– Я ни в чем не виноват, Аля.
– Тогда скажи, откуда тебе известно, каким ударом убиты те парни…
– В новостях прочитал.
Она не верила и боялась своих догадок. Что, если он и ее прикончит? Проговорился нечаянно, а теперь захочет убрать свидетеля. На его месте так и надо сделать.
Шубин потянулся к ней губами, Аля отодвинулась.
– Не надо, Паша.
– Что ты себе нафантазировала? По-твоему, я способен убить человека? Я маньяк, да?.. Ладно, допустим. Но зачем мне кого-то убивать?.. Зачем мне использовать для этого шпагу? Как будто нет других способов. Это же след, улика…
– Не знаю.
– Уж если на то пошло, я бы орудовал палкой, – оправдывался Шубин. – Или куском арматуры. Шпага – это значит спалиться! Буквально указать на себя пальцем. Виртуозно фехтовать умеет не каждый. К примеру, я не умею. Я дилетант, Аля!
Из ее глаз выкатились две слезинки, и он протянул ей салфетку. Девушка забыла о больном горле: ангина отступила на второй план перед ужасной правдой, которая невольно открылась.
– За мной кто-то следит. И за тобой следят, Паша. Тебя уже вычислили.
– Ерунда… Кому я нужен?
– После той нашей встречи под дождем… меня подвозил мужчина на внедорожнике. Кажется, это был сыщик. Он спрашивал о трупах с колотыми ранами.
– Тебя? Почему?
– А потому, что он видел, как я с тобой разговаривала.
– Ну и что? К нам в офис тоже приходили с вопросами. Менты сейчас землю роют, ищут преступника. Вернее, козла отпущения, чтобы на него все свалить и умыть руки. Я не имею отношения к убийствам, клянусь тебе!
В его словах звучала фальшь, и Аля это чувствовала. Ей стало страшно наедине с Шубиным. Как можно любить и бояться? Оказывается, такое бывает. Аля готова была стать сообщницей, лишь бы Павел не пострадал. Неужели она готова на все ради него?
– Ты опасаешься меня? – горько усмехнулся он. – В твоих глазах недоверие и ужас. Расслабься. Я тебя не трону.
– Паша, я…
– Ты уже вынесла мне вердикт. Не стоит утверждать обратное.
– Вызови мне такси, – попросила Аля. – Я хочу домой. Или ты меня не отпустишь?
– Что за глупости?
Ее посетило жуткое прозрение: иногда тесная эмоциональная связь между людьми становится проклятием. Это был как раз тот случай.
– Я догадываюсь, почему ты не пришел вовремя на наше место…
– А ничего, что ты сама опоздала? Между прочим, ты тоже недурно фехтуешь, – не остался в долгу Шубин. – Как там поживает подаренная мной шпага?
Аля истерически расхохоталась. Хриплый смех сквозь слезы перешел в кашель, она задыхалась, а он стоял и смотрел…
Глава 29
Когда Ренат с Ларисой приехали в Кузьминки, выпили по чашке кофе и перевели дух, над городом занимался тусклый рассвет.
– Сдается, Шубин и Аля все-таки встретились, – обронил Ренат, устраиваясь за столом со своим ноутбуком. – Эта парочка что-то скрывает. Кто-то из них знает больше, чем хочет показать.
– Ищи заключение экспертизы по трупам с Малой Дмитровки, – сказала Лариса. – Я хочу знать все об их одежде.
– Ты же знаешь, если люди сталкиваются с чем-то непонятным, они пасуют и прячут головы в песок. Вряд ли наши пинкертоны тщательно изучали вещи убитых. Это тебе не западная полиция, которая каждую нитку подвергает анализу и рассматривает в микроскоп.
Пальцы Рената забегали по клавиатуре, он погрузился в общение с компьютером и быстро выдал нужные сведения:
– Как я и предполагал… одежда на обнаруженных в коллекторе телах была… похожа на маскарадные костюмы. Вот, пожалуйста… швы на рубашке и штанах по ходу сделаны руками! Так же обувь… ручной работы. Где погибшие могли взять напрокат эти костюмы, выявить не удалось…
– Напрокат?
– Ну да. Может, какое-то частное ателье специализируется на… Нет, чушь собачья! Сейчас везде швейные машинки. Даже для полной достоверности никто заморачиваться шитьем вручную не будет.
– Ты прав.
– Что еще искать?
– Пока достаточно. Ты просто ас! – восхитилась Лариса. – Теперь нам больше не нужно обращаться к хакерам и опасаться утечки информации.
– Я заглянул в архив, – добавил довольный похвалой Ренат. – Тут «висяков» завались! В подземных коммуникациях периодически находили трупы. Но всё не то… Шпага – непопулярное орудие убийства. По крайней мере, в наши дни.
– Пожалуй, я позвоню Варламову.
– Соскучилась по нему?
– Мы топчемся на месте. А убийца не собирается останавливаться на достигнутом. Наоборот! Он только входит во вкус…
– Так Варламов тебе и признается в своих маниакальных наклонностях! Держи карман шире.
– Буду держать.
Она набрала номер бывшего боксера раньше, чем Ренат успел возразить.
– Слушаю, – сразу ответил тот, словно ожидал звонка. – Это вы, Лариса? Я начинаю верить в телепатию. Как раз вспоминал вас…
– Вы не спали?
– Какое там! С женой поссорился, брожу по улицам и думаю о жизни. Ранняя прогулка бодрит и прочищает мозги. В молодости я каждое утро начинал с пробежки, но сейчас нога не позволяет. Слишком большую нагрузку давать нельзя, сразу обостряются боли.
Он не проговорился о размолвке с любовницей, а Лариса его не спросила. Перед ней стояла другая задача: усыпить бдительность Варламова и вызвать его на откровения иного рода.
– У меня из головы не идет картина, которую вы мне показывали…
– «Медвежий сад»? – опешил он.
– Полотно произвело неизгладимое впечатление. Кто автор?
В трубке повисло молчание. Варламов тщетно напрягал память: кто-то недавно уже говорил с ним о картине, но образ собеседника тонул в зеленом тумане. Кто же это был, черт возьми?
– «Медвежий сад» – последняя работа Эдика Гаранина. Талантище! Перебивался на гроши, а после смерти все его холсты разлетелись за баснословные деньги.
– Я бы тоже приобрела какую-нибудь из его работ. Вы мне поможете?
– Боюсь, это сложно. Эдик писал мало и только под кайфом, – вздохнул Варламов. – Без дозы муза к нему не являлась.
– Он был наркоманом?
– К сожалению. Умер от кокаина, как и многие творческие личности.
– Я обожаю живопись, но о Гаранине не слышала, – призналась Лариса. – Он увлекался мистикой?
– По-своему, – осторожно выразился Варламов. – Когда нюхал до крови из носу, обретал вдохновение. Говорил, измененное сознание рождает особые образы.
Лариса обратила внимание на шум в трубке. Хозяин фитнес-клуба шел по улице пешком, а не ехал на машине. Видно, ему действительно необходимо проветриться. И дело не в ссоре с женой или любовницей. Женщины тут ни при чем. Его гложет что-то куда более серьезное.
