А отец? Все-таки человек, выброшенный на берег? Или дракон? Если так, то попасть на Багралор он мог только одним путем: с помощью спасительницы, по скрытым путям. Мать Кьярры, допустим, нашла его в открытом море после боя. Мало ли, выбралась за периметр и полетела поживиться, наткнулась на соплеменника, решила ему помочь и отнесла в свое логово. (Человек, к слову, скоро бы там задохнулся, что говорило в пользу второй версии.) Очевидно, такое перемещение не засекли… Или же в человеческом облике дракон действительно намного менее заметен, чем в настоящем, в общей сумятице могли не обратить внимания. В конце концов, драконов кругом острова вилось столько, что сигнальные чары должны были вопить не затыкаясь.
Вот это уже больше походило на правду.
— Рок… — снова окликнула Кьярра. — Ты все думаешь и думаешь, и мне страшно.
— Почему? — мстительно спросил я, но она не поняла иронии.
— Потому что у тебя внутри… как будто клубок змей. И они шевелятся, сплетаются теснее. Я знаю, это твои мысли. Они холодные, холоднее льда, и… И поэтому я боюсь.
— Мысли действительно дурные, — кивнул я. — Надо же, не представлял, как это выглядит со стороны.
— У многих людей так, — сообщила Кьярра и привычно уселась на пол у моих ног. Очевидно, ее смирение было недолгим. — Но немножко, и там есть другое. А ты думаешь только об одном. Почему?
— Мы ввязались в нехорошую историю, я уже говорил, — медленно произнес я. — И чем дальше, тем хуже она выглядит. Думаю, нужно менять планы и попросту уходить отсюда как можно дальше, если жизнь дорога.
— Но ты же хотел искать моего отца!
— Как бы нас самих не нашли…
— Я не понимаю! — нахмурилась Кьярра. — Объясни простыми словами, ты же умеешь! И не сердись… Я стараюсь, но если я чего-то не знаю, как мне об этом думать?
— Вовсе я не сержусь, — сказал я, и это было чистой правдой. К тому же проговорить вслух свои догадки полезно: так заметнее огрехи в рассуждениях и дыры в логических выводах. — Я начну издалека. Если что-то будет непонятно, спрашивай сразу.
Кьярра кивнула и устроилась поудобнее. Я не представлял, как она ухитряется скрутиться в такой узел, у меня при одной мысли о подобном начинали ныть все суставы. Старею, наверно.
— Люди постоянно воюют между собой, — сказал я.
— Я знаю. Драконы тоже воевали друг с другом, когда были дикие. И теперь воюют, только для своих людей.
— Это было вступление, — пояснил я. — Так вот, чародеи утверждают, что никому не подчиняются, а сражаются за ту или иную сторону, только исходя из своих убеждений. Вранье, точно тебе говорю. Если среди них и есть идейные, то их меньшинство, а остальные служат тому, кто больше заплатит. Не то чтобы я считал это чем-то плохим, но одно дело — честно наниматься к более щедрому господину, а другое — устраивать из этого такое представление.
— Ты опять говоришь много лишних слов, — заметила Кьярра. — Я и так помню, что ты не любишь чародеев.
— Не перебивай. Так вот… Самые сильные чародеи, те, которые могут не только сшибать золотые на больших дорогах или зачаровывать дома от пыли, когда-то давным-давно образовали Союз. По их уверениям — чтобы делиться знаниями, обучать новичков и все в этом роде. Новичков они действительно обучают, на Баграни лучшая школа чародейства, туда не так-то просто попасть…
— Где?
— Тот остров с башней, который видно из пещеры.
— А-а-а… Я не знала, что он так называется. Мама не говорила.
— Не важно. Дело в другом, — сказал я. — Они объявили Баграни территорией вне политики. Дескать, на острове имеют значение лишь их чародейские дела, а все остальное побоку. Не важно, кто с кем воюет и кому служит прибывший на Баграни чародей…
— Это странно, — вставила Кьярра.
— Это опасно, — поправил я. — Потому что утверждать они могут все, что угодно, но кто мешает какому-нибудь чародею шпионить за нашим главнокомандующим, к примеру, а потом отправиться на остров якобы приобщиться к новым знаниям, но на самом деле поделиться своей информацией с вражеской стороной, если она заплатит достаточно? И остаться там, в убежище, или переметнуться к врагу, потому что за раскрытие тайны могут вздернуть?
— Можно не пускать их на остров, чтобы не болтали лишнего.
— Это практиковали, но удержать чародея взаперти не так-то просто. Если он силен, то с ним сладит только такой же мастер, а он сам может быть ненадежен… Еще брали клятвы о неразглашении определенного рода сведений, но… Толку-то? Принимает эти клятвы их же брат чародей, а если сговориться с ним заранее, нарушение ничем не аукнется. Даже совесть грызть не будет, наверно.
— Тогда лучше перебить всех чародеев, если они такие опасные, — предложила Кьярра.
Мне нравился ход ее мыслей: нет чародея — нет проблемы. Однако я не мог не возразить:
— Драконов же не перебили.
— И правильно, — заявила она. — Разве драконы переходят на чужую сторону?
— Да, было дело. Но ты права, они сделали это не по своей воле, им велели командиры.
Кьярра вдруг нахмурилась и тихо проговорила:
— Я неправильно сказала. Драконы, ты сам говорил, живут вместе с людьми. И, уж наверно, понимают, что делают.
— Они зачарованы, — напомнил я. — Колдовские печати вынуждают их слушаться, даже если им не хочется бросаться навстречу гибели. И был один — я даже запомнил имя, в газетах писали, Безрассудным его звали, — он отказался выполнять приказ, не пожелал переметнуться. Но и противиться не мог — печати заставляли…
— И что случилось?
— Он сделал вид, будто послушался командира, а потом сложил крылья и рухнул с высоты на вражеский лагерь — приказано было приземлиться в расчетной точке, он так и сделал, только не привычным способом. Видимо, это все, что ему оставалось… Погиб вместе с экипажем. Заодно угробил несколько важных шишек противника — они ожидали торжественной сдачи и не подняли в воздух своих драконов, некому было перехватить Безрассудного. Потери среди простых солдат я даже не считаю… — Я вздохнул и добавил: — А с нашей стороны это представили как диверсию. Дескать, командир Безрассудного втерся в доверие, сделал вид, что намерен перейти на сторону врага, а сам благородно пожертвовал собой и своей командой, чтобы ослабить чужое командование. Глупо, если подумать, но люди проглотили, не подавились.
— Жалко его, — поежившись, сказала Кьярра. — Я бы так не смогла.
— Откуда тебе знать, что бы ты смогла, а чего нет? Ладно, продолжим. Чародеи обосновались на Баграни, и выковырнуть их оттуда нереально. Хотя бы потому, что обычный человек против них ничто, а против драконов они остров и окрестности зачаровали первым делом. Но все-таки попытки как-то их приструнить не прекращались. В последней войне Баграни едва не пал.
— Как это?
— Противник собрал достаточно сил, чтобы хватило для прорыва обороны острова, — ответил я. — Знаешь, колдовство колдовством, но если очень долго и сильно бить в зачарованную стенку, можно пробить дыру. Вдобавок, нашлись чародеи, которым не слишком нравился Совет.
