– Когда произошло убийство, Варламов сидел здесь, в приемной…
– …и пудрил тебе мозги, – подхватил Ренат. – Не зря он сюда явился! Решил обеспечить себе алиби.
– Ты говоришь, тело погибшего не успело остыть. Значит…
– Я бы не делал ставку на время. Нет ничего более зыбкого, чем движение стрелки на циферблате часов. Иногда она идет вспять, как говаривал Вернер.
– А подросток мог убить того человека?
– С помощью Ру? Без сомнения. Кого ты имеешь в виду? Уж не Антона ли Бессонова?..
* * *
Шубин сидел в полутьме подземелья на деревянном ящике и ждал босса. Он не боялся покойников, но эти ряженые чудаки с колотыми ранами в сердце вызывали у него суеверный страх. От всего этого веяло безумием. Разве не безумие заставило его поднять руку на Алю? Он чуть не убил ее… Слава богу, сумел вовремя опомниться. Не хватало взять на душу такой грех…
– А вот и я!
Шубин едва не свалился с ящика, вскочил и направил на голос фонарь. Варламов подкрался неслышно, чтобы напугать его, и это сработало.
– Вы что, Игорь Сергеич? – выдавил он. – Хотите меня до инфаркта довести?
– Тебя палкой не убьешь, – криво усмехнулся босс, блестя глазами. – Ну-с, где тело?
– Там, как обычно…
Шубин кивнул в сторону тупичка, заметил в руке Варламова обнаженную шпагу и попятился.
– А его оружие? – хозяин фитнес-клуба мотнул головой в ту же сторону.
– При нем. Я ничего не трогал. Вы всегда сами решаете, как быть…
– Перепрятал «трофеи»? – холодно осведомился Варламов.
– Да…
– Что, боишься меня? Правильно. Я тебе доверился, а ты меня под монастырь подвел. Нехорошо.
– Под какой… монастырь? – судорожно сглотнул Шубин. – Вы попросили убрать «трофеи» подальше, я все сделал.
– Место покажешь?
– Конечно… хоть сейчас.
– Зачем ты бабу отпустил? – прямо спросил босс. – Она все видела!
Шубин молча шевелил губами, не зная, что сказать. Как Варламов пронюхал? Неужели наткнулся на Алю на заднем дворе пустующего дома? Надо было отнести ее подальше… но Шубин спешил обратно, сторожить труп, никого не подпускать. Вдруг опять какой-нибудь пацан в туннелях заблудится? Однажды он заметил в подземелье незнакомого юношу, принял было его за призрака… но тот выглядел точь-в-точь как живой. Шубин так и не понял, с кем встретился: с бестелесным духом или человеком из плоти и крови. На всякий случай решил промолчать об этом.
– Самое плохое, что ты мне врешь, – осклабился Варламов и взмахнул в воздухе шпагой. – Я тебя предупреждал, предательства не прощу!
– Я не предавал…
– Иди показывай новый тайник!
Шубин топтался на месте, не отрывая взгляда от клинка в руке босса.
– Вперед! – хрипло приказал тот. – Что, оглох? Или к полу прирос?
– Вы… хотите меня убить?
– А что прикажешь делать с предателем?
– Игорь Сергеич… – промямлил Шубин, еле ворочая языком от ужаса. – Вы сначала разберитесь… Я ничего… я… мы же вместе…
Варламов приставил острие шпаги к его горлу и процедил:
– Ты меня за лоха принимаешь? Она все видела, идиот! Теперь нам крышка, понял? Или ты намерен меня утопить, чтобы самому отмазаться? Не выйдет, Паша. Я не таких обламывал…
– Она… ни при чем, Игорь Сергеич… Клянусь вам! Она ничего не скажет…
– Боже, с кем я связался? – побледнел от злости Варламов. – Ты слабоумный? Или слишком хитрый? На сей раз тебе конец, Шубин. Пощады не будет.
– Игорь Сергеич! – взмолился тренер, пятясь назад, пока не уперся спиной в стену. – Не рубите сплеча… Я же вам… я же за вас…
Варламов опустил шпагу и ухмыльнулся:
– Твое счастье, что я безоружных не убиваю. Сначала покажешь, где спрятал «трофеи»… а потом я решу, жить тебе или умереть…
Глава 46
Измученная Аля уснула, несмотря на присутствие посторонних. Ее просто вырубило. Она прилегла на диван и тут же провалилась в черноту.
– Это спасение для ее натянутых нервов, – заметила Лариса.
– Она больше ничего не скажет, – заключил Ренат. – Слишком сильное потрясение пережила. Теперь ее память выключится дня на три. Нам остается надеяться только на себя.
– Кажется, я тоже сейчас выключусь…
– Сделать тебе кофе?
Вместо ответа Лариса закрыла глаза и начала клониться на бок, он едва успел подхватить ее…
Уильям звал ее за собой, шагая по набережной Темзы. Над рекой стелился туман… Уцелевшие после пожара дома и обгорелые руины тонули в сером мареве, прохожие казались призраками мертвого города.
– Иди за мной… – шептал Уильям сквозь сизую мглу. – Иди за мной…
Ру болталась у него на поясе, они уже не расставались ни на миг. Уильям стал слепым исполнителем ее воли. Он радовался этому рабству, как умалишенный.
– Я весь твой, моя красавица, – бормотал он, выглядывая в тумане очередную жертву. – Приказывай, я готов повиноваться.
Лариса плелась следом, содрогаясь от пронизывающей сырости. Ру жаждала смерти и крови. Она гнала Уильяма вперед, на поиски человека, которого можно убить. Уже необязательно молодого красавца… Кого угодно, лишь бы скорее утолить жажду!
– Потерпи немного, – бубнил Уильям, прибавляя шагу. – Я ищу! Ищу! Но и меня ищут, Ру!.. Кто-то распространяет по Лондону слухи о Звере, который похищает людей и утаскивает их в подземелье, чтобы полакомиться человеческим мясом… Глупцы и невежды!.. Им невдомек, что Зверь – это мы с тобой!.. Ты и я!.. Верь мне, Ру! Я тебя не брошу… Вместе мы непобедимы…
В тумане раздался цокот копыт, и темный всадник промчался мимо, обрызгав Уильяма грязью.
Лариса инстинктивно посторонилась, но на нее не попало ни капли.
«Ты упустил добычу! – возмутилась Ру. – Теряешь сноровку, брат!»
– Он на коне, – оправдывался Уильям перед своей владычицей. – Мне его не догнать. Прости! Я знаю, что ты голодна… У меня самого с утра не было во рту ни крошки. Я не могу есть, пока ты не насытишься… Твой аппетит растет, а мне приходится скрываться от королевской стражи. Я уже не могу запросто «вербовать» бойцов, как делал это раньше… Люди напуганы, их все труднее обмануть!.. Они настороже и боятся идти со мной в руины… Приходится пускаться во все тяжкие, придумывать небылицы и прикидываться святошей. Я вынужден рядиться в монашеский плащ и прятать тебя под полу…
Лариса обратила внимание, что Уильям действительно стал похож на странствующего капуцина: длинная хламида прикрывает его фигуру, на голове – капюшон. Он очень изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Истощенный, с лихорадочным взглядом, рыскающий по злачным местам Лондона, словно злой дух пораженного напастями города…
