Он снова сунул руки в карманы.
Мэй знал, что лучше дать ему вволю насладиться ностальгическими воспоминаниями о прошлом, а уже потом касаться проблем современной жизни.
— А мы в то время жили в Уайтчепле, — сказал он, — и на выставку так ни разу и не выбрались. Даже не знаю почему — ведь и в самом деле здесь, наверное, было довольно интересно и весело.
— Бог ты мой, совсем наоборот! — воскликнул Брайан, внезапно оживившись. — Более мерзкого зрелища мне не доводилось видеть. Помню, понавешали всюду транспарантов: “МОЩЬ И СВЕТ”, “ВПЕРЕД С БРИТАНИЕЙ”, “ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ”. Кругом гигантские завитки и закорючки из железа, раскрашенные в цвета британского флага и изображающие молекулы и прочие символы науки, а также колосовидные горшки из бетона — все это было призвано символизировать грядущие открытия, хотя на самом деле больше походило на то, как если бы русские передрали несколько комиксов Дэна Дэйра и на их основе без достаточных материальных средств создали картину будущего.
Брайан встал со скамейки и кивком головы пригласил товарища вместе с ним подойти к краю пустого бетонного бассейна.
— Разумеется, задумано все было очень даже благородно — после войны им хотелось хоть как-то взбодрить нас. Наступали новые, елизаветинские времена. Гротескная жестяная птица феникс, восстающая из пепла. Были ли в истории Британии более жалкие, гнетущие времена, чем пятидесятые годы?
— Да брось ты, Артур, не так уж и плохо тогда было.
— Вот как? А вон там стояла одна совершенно уж нелепая штуковина. — Брайан указал рукой в направлении края парка. — Космическая игла “Скайлон” — триста футов в высоту, которую проводами прикрутили к земле. Ее было видно за несколько миль. Циники поговаривали, что это — символ послевоенной Британии, которая вот так же выстояла без видимой поддержки с чьей-либо стороны.
— Скорее всего, она была призвана символизировать неукротимость нашего национального духа, — возразил Мэй. — Воплощение несокрушимости нации. А что стало с той дорожкой над деревьями?
— Рухнула.
— О! А остальные постройки?
— То, что уцелело, потом использовали для парка аттракционов. Со временем же все пришло в упадок, превратившись в кучу хлама.
Мэй решил, что настало время перевести беседу в русло текущих событий.
— А знаешь, — как можно более беззаботным тоном проговорил он, — все это время я думал о нашем деле. О нашем чертовом утопленнике. И пытался уяснить себе две вещи.
— Что он ночью делал в инсектарии?
— Это во-первых.
— Почему он забаррикадировался в своем жилище и так странно переделал его?
— А это во-вторых.
— Перед твоим приходом я тоже как раз об этом мозговал. — Казалось, Брайан также был рад сменить тему разговора. — Насколько я понимаю, консьерж нам особо не помог, не так ли?
— По его словам, Делл мог переоборудовать квартиру на свой лад. По договору об аренде это допускалось. Никто, разумеется, и не догадывался о том, насколько основательно он все изменил. Естественно, никаких посетителей он не ждал.
— А вот тут ты ошибаешься. Как мне представляется, он всячески старался не допустить кого-то или что-то к себе в дом. Лишь сумасшедший да еще разве что до смерти напуганный человек станет разрушать свое собственное жилище. Кстати, я уже справился в зоопарке. Оказывается, никто не видел, как Делл входил в инсектарий. На наружной поверхности стены имеются следы ног, и служитель согласился с моим предположением, что Делл, судя по всему, именно по ней забрался наверх. Замок на главной двери был взломан, контейнер с пауками разбит, а на некоторых осколках стекла остались отпечатки его пальцев. Но, если он и в самом деле хотел покончить с собой, зачем выбирать столь нелепый способ?
— То есть ты хочешь сказать, что никакого серьезного преступления не было и в помине — так, всего лишь акт вандализма, да?
— Похоже на то.
Пока они шли дальше, Мэй вынул из кармана какие-то бумаги.
— Кусок карточки с непонятными знаками, зажатый в руке Делла. Я прокрутил его через компьютер, но никакого объяснения не получил.
— Ага! — рассмеялся Брайан, радуясь тому, что его теория о полной бесполезности передовой технологии получила очередное подтверждение.
— Это означает всего лишь, что изображенные на бумаге символы не являются элементами письменности того или иного живого языка. Я намерен обратиться к алфавиту древних языков, но для этого требуется специалист в соответствующей области знаний.
— То есть ты хочешь сказать, что намерен привлечь какого-то специалиста, который проведет такую экспертизу старомодными способами — путем сличения. Ха!
Брайан пошел дальше, а Мэй, чуть прищурившись, смотрел вслед удаляющейся фигуре своего друга.
— Да, и вот еще что. Коль скоро я уже записал всю эту информацию на дискету, мне захотелось прокрутить ее через нашу специальную программу — ЛЭН называется — и посмотреть, не было ли за последний месяц в Лондоне зарегистрировано какого-либо аналогичного происшествия.
— Джон, прекрати молоть чепуху. О каких чертовых программах ты говоришь? Мэй вздохнул:
— Я запросил компьютер насчет того, не было ли отмечено в Лондоне какого-то схожего преступления. И вот что мне выдала машина.
Он протянул Брайану один-единственный листок с напечатанным на нем текстом.
— Дэвид Колтис, двадцати шести лет, список полицейских приводов будет подлиннее твоей руки. Так вот, этот парень подстроил все так, что ему оторвало голову. Затем Артур Мидоуз — пятидесяти семи лет, в полицейских отчетах не значится, даже за парковку в неположенном месте не штрафовался — на собственной машине насмерть сшибает троих и погибает сам. И у обоих обнаружены клочки бумаги с надписями, аналогичные тому, который мы нашли у Генри Делла.
— Но, Джон, ты же говоришь о каких-то жутких несчастных случаях, самоубийствах. А мы имеем дело с убийством.
— Я знаю. В том-то все и дело. И если у тебя есть час свободного времени, я бы хотел, чтобы ты вместе со мной заглянул в видеомагазин Делла.
— Если мне не изменяет память, мы уже посылали туда наших парней. Место чистое. Я видел их отчет.
— Найденная у Делла записка с теми самыми иероглифами была напечатана на глянцевой, двухсотпятидесятиграммовой бумаге с особой клеевой пропиткой. Обычно такой тип бумаги используется при изготовлении упаковок для видеокассет. В магазине Делла было более шестисот наименований видеофильмов, и я намеревался покопаться в его хранилище.
Брайан резво поднял голову.
— Едем.
Мэй пристально посмотрел на него и проговорил:
— Поедем на метро.
Выйдя из подземки и оказавшись на пустынном шоссе Финчли, они без особого труда нашли нужный им магазин. Впрочем, не заметить его было довольно трудно. Через залитый потоками воды тротуар внутрь магазина тянулось множество пожарных шлангов; было ясно, что помещение внутри основательно пострадало от пожара. Из разбитых окон все еще струился дым, наполняя воздух едким запахом горелой пластмассы. Мэй протиснулся сквозь толпу и представился одному из пожарных.
