Совершенно голый, измазанный кровью, он стоял в открытом дверном проеме самолета и слышал доносившийся снизу рев двигателей. Грохочущая темнота вырвала воздух из легких, когда, он резко повернул голову и посмотрел на царивший в салоне хаос. Лежа в проходе, старшая стюардесса истекала кровью, бившей фонтаном из зияющей в животе огромной раны. Дико орали пассажиры. Двое из них — нет, трое — зажимали ладонями раны на голове и груди. Сверкающим, похожим на меч осколком зеркала Фрэнк располосовал на себе одежду, настежь распахнул дверь аварийного выхода, после чего встал в зияющем проеме, размахивая руками и крича что-то в ночную бездну. Между тем корпус “боинга” вздрагивал и подпрыгивал, подобно роликовым саням. Салон еще не успел полностью разгерметизироваться, но в его цилиндрическом чреве бушевал ледяной ураган, в то время как пилот отчаянно пытался удержать самолет в горизонтальном положении.
Сжимая израненной в кровь правой рукой сверкающий осколок зеркала, а левой ухватившись за перемычку аварийного выхода, Фрэнк Дрейк вглядывался в круговерть распростершейся внизу Вселенной. Он окинул взглядом небесные огни, такие чистые, такие яркие, такие христианские, что в их пламени начисто сгорели все гнездившиеся в его сознании языческие демоны. Могучий корпус самолета прокладывал себе путь среди миллионов звезд, а в его белой стальной обшивке отражалось свечение неоновой луны.
Когда натруженные двигатели в очередной раз протестующе взвыли, обнаженная, похожая на большую букву “X” фигура, озаренная желтоватым светом, падавшим из салона, с протяжным воплем устремилась к своему конечному пункту назначения.
Глава 39
Белый шум
В то время как соседи Мэя по палате были повержены вирусом на больничную койку, сам он благодаря вирусу обретал здоровье. Этот вирус был сейчас на экране компьютера, и он не знал, что с ним делать.
В пятницу вечером, когда в отведенное для посещения больных время Мэй ломал голову над этой проблемой, его пришла навестить сержант Лонгбрайт. Ее порадовало явно улучшившееся настроение детектива.
— Сандвичи с паштетом и бисквит к чаю? Ну что ж, неплохо, — сказала она, окинув взглядом стоявший перед ним поднос. — Приятно все же сознавать, что некоторые вещи никогда не меняются. А это что? — спросила она, постучав пунцовым ноготком по экрану монитора компьютера.
— Кое-какие данные из электронного бюллетеня, касающиеся корпорации “ОДЕЛ”, — ответил Мэй. — Оказывается, они состоят в Ассоциации по защите компьютерной свободы.
— А это еще что такое?
— Есть такая организация, которая занимается выявлением шутников, запускающих в компьютерные сети всевозможные вирусы, — проговорил Мэй, разламывая сандвич и проверяя начинку. — Дело в том, что существуют способы создать программу-вредитель, которая, внедрившись в компьютерные сети, способна портить файлы. Возможно, вы слышали о распространившемся в Америке разрушительном “внутрисетевом черве”, да и до сих пор можете сталкиваться с известными вирусами “1813” и “Пятница, тринадцатое”, которые самопроизвольно проникают в программы и занимают всю компьютерную память. Их можно так запрограммировать, что они испортят, а то и вовсе сотрут тот или иной файл и посредством зараженных гибких дисков станут распространяться от одного компьютера к другому.
— Прямо как человеческая болезнь.
— Они действуют по такому же принципу. К счастью, подобно тому, как врачи изобрели всевозможные вакцины для борьбы с некоторыми болезнями, так же и программисты создали нечто вроде “программ-прививок”, которые защищают дискеты от компьютерной инфекции. Так вот, наш “ОДЕЛ” также обещает оказать содействие в обеспечении безопасности промышленности, вложив крупные средства в создание таких “прививочных” технологий.
— Судя по вашим словам, “ОДЕЛ” отнюдь не производит впечатления некой деструктивной и конспиративной организации, что можно предположить на основании содержимого ваших файлов, — заметила Лонгбрайт, — если, конечно, не допустить, что подобные “прививки” они намереваются использовать исключительно в личных целях. Ну да ладно. Вынуждена сообщить, что мы пока не располагаем новыми сведениями относительно личности напавшего на вас человека, хотя и нашли его машину, которую он оставил в нескольких кварталах от станции главной железнодорожной линии. Увы, кассету мы также пока не нашли.
— Если мы действительно намерены предъявить обвинения такой организации, как “ОДЕЛ”, — пробормотал Мэй, поглощая сандвич, — то нам надо сделать две вещи: во-первых, найти какие-то совершенно неопровержимые улики и, во-вторых, добыть их абсолютно законными методами. Это не тот противник, который смирится со своим поражением.
— Ну и что же делать дальше?
— Брайан сказал, что намерен раздобыть внутренние файлы самой “ОДЕЛ”.
— Но вы же понимаете, что это будет противозаконным актом, если мы предварительно не заручимся ордером на изъятие вещественных доказательств, а для этого у нас пока нет никаких оснований.
— Понимаю, как и то, что тем временем будут погибать ни в чем не повинные люди.
— Артур сказал вам, как именно он намерен заполучить эти файлы?
Мэй отодвинул поднос с остатками пищи и откинулся на подушки.
— Боюсь даже подумать об этом, — пробормотал он.
Ужин в поместье Кармоди был выдержан в самых изысканных традициях. Вслед за супом из горькой черешни с креветками были поданы лангусты под пряным соусом и спаржа. Не вызвал удивления и тот факт, что в подвале Кармоди хранились вина самых изысканных сортов. За столом Гарри оказался между адвокатом Слэттери и каким-то угрюмого вида корейцем, который на протяжении всей трапезы не проронил ни единого слова. Разумеется, Гарри хотелось бы находиться поближе к самому Кармоди, однако, в соответствии с проявившейся в ходе недавнего совещания практикой, ближайшие к Кармоди места занимали представители тех компаний, которые сделали наибольший вклад в активы корпорации “ОДЕЛ”.
Памятуя об их предыдущей встрече, Гарри не особенно рассчитывал на задушевную беседу со Слэттери, хотя, как вскоре выяснилось, он ошибался. После обмена традиционными любезностями адвокат наклонился к Гарри и вперил в него взгляд своих окаймленных красноватыми веками глаз.
— Вам, видимо, не дает покоя вопрос, почему Дэниел решил пригласить вас на это мероприятие, — проговорил он. — Впрочем, вы наверняка уже поняли, что к вашей работе в рекламном агентстве это не имеет никакого отношения.
— Эта мысль действительно приходила мне в голову, — сказал Гарри, отрезая кусочек спаржи. — Нам так и не представилась возможность поговорить друг с другом.
— Ну что ж, в таком случае позвольте просветить вас на этот счет. Потребности “ОДЕЛ” в рекламе будут носить весьма специфический характер. Дэниел намерен сформировать команду, которая будет отдавать все свое время решению поставленной задачи и станет своего рода связующим звеном между ним и вашим агентством. В настоящий момент вы целиком представляете интересы своей компании, и это совершенно естественно, хотя я отнюдь не исключаю, что уже в ходе этого уик-энда вам будет сделано предложение о смене места работы.
