Время от времени Варламов изменял ей со случайными девицами, но честно признавался в этом. «Тебе нечего опасаться, – обычно шутил он. – Я всегда возвращаюсь к тебе!»
– Ты думаешь только о сексе.
– Раньше тебе это нравилось, – обиженно надула губки Фаина. – Что, я уже не гожусь? Кха-кха-кха… кха-кха!.. Кха-кха! Кха…
Ее сотрясал приступ кашля, а Варламов допивал водку с мыслями о Ларисе. Она далеко не модель, но его тянет к ней. Он бы с удовольствием поговорил с той женщиной по душам. Только внутри у него тьма, полная кошмаров…
* * *
Шубин наконец поймал машину и устроил Алю на заднем сиденье.
– Что с ней? – покосился на девушку водитель. – Бухая в хлам?
– Перебрала немного, – буркнул Шубин.
– Ее не стошнит? Мне салон мыть не придется?
– Не волнуйся, шеф. Она быстро засыпает от спиртного. Выпила лишку и отрубилась. Такое свойство организма.
Водитель, молодой мужчина кавказской внешности, потянул носом и с сомнением покачал головой.
– Слушай, друг, спиртным от вас не пахнет. И одеты вы оба не для вечеринки.
– А ты Шерлок Холмс, да? – вызверился Шубин. – Я заплачу по двойному тарифу, только давай езжай. Не видишь, человеку домой надо?
Аля беспокойно ворочалась и что-то бормотала. Водитель медлил, ему не хотелось неприятностей.
– Она не под кайфом, а? – допытывался он у Шубина.
– Какая тебе разница? Ты едешь, я башляю!
– Деньги вперед, – опасливо оглядываясь на пассажирку, заявил кавказец. – Не то с места не двинусь. Ищите себе другого извозчика.
– На! – Шубин достал из кармана пару купюр и протянул водителю. – Столько хватит?
– Ладно, мое дело баранку крутить…
– Кончай болтать, поехали!
Всю дорогу кавказец косился на Алю, но помалкивал. У своего дома Шубин попросил его подъехать ближе к парадному.
– Тебе помочь? – предложил тот.
– Спасибо, я сам…
На свежем воздухе Аля очнулась и, опираясь на руку Шубина, доковыляла до входной двери. Ей казалось, что она бредит, и все это происходит в ее больном сознании. В лифте она хрипло спросила:
– Ты все-таки пришел?.. Я думала… не важно…
– Тебе плохо, Аля. У тебя жар. Почему ты не предупредила меня, что больна?
По ее мутному взгляду Шубин понял, что она не отличает явь от беспамятства. В ее мире все по-другому, а события разворачиваются по воле воображения.
– Я… опоздала… потому… потому, что…
– Я тоже опоздал, Аля. У меня была уважительная причина.
– Я тебя… дождалась…
Они вышли из лифта. Шубин достал из кармана ключи от квартиры, открыл и пропустил гостью в прихожую. Зажегся свет, Аля зажмурилась и покачнулась. Она тяжело дышала и плохо держалась на ногах.
– Ты горишь, – сказал Шубин, трогая ее пылающий лоб. – Пойдем, тебе нужно лечь.
Она позволила ему раздеть себя, безучастно наблюдая за его действиями. Он подложил ей под голову взбитую подушку и укрыл одеялом.
– Я принесу градусник…
Градусника у него не нашлось. Он развел в чашке таблетку шипучего аспирина и дал ей выпить. Аля с трудом глотала. Шубин вспомнил, что раньше она часто подхватывала ангину.
– Я идиот! – сокрушался он. – Вчера продержал тебя полчаса под дождем! Ты замерзла, промочила ноги… и вот результат.
На стене комнаты висела шпага, которую он приобрел по случаю через Интернет. Шубин обожал холодное оружие и умел фехтовать. Это хобби он делил с Алей. После разлуки оба забросили занятия в зале…
Глава 27
Убитый вызвал у Рената немой вопрос. Смертельный поединок, который привел молодого человека к гибели, произошел не здесь. Но где же? В зале для кулачных боев? В подвале фитнес-клуба?
– Я чего-то не догоняю, – признался он Ларисе. – А ты?
– Странно все это…
– Вернер поставил бы тебе двойку и высмеял. Что значит «странно»?
Она пожала плечами и наклонилась над трупом, пристально разглядывая рубашку, штаны и башмаки.
– Думаю, это индивидуальный пошив. Такое впечатление, что шили руками…
– Специально для него?
– Похоже на то.
– Надо сообщить в полицию, – сказал Ренат, путаясь в догадках. – Я видел неподалеку уличный таксофон, пойду позвоню. Анонимно, разумеется.
– А что указано в протоколах по предыдущим убийствам?
– Дома поговорим. Не забывай, что в машине сидит Антон Бессонов. Родители небось с ног сбились в поисках своего чада.
– Я пойду к нему, а ты звони в полицию, – кивнула Лариса, глядя на мертвое тело.
– Смотри, чтобы он от тебя не сбежал!
– Не сбежит.
– Я быстро, – Ренат зашагал к таксофону, ломая голову над увиденным. Если картина, висящая в кабинете Варламова, – это ключ к разгадке, то как его применить? Надо взломать код! «Медвежий сад» должен открыть доступ к информации, которую невозможно получить другим путем.
Тем временем Лариса пыталась войти в контакт с духом погибшего. Тот долго не откликался… Внезапно перед ее внутренним взором возник Лондон второй половины семнадцатого века. В городе свирепствовала чума, а через год разрушительный пожар превратил в руины две трети улиц. Люди были охвачены страхом и суевериями, жестокость считалась нормой, а кровь лилась по малейшему поводу. Ничтожного подозрения в колдовстве или ином вредительстве было достаточно, чтобы человека подвергли ужасным пыткам и лишили жизни самым изуверским способом…
Лариса ощутила глубину отчаяния и дикости, царившей тогда среди горожан. Казалось, после тяжелейших потрясений все грязное и кровавое, пороки и разврат получили право на существование. Каждый день и каждая ночь могли для любого лондонца стать последними. Отдушиной для аристократов и прочих сословий служили зрелища. «Медвежий сад» поначалу удовлетворял эту жажду развлечений…
Погрузившись в свои мысли, Лариса, как сомнамбула, добрела до внедорожника, где сидел взаперти Антон Бессонов. Дверцы были заблокированы, чтобы парень не мог выбраться из машины, и тот, измученный пережитым страхом, задремал.
В сознании Ларисы еще звучало эхо лондонских улиц, крики черни и грохот телег по каменным мостовым. Она явственно ощущала копоть от факелов и зловоние городских клоак, где помои и нечистоты текли между домами и смывались дождем в реку. Не удивительно, что тамошние жители страдали от болезней и умирали во цвете лет. Причем это касалось не только простолюдинов, но и знати.
– А вот и я, – воскликнул Ренат, усаживаясь за руль. – Все в порядке? Пленник на месте?
