шубин. У него наверняка есть доступ к ключам от дверных замков.
– У Варламова точно есть ключи, – не преминул заметить Ренат. – А предыдущий владелец здания мог посвятить его в тайны подземелий. Я пробил фамилию человека, у которого Варламов купил помещение фитнес-клуба. Это некий Фокин, занимался букмекерством, подпольным игорным бизнесом, продавал наркоту. Скользкий тип, из разряда беспринципных криминальных дельцов.
– Возможно, они с Варламовым до сих пор поддерживают отношения.
– Вряд ли. Разве что Варламов проводит спиритические сеансы.
– Фокин – мертв? – опешила Лариса.
– Убит выстрелом в голову два года назад. По слухам, задолжал влиятельным людям крупную сумму. Какая-то серьезная сделка сорвалась по его вине. В общем, концы в воду. Фокин, как источник информации, для нас потерян.
– Не совсем…
– Хочешь вызвать его дух? По-моему, овчинка выделки не стоит. Вокруг полно живых свидетелей. Взять хотя бы Варламова, который располагает ключами от всех дверей своего заведения по праву хозяина. Впрочем, мы рассуждаем как заурядные детективы, – вздохнул Ренат. – Это ничего не даст. Официальное следствие в тупике, и мы окажемся там же. Бесполезно осматривать коллектор, где нашли трупы; бесполезно опрашивать работяг, которые на них наткнулись. Нужен в корне иной подход.
