Отступить. Крутануться, пропуская мимо себя большой стальной нож доктора.
Перерезать горло. Ни крика. Ни вздоха. Ни звука.
Острое-белое входило между ребер, как в масло. Бросить.
Аня?!
– Нет, Макар!
Стоит, руки перед собой и…
«Боится»
«Да. Мы справились»
«Мы сильные. Нас боятся»
«Спасибо»
Живой ощутимо довольно поерзал и пропал, испарился до времени.
– Я не дала бы им это сделать.
Макар кивнул. Ну да, не дала бы.
– А где старпом?
– Я старпом.
– А голландец какой-то…
– Выпал за борт. Вчера вечером.
Макар усмехнулся.
– Как интересно получается. Хорошо. Что скажешь Савве? Он же тебе нужен, думаю, и с доктором они не особенно дружили.
– Правду скажу, – Аня пожала плечами, – смысл врать?
– Потом меня опять пожелаете препарировать, поэтому сейчас зубы заговариваешь?
Аня дернула верхней губой, как будто он сказал что-то мерзкое.
– Ты видел тварь, путешествующую на ките с другими уродами?
– Да.
– Я тоже видела. Потому тебе и поверила. Потому и сказала Бьярну, что только ты сможешь освободить рыбзавод, раз смог от нее уйти. Про паразита не подозревала.
– Это я вытащил тебя тогда и спас.
– Помню. Потому никто тебя не тронет.
– Думаешь, я захочу уйти?
Аня улыбнулась.
– Ну, не захочешь же ты остаться тут капитаном… Или ошибаюсь?
Не ошибалась.
– Там, на заводе, я видел одну вещь. Яхта, такая интересная, как домик. И форма похожа на корпус ледокола.
– С парусом? Корпус динамичный, может ходить во льдах, вырабатывает электричество из-за постоянной деформации самого корпуса. Немного, но хватает на простейшие пару-тройку лампочек, радиоключ и плитку с чайником. И даже помпу, когда все выключено и аккумуляторы полностью заряжены.
Мне самой понравилась эта яхта, нашли на исследовательском судне, сняли вместе с оборудованием.
– Само судно?
Аня вздохнула.
– Оно тонуло. Оставили возле Тикси и ушли.
– Хорошо. Мне будет нужна вода, одежда, небольшой запас еды, топливо и еще вещи по мелочи.
– Все дадим. Захочешь вернуться – возвращайся.
– Не захочу.
– Почему?
Она смотрела на него почти как раньше. Только «раньше» там и осталось. А ей Макар, при всем желании, верить не мог.
– Ты поменялась и не откажешься от всего этого. Может… может дашь чуточку свободы, введешь вечерний чай и наркомовские сто граммов в обед. Но будешь хуже этого норвежца, который мне даже понравился.
Аня не ответила… Энн, именно Энн, не ответила.
– Что планируешь делать, шкипер?
Вот это показалось ей интереснее.
– Хочу все же пройти через Норвегию. Обогнуть и отправиться в Северное море, в Балтийское. В Питере есть жизнь, есть в Британии, есть даже в Дании. Стоит запастись всем нужным и все же зайти в Мурманск.
– Зачем, там же…
– Там была выжженная ядерная пустыня, верно… – Энн кивнула. – Но здесь есть средства защиты. А там должны быть средства нападения, для моего ледокола.
– Как?
– Все просто, Макар. Эти ледоколы проектировали как крейсеры. И, идя к Северному морю, хочу иметь возможность дать ответ в случае нападения. Захочешь с нами – пойдем.
– Как настоящие викинги, торговать, грабить и воевать?
Энн усмехнулась.
– Это уж как получится.
Эпилог
Яхта оказалась хороша. Жаль, не было инструкции по управлению, но Макар и не собирался выходить на ней в море, не потренировавшись. А скоро лето, он найдет, где пожить на берегу, тем более, дом у него теперь всегда с собой.
«Мы – Живой»
– Мы Живой, друг, верно.
Живой радовался. Живого никто не хотел делать послушным слугой и рабом. Живой вдруг оказался почти ребенком, откровенно и с интересом изучающим мир. Паразит? Уж так вышло, Макар не виноват. Теперь они неразрывные части друг друга, единый организм, ближе всяких кровных родственников вроде братьев с сестрами, которых у него никогда не было.
Энн и ее Стальной остров? Хм, он всегда найдет ее, если захочет. Живой чуял остатки Силы, ослабевшие и умирающие на борту рыбзавода. Вреда от них не будет, две-три крысы, живущие неимоверно долго, не причинят вреда большим людям. Наверное.
Люди. Люди…
С ними ему теперь не очень-то по пути. Так, пересечься, взять нужное в обмен на нужное им. А у него теперь будет хватать всякого добра, это же просто. Море прокормит умеющего жить в нем, а ему, Макару, море теперь самый настоящий дом.
Макар почесал шею через шарф. Мягкое покалывание с двух сторон, от которого почти заурчало внутри, как кошка. Акваланг ему точно теперь не нужен.
«Живой молодец?»
«Еще какой молодец»
Гребаный ты ихтиандр, Макар, вот ведь…
Здравствуйте, уважаемые и обожаемые!
И… И мы решили для начала поговорить друг с другом. Как-то вот так:
Алтамиров:
– Почему я решил писать «Стальной остров»? Хотелось экшена, выживания в необычной обстановке, с щепоткой хоррора. Хотелось вновь покорить седой океан.
Манасыпов:
– А я выбрал Север, потому что это опасно, страшно и красиво. Лично мне писалось отлично, спокойно, было чувство уверенности в напарнике. Отличный опыт, как мне кажется. Что думаешь насчет еще пары книг в соавторстве? Вроде у нас хорошо получилось.
Алтамиров:
– «Стальной остров» стал для меня вторым в плане соавторства, и проблем не возникло. Мы понимали с тобой друг друга, понимали поставленную задачу и планировали развитие сюжета и динамику книги сообща.
Север. Север, если не ошибаюсь, в переводе с латыни значит «злой», и в этом плане с латинянами я согласен. В «Стальном острове» мы показали два «космоса», едва изведанных, сотни лет не дающих покоя людям своими тайнами и вызовом «на слабо»: седой океан и жестокий Север. И вот ведь какое дело: его жестокость не нарочитая и не от злобности нрава, а естественная и честная. На Севере сложно и трудно одинаково всем – и человеку, и белому мишке, хотя последний вроде как за миллионы лет сумел адаптироваться. Но все равно ему сложно.
